Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть третья [СИ]

— Здравствуй, — проворчал разбойник.

Он не оказал сопротивления и поэтому почти не пострадал. Даже одежда не запачкалась. Для похода в монастырь Колун не стал надевать тяжелые доспехи. Он рассудил, что кожаного кафтана будет вполне достаточно. Зачем тащить на себе лишнюю тяжесть.

— Говорят, ты хотел меня видеть? — спросил я.

— Да.

— Зачем?

— Отпусти меня, Тибон, — старик поднялся.

— И куда ты пойдешь, — спросил я, — кочевники уже под стеной. К тому же стража все равно никого не пропустит в город.

— Меня пропустит.

— С чего это?

Колун недовольно засопел, но потом нехотя ответил, — я дал денег начальнику караула. Он откроет передо мной ворота.

— Глупец, — я засмеялся, — тебя обманули. Никто не войдет в Паус. У стражи на этот счет есть четкий приказ.

Старик скорчил удивленную гримасу.

— Впрочем, твой знакомый ничем не рискует, — добавил я, — ты все равно не сможешь вернуться обратно и потребовать свои деньги назад.

Колун окатил меня яростным взглядом. Наверно если бы не веревка он, не раздумывая, бросился на меня.

— Хочешь меня убить? — прямо спросил он.

Страха в его голосе я не заметил.

— Нет, — я отрицательно покачал головой, — никто тебя убивать не собирается. Ты больше не опасен. Почти все твои люди мертвы, а остальные настолько напуганы, что не станут тебе помогать.

Мои слова не стали для него откровением. Колун давно все понял и не питал иллюзий насчет того, что оставшиеся в живых разбойники смогут его освободить. Но у бандита остались вопросы, и он хотел получить на них ответ.

— Почему твои люди напали на меня?

— Потому что перед этим твои бандиты напали на меня, — ответил я.

— Этого не может быть, — старик упрямо мотнул головой, — мы с тобой заодно.

— Нет, Колун, — сказал я, — ты решил, что я собираюсь ограбить монастырь, а я пришел его защищать. Когда твои люди поняли это, они подняли мятеж.

— Но ты говорил… — Колун нахмурился и заскрипел зубами, — значит, ты говорил правду, а я-то, старый дурак, решил, что ты задумал разбогатеть за счет местных святош.

— Ты ошибся.

— Что стало с моими людьми? — спросил он.

— Я же сказал — почти все мертвы, остальные сменили хозяина. Теперь они служат мне.

Такого удара Колун пережить уже не смог. В бесконечных стычках со мной он потерял все свою банду и теперь остался совсем один.

— Проклятый монах! — зарычал он, вскочил на ноги и в сердцах дернул удерживающую его веревку, словно хотел вырвать ее из стены вместе с железным кольцом.

— Ты перехитрил сам себя, Колун, — сказал я.

Разбойник ответил мне звериным рыком. Он в бешенстве еще несколько раз дернул веревку, отчаянно гремя железом. Похоже, дворяне привязали разбойника на совесть, потому что все его усилия оказались тщетны. Наконец прекратив бессмысленные попытки освободиться, он опустился на пол обессиленный.

Факел начал чадить. Перед тем, как оказаться у меня в руках он уже прогорел достаточно. Если он погаснет, то мы останемся в полной темноте. Это в мои планы не входило, поэтому я поднялся с табурета, давая понять, что разговор окончен.

— Прощай, — сказал я, поворачиваясь к разбойнику спиной.

— Погоди, — неожиданно взмолился Колун, — неужели ты просто оставишь меня здесь? Я проиграл, но разве в этом дело? Отпусти меня. Такой боец, как я лишним на стене не будет. Давай договоримся.

Я отрицательно покачал головой.

— Слишком поздно, — ответил я, — с первого дня знакомства я пытался с тобой договориться. Я был честен с тобой, Колун, а ты строил козни и подсылал ко мне убийц. Теперь все.

Я забыл об осторожности, повернулся, сделал несколько шагов и остановился вплотную, подойдя к разбойнику.

— Ты умрешь в этом подвале, но не от моей руки. Даже после всего, что ты натворил, я не нарушу договор. Ты просто будешь сидеть взаперти, пока степняки не убьют всех нас и не ворвутся сюда. Рано или поздно они тебя найдут и зарежут.

В глазах старика я увидел неподдельный страх. В Паусе хорошо знали, на что способны разъяренные кочевники. Колун в красках представил свою смерть и понял, что быстрой она не будет. От ужаса и ярости в голове у него помутилось.

— Убью, пес, — взвыл бандит и неожиданно кинулся на меня.

Веревка, которой его привязали к кольцу, лопнула.

Он налетел на меня, как ураган, но в тот момент, когда его кулак почти достиг цели, я сместился в сторону, уходя с линии атаки. Старый разбойник проскочил мимо, споткнулся о табурет и вместе с ним грохнулся на каменный пол. Неудача образумила бы любого другого, но только не Хромоногого. Он тут же поднялся и повернулся ко мне. Неожиданно в руке бандита блеснул нож.

Так вот, как Колун освободился от пут! Выходит, он не зря заговаривал мне зубы. Пока мы разговаривали, старик умудрился перерезать толстый канат.

Наверно дворяне плохо его обыскали. Разбойники хорошо умели прятать оружие, и Колун воспользовался нерасторопностью моих друзей.

— Ты напрасно пришел сюда, Тибон, — прохрипел он, — теперь ты умрешь.

Я шагнул к двери, загораживая проход? и потянул из-за пояса магический жезл. Что бы ни случилось бандит из этого подвала не выйдет.

— Убьешь меня магией? — Колун скривил губы в презрительной усмешке и сплюнул на пол.

Я не хотел лишать его жизни, поэтому и взял в руки жезл, а не меч.

— Так справлюсь, — ответил я, перехватив оружие за ствол, как дубину.

В этот раз Колун не торопился. Первая неудачная попытка добраться до меня кое-чему его научила. Теперь он не спешил, пытаясь запутать меня обманными движениями. Раскачиваясь словно змея перед броском, он осторожно приближался, выставив перед собой руку с ножом. Наверно когда-то Колун был хорошим бойцом, иначе он не смог бы подчинить себе столько людей, но сытая жизнь сделала его слишком медлительным. Когда старик ударил, я был готов. Он целился в горло, но я успел сделать шаг вперед и в сторону, и поднырнул под его руку. Провалившись в пустоту, Колун попытался развернуться, но не успел. Я с разворота огрел его по затылку тяжелой кованой рукояткой магического жезла. Разбойник хрюкнул и повалился на пол, словно кабан оглушенный дубиной мясника.

Я подобрал выпавший во время драки нож, поднялся по ступенькам, вышел и запер дверь, ведущую в подвал. Слишком долго я медлил. На самом деле давно надо было наказать Колуна за все его выходки. Я знал, что не убил старика. Пусть полежит и подумает. Может быть, вспомнит какую-нибудь молитву. Пожалуй, и ему и мне она сейчас совсем не помешает.

Обычно за настоящим войском идут лекари и маркитанты, но в моем гарнизоне не было ни тех, ни других, поэтому некому было возиться с раненными и подносить вино измученным жаждой защитникам. Утром, когда звезды на небе, наконец, поблекли и первые лучи солнца осветили разоренный монастырь крики и стоны изуродованных солдат стали раздаваться значительно реже. Многие умерли от тяжелых ран, а кого-то милостиво добили друзья, которые больше не могли выносить страданий несчастных.