Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Просто признайся, что влюблена по уши, — рассмеялся Рун.

— Всё может быть, — лукаво улыбнулась Лала.

— Я бы хотел с тобой… вот эту самую… Квинтэссенцию, — серьёзно сказал Рун. — Знаешь, Лала, чего я совершенно не понимаю? Как может быть, что я хочу жертв?

— Почему же это, Рун? — чуточку растерянно и обиженно посмотрела на него Лала.

— Вот послушай, — мягко отозвался он. — Ещё в детстве я отчётливо понял такую вещь: если ты что-то не испытал, не попробовал, ты не можешь этого хотеть. Я в детстве решил никогда не пробовать хмельных напитков. Если не попробую, то не узнаю, что это, и потому не смогу желать их. Мне не придётся постоянно бороться с собой, в поисках ли меры или попытках перебороть пагубную склонность ради близких. Многие мучаются, бросают пить и снова срываются. Губят себя и к нищете приводят свои семьи. А мне мало того, что всё это не будет грозить, я ещё и буду жить в спокойствии, в душевном равновесии, без внутренней борьбы. Это дорогого стоит.

— Это очень мудро, — искренне похвалила его Лала.

— Это я случайно придумал, — признался он. — Но считаю, что удачно. Повезло. Это работает. Я понятия не имею, зачем люди пьют хмельное. Меня не тянет совершенно. Даже наоборот, тянет держаться подальше от вина. Но вот же странно. Я никогда не целовался. Однако я этого очень хочу. Я очень хочу твоих жертв. Вот как так?!

— Ох, Рун, ну и наивненький ты у меня, — тепло разулыбалась Лала. — Что такое поцелуй? Мы же сейчас только об этом говорили. Поцелуй, это нежность, которую двое дарят друг дружке. А нежность ты знаешь что такое.

— И правда! — поражённо молвил он. — Лала, ты очень умная. Для меня это была прям загадка. А ты сразу поняла, в чём дело.

— Ну, милый, девушкам дано такое понимать. У мужчин свои таланты, у женщин свои. Подобное нам дано понимать гораздо более, чем вам.

— Похоже на то. Но всё равно, — Рун уважительно покачал головой. — Всё по полочкам про отношения.

— Так и есть, — подтвердила Лала, лучась улыбкой.

В этот момент в дверь постучали.

— Ужин! — раздался знакомый девичий голосок.

— Иду! — крикнул Рун, поднимаясь с кровати.

— Ох, как кушать хочется, — обрадовалась Лала.

Она села. Рун быстро обулся, торопливым шагом подошёл к двери, распахнул.

— Добрый вечер, Нур, — произнесла Вая, улыбаясь радушно.

— Добрый, — ответил коротким приветствием он, и отступил, пропуская её.

— Что это? — удивлённо встрепенулась Лала. — Почему она с тобой так ласково здоровается, Рун?

На её личике начала проступать подозрительность.

— А это было ласково? — притворив дверь, с острожным сомнением осведомился Рун.

— А то ты прям не заметил, — обвиняюще и расстроено заявила Лала.

— Нет, — озадаченно пожал он плечами.

Вая тем временем стала составлять еду с подноса на стол. Ставит, а сама так и поглядывает.

— Зачем она не тебя так смотрит? — с ещё большим подозрением задала вопрос Лала. — Что происходит, Рун?

— Нур, говорят, ты великий колдун, — поведала Вая.

Она скорее утверждала, чем спрашивала. В тоне её слышалось много всего — любопытство, глубокий интерес, многозначительность, пытливость, дружелюбие, капельку иронии и бесконечность всего другого, чего и не разберёшь так просто. Целая гамма весьма выразительных чувств, какие только юная девушка может испытывать к парню, считая его выдающимся загадочным молодым магом, который заслуживает её внимания.

— Я? — искренне изумился Рун. — Впервые слышу о себе подобное.

— Ты-ты, — проронила Вая с юмором.

— Что-то еды как будто много, — обеспокоился он, пытаясь заодно перевести тему.

— Много, — кивнула Вая весело. — Потому что ты колдун. Не понятно, зачем ты отрицаешь. Все уже всё знают. Вчера, когда ты в дождь шёл к нам, люди видели. Кланялись тебе куры, вороны, собаки. А дождь обтекал, словно ты был в пузыре каком-то, стекал вокруг струями, не моча одежду. Ты сказал, что на крыльце ждал, а вот и нет. И теперь понятно, почему клопы ушли из твоей комнаты. И почему коты пели. Но самое интересное. Сынок гончара, как услышал про тебя и чудеса твои, тут и говорит: «это же тот самый дяденька, что цветочек мне нашёл заветный». Значит и там был ты. Некоторые считают, ты может величайший колдун вообще, из всех что были когда-либо. Являешь запросто такие чудеса, что и не снились другим волшебникам.

— Всё это какое-то недоразумение, — очень чистосердечно выразил сожаление Рун.

Вая посмотрела на него с озорной чуть насмешливой добродушно-приветливой улыбкой:

— Нур, я сама говорила с тем, кто говорил с тем, кто видел, как с тебя вода стекала, и как собаки кланялись. Все уже знают. Поэтому еды тебе больше. Поэтому живи сколько хочешь у нас сверх трёх дней. Бесплатно. Ты нам уже денег принёс… народ так и валит. Папеньке пришлось двух моих двоюродных сестричек позвать в помощь, мне хоть полегче стало. Коли что надо будет, проси, зови, в любое время дня и ночи. Ты теперь у нас самый почётный гость. Вот. Приятного аппетита.

— Ишь ты, какая прыткая! — возмущённо вымолвила Лала. — Ночью! Ещё и глазки строит.

Вая вышла с подносом, не забыв одарить Руна лукавым взглядом. Он запер дверь, обернулся, в растерянности, размышляя, как же теперь быть. И растерялся ещё больше. Лала сидела суровая, как туча.

— Ласточка моя, ну ты что? — мягко принялся увещевать её он.

— Ничего, — надула губки она. — Почему Вая с тобой так ласково говорила? Почему улыбалась, глазки строила? Признавайся, что между вами?!

— Лала, ну она же девочка совсем, — ещё более мягко воззвал он к её благоразумию.

— Какая же она девочка? Уже считай девица. Скоро и замуж, — с чувством возразила Лала. — Не настолько она моложе тебя, чтобы казаться тебе прям ребёнком. Вот зачем ты это говоришь?

— Но ты как бы и её обвиняешь. Я-то ей зачем?

— Как это зачем? Она считает тебя колдуном великим. Значит достойная пара.

— Она сейчас лишь узнала, что я… «колдун». Сообщила мне об этом. А ты обвиняешь, что меж нами уже что-то есть. Зачем бы я ей был нужен раньше? — ухватился за соломинку логики Рун.

— Колдун, не колдун, какая разница? — отринула его аргументы Лала. — Кавалер есть кавалер. Почему-то мне ты нужен и не колдуном. А она чем хуже? Не прикидывайся глупеньким.

— Я не прикидываюсь, — заверил он миролюбиво. — Малышка, иди ко мне. Вот обними меня, и тут же увидишь, что все твои подозрения напрасны. Нельзя же чувствовать такое к двум девушкам сразу.

Она молчала, грустная, не двигаясь с места. Рун сам подошёл к ней и прижал к себе.

— Ну что, нет магии? — спросил он с нежностью и капелькой укора.

— Даже много, — тихо отозвалась Лала.

— Ну и?

— Наверное, ты любишь меня, а не её, — признала она жалостливым голоском.

— «Наверное», — с полушутливым осуждением повторил он за ней. — Да уж, Лала. Ну ты даёшь. Я ведь с тобой всё время. И магия всегда есть. Мне никто не нужен кроме тебя. Мы клятвы давали, помни об этом. И вообще… Нашла к кому ревновать. То к старушкам, теперь к девочкам.