Юлия Галанина - Княженика. Книга 1. Золото

Вот и второй день заканчивается. Осталось только «Хоббита» перед сном почитать. Кажется, я пока справляюсь. Любовь Ивановна хорошо Звонку воспитала, она не доставляет особых хлопот и с печкой разбирается лучше меня.

Но все равно — так тяжело отвечать еще за кого-то, не только за себя.

А впереди — понедельник.

Утром я позавтракала бутербродом с салом. Проверила, в порядке ли убежище под нарами. Спальник, пенка, фонарик. Ведро с крышкой тоже ждет Звонкиных визитов. Еда на столе, чайник она включать умеет. Печку затопим в обед, избушка держится, хоть кругом уже и настоящая зима.

Надела пуховик вместо папиной куртки, шапку вязаную.

Семь раз, наверное, дернула замок на двери избушки, убеждаясь, что он крепко закрыт.

И пошла на маршрутку, подавляя желание плюнуть на все, развернуться и побежать к дому. Сесть там рядом со спящей Звонкой, взять ее за руку и больше не отходить.

Но мне надо в школу. Это — тоже залог того, что все идет хорошо.

Мне надо в школу, иначе страхи меня задавят.

Только я не хочу ни с кем разговаривать. Не сейчас.

И еще мне яблок надо купить. Четыре штуки. На всю неделю.

В раздевалке у зеркала я столкнулась с наряженной, накрашенной Анжеликой, тщательно поправляющей слегка начесанную челку.

Анжелика косо посмотрела на меня.

— При-и-ивет, Алисочка!

— Привет-привет!

— Ты совсем куда-то запропасти-и-илась…

— Скоро нарисуюсь.

— Давай, давай. А то мама права — ты в своей глуши совсем одичаешь, без человеческого общения.

— Я приду, как только смогу, — пытаясь сохранить спокойствие, сказала я. — Я тоже по вам соскучилась.

— Приезжай! — оскалилась Анжелика. — Мы с мамой тебе что-нибудь миленькое подберем, стильное. А то щас выглядишь какой-то заморенной, прям мать-одиночка безработная.

Хихикнув, Анжелика упорхнула.

Я грустно смотрела в зеркало, не обращая внимания на обычный гам, толчки в тесном коридоре.

Это ночью я плохо спала, мешал вой ветра за стеной. Думала, как мне попасть в Северобайкальск на рынок за рейтузами подешевле. Получилась — никак. Слишком много времени займет. Из-за этого под глазами — темные круги. Да и руку потянула этим дурацким ведром с водой. И она теперь болит. Хотелось побыстрее все закончить, пока Звонка не проснулась. Много воды ведром зачерпывала, надо было меньше…

Безработная, ага.

Очень смешно.

Сесть рядом со мной на пустующий стул Ярослава желающих не нашлось, словно он его незримо застолбил. И меня тоже.

Сейчас это было даже кстати.

Когда русский закончился, я подождала, пока все выйдут, и подошла к Татьяне Николаевне.

Татьяна Николаевна, как и Ольга Ивановна, ничего особого по поводу отсутствия Ярослава говорить не стала.

Лишь заметила:

— Я надеюсь, что им не придется долго путешествовать. Результаты диктанта меня порадовали, прогресс налицо. Я бы хотела, чтобы этот результат сохранился, закрепился и улучшился. Но ты, Алиса, не жалеешь, что взялась подтягивать Ярослава по русскому?

Жалею ли я о том, что в жизнь мою вошло волшебство?

Что время распахнулось до отдаленных глубин?

Что двенадцатый век стал родным, Древняя Русь — такой же близкой, если не ближе, чем окружающий меня мир?

Что я научилась танцевать правильный венский вальс и летать под облаками?

О чем мне жалеть?! О том, сколько счастья на меня обрушилось нежданно-негаданно?

— Мне очень интересно заниматься с Ярославом, — осторожно сказала я. — Он разбирается в истории, помогает мне готовиться. Он не такой противный, как я думала сначала. Он — надежный.

Как же я хочу, чтобы он вернулся! Чтобы уткнуться носом ему в грудь, прижаться и ни о чем не думать.

— Я рада, — улыбнулась Татьяна Николаевна. — Иди. На следующий урок опоздаешь.

Рейтузы Звонке я купила прямо в поселке, поднявшись на улицу Ленина. Но сначала зашла в продуктовый и взяла четыре яблока. Цена у них была такая, словно их отлили из чистого золота. Потом занялась рейтузами: схватила первые попавшиеся, лишь бы поменьше, отдала деньги и понеслась на маршрутку.

Когда проходила, то есть пробегала, мимо школы, то увидела, что напротив, через дорогу, у ларьков стоят Анжелика с Димоном и что-то горячо обсуждают. Точнее, говорит Анжелика, Димон ее лениво слушает.

Краешком глаза я заметила, что Димон из-за плеча Анжелики меня увидел, нацелился и проводил цепким взглядом. Стало неприятно.

Пока ехала домой, все думала, как же вытащить из Звонки этот хвост, за который потянешь — и человек становится оборотнем. Ярослав ничего такого не говорил. У него вообще все быстро — моргнул глазом и, пожалуйста, кто хочешь, хоть сокол, хоть волк. Робот-трансформер.

А Звонка сразу наглухо прячется в скорлупу.

Если бы я знала, чем ее оттуда выманить… Хоть и правда, белкой обращайся. И скачи по мысленному древу.

Звонка дома занималась хозяйством. Носовым платком натирала цветастые камни на моих бальных туфельках. Ну, то есть, на домашних тапочках ее мамы.

Первая туфелька уже сияла.

Я подумала, что это лучше, чем если бы Звонка сидела в подполье или под кроватью. Но как быстро она все нужное себе находит — мою косметичку, мои бальные туфли. Сразу видно, из хорошей семьи девочка.

— Звонка, смотри, что я тебе купила! — похвасталась я обновкой. — В них помягче должно быть, не так, как в джинсах. Померь.

Новые рейтузы на Звонке сидели примерно так же, как свободные штаны от спортивного костюма на Димоне. То есть нормально.

Во всяком случае, они на ней сидели, а не стояли вокруг нее, как мои джинсы, что уже хорошо.

Пора было печку топить, обед варить.

На обед у нас будет вареная картошка и салат из морковки.

Но сначала — печка.

Краем уха я слышала в школе, что похолодание передали. Нужно подготовиться.

Пока печку топили, чистили картошку и морковку, пока картошку резала, а морковку на терке терла — глядь, а за окном уже сиреневые сумерки подобрались.

Пообедали со Звонкой — а там вообще стемнело. Все ближе самый короткий день в году…

Половинку яблока я решила Звонка перед сном давать. Чтобы день завершался на оптимистической ноте.

Уроки пришлось делать уже при зажженной лампе: вроде бы и не занимались ничем таким важным, но всякие хозяйственные мелочи время сожрали напрочь.

Я писала в тетради, Звонка напротив начищала камни на второй туфельке.

Вроде бы идиллия, но мне становилось все тревожнее и тревожнее.

И тишина давила, и темнота давила. Плюнув на экономию, я включила верхний свет, сказав Звонке, что так лучше видно.

Тревога никуда не делась.

Домашние задания были какие-то бесконечные. Наконец я поставила последнюю точку. Почувствовала, что ноги затекли. Сходила на кухню, обратно к верстаку, снова на кухню.