Юлия Галанина - Княженика. Книга 1. Золото

Анжелика была права — я ахнула.

Новый спальный гарнитур был достоин королевского дворца: огромная кровать, белая с розовым, вся в золотых завитушках, вензелях и загогулинах. Обитый розовым синтетическим бархатом пуфик перед золоченым туалетным столиком. Пузатый зеркальный шкаф на львиных ногах.

Покрывало и шторы тетя Неля (как в лучших европейских домах) заказала из одной ткани. Сложные драпировки, золотая бахрома и кисти украшали теперь окно — умопомрачительная роскошь в чистом виде.

Смущали только две вещи: брусовой домик дяди и тети был, по сути, такой же избой, как моя, разве что побольше и поновее. И спальный гарнитур был великоват для небольшой комнатки.

И если тетя Неля в бархатном фиолетовом халате, привезенном из Благовещенска, туда, в эту роскошь, еще как-то вписывалась, то дяде Грише, даже в новых клетчатых бриджах, места там не было. Завитки и позолота недвусмысленно намекали, что требуют сюда, на розово-белое ложе, по меньшей мере, Короля-Солнце, в кружевных панталонах, бабских чулках и туфлях с бриллиантовыми пряжками.

Я заволновалась, болея за дядю Гришу.

Но, к счастью, быстро выяснилось, что дядя Гриша и не такие крепости брал, и чувствовал себя в новой спальне совершенно спокойно.

Жена купила кровать. Большую, мягкую. Красивую. Ну и нормально.

— Красота, правда? — довольно проворковала тетя Неля, нежно поправляя завернувшуюся оборочку.

— Как во дворце! — подтвердила я.

— И еще картину на стену повесим! — похвалилась тетя Неля, и достала из-за шкафа китайское произведение искусства: водопад, выложенный из сверкающих камней, обрушивался со скалы. Выложенной из сверкающих камней.

— Блестящая картина.

— Только тяжелая, камни ведь настоящие. Гриша пообещал в стенку специальный крюк ввернуть, на который чугунные батареи вешают, чтоб не грохнулась.

— Соседи, наверное, только и делают теперь, что ваш гарнитур обсуждают, — предположила я.

Тетя Неля счастливо махнула рукой.

— Они сказали, что такой роскошной картины у наших художников не найти. Он ведь по старинке красками пишут, — призналась она. — Только я еще мало кому наш гарнитур показывала — говорю же, Гриша крюк ввернет, картину повесим — и тогда уж…

В этот момент к тете Неле заглянула ее подружка, тетя Наташа, тонко разбирающаяся в моде. У нее, как и у меня, рот открылся от изумления, стоило тете Неле распахнуть дверь спальни.

Я сказала, что мне пора, все равно им приятнее было пощебетать без меня, да и время подходило.

Тетя Неля так растрогалась от всего, что вручила мне на дорожку баночку варенья из княженики.

И это был королевский подарок, достойный ее гарнитура.

Княженика — пожалуй, самая вкусная сибирская ягода. Внешне она немного похожа и на малину, и на землянику, но вкус и запах — совершенно особые. Пап говорил, что некоторые называют ее вкус ананасным. Не знаю, по мне, так он княженичный. Только около Нижнеангарска ее маловато, во всяком случае, в тех местах, что я знаю. Зелени там много, а вот найти ягодку задача не из легких. И набрать княженики на варенье сложно. Ее обычно добавляют по горсточке для аромата в ягоду попроще, которой много. В ту же малину, например. Малина в Нижнеангарске растет хорошо.

Я обрадовалась, что иду в дом Ярослава не с пустыми руками, попрощалась с тетей и поспешила на остановку.

Ярослав ждал меня в Душкачане на остановке, около памятника-звезды, как и обещал.

Первым делом я рассказала ему о диктанте в понедельник.

— Постараюсь справиться, — пообещал он. — Вот пойду тебя домой провожать и учебник заберу. Пойдем.

Мы пересекли дорогу, и вышли на тропинку. С левой стороны поднимался склон, с правой по дну глубокого оврага тек ручей, который потом уходил в металлическую трубу, вкопанную под трассой.

На той стороне оврага притаилось среди заросшего деревьями склона маленькое деревенское кладбище.

К нему от нашей тропы через овраг были кинуты ветхие мостки. Здесь был первый развилок. Там лежал большой валун.

Заросли вокруг были еще золотыми, здесь, в распадке, защищенном от ветров, деревья и кусты стояли в полном убранстве. Терпко пахло осенью: листьями, горьковатыми ольховыми шишками, брусничным и толокняным листом, палой хвоей.

Вскоре мы дошли до второго развилка около ольхового куста.

Левая тропинка от него вела на дачи, а правая — к третьему развилку, к дому Ярослава.

Ярослав при подходе к третьему развилку насторожился, стал оглядываться по сторонам и (не вру!) принюхиваться. И прислушиваться.

Все было тихо.

Ярослав обнял меня, крепко прижал к себе — и шагнул на тропинку. На мой взгляд, ничего не изменилось — но буквально через несколько шагов мы добрались до разлома в стене и вошли на территорию резиденции беглых древнерусских князей.

Только к горячему источнику мы не пошли. Сначала Ярослав повел меня кухню, где хлопотала Любовь Ивановна. И где меня сразу стали кормить, как я не отнекивалась.

Кухня была большая, похоже, ничуть не меньше того зала с камином, где мне пришлось обедать в первый раз.

Заслышав о нашем приходе, пулей примчалась Звонка. А я как раз доставала подарочную банку с вареньем, еще раз про себя поблагодарив тетю Нелю за такой удачный подарок.

Варенье налили в красивую вазочку. Услышав название ягоды — княженика, Звонка залилась веселым смехом.

— Княженика, княжении-и-и-ика, княженика! — на все лады повторяла она.

Не дав Ярославу толком и чашки чаю выпить, Звонка потащила его к бассейну, чтобы он все-все подготовил и проверил. А мы с его мамой остались на большой кухне одни.

Сначала сидели молча, но потом я спросила:

— Любовь Ивановна, а как вы все успеваете? Одна, без помощников?

— Привыкла уже, — улыбнулась мама Ярослава. — А дружине повар готовит, из своих, дружинников. Ярослав ведь тебе уже рассказал?

Я кивнула. И добавила:

— В общих чертах.

Любовь Ивановна вздохнула.

— Наше положение всегда было таким опасным, что для семьи проще делать самой, чем навлекать беду на чужих, невинных людей.

И улыбнулась:

— Но в прошлый раз мы иногда пользовались услугами французского повара, это было безопасно, он ведь не жил постоянно с нами. И подозрений это не вызывало, наоборот, было очень изысканным в том обществе. Так что я не страдала, о нет.

Она маленькой ложечкой подцепила каплю княженичного варенья, попробовала.

— Очень вкусно. Я как раз пеку тарталетки. Будет хорошо.

— А-а… почему вы тогда выбрали Святослава, а не Мстислава? — вырвалось у меня. Я и сама не ожидала.