Владимир Сухинин - Под чужим именем

— Дерзкая, — усмехнулся Артем. — Не сдается. Послушай, тебя как зовут? — миролюбиво спросил он.

Тащить замарашку к обозу у него не было никакого желания. Что ему даст ее мучительная смерть после пыток в подвалах инквизиции? Ничего. Это он понимал хорошо. Девчонка запуталась и не знает границ дозволенного. Ополчившись на свою загубленную, как она считала, жизнь, она мстила всем, давая выход отчаянию, ненависти и непрощенным обидам. «Видимо, — подумал Артем, — это качество и гордость ей достались от отца-аристократа».

— Какое тебе дело, как меня зовут! — прошипела она и отвернулась. — Выполняй приказы этого коротышки.

Из кустов выбрался остервенелый Свад. Под его глазом расплылся синяк, глаза горели воинственным огнем. Он держал в руках свою шестерню и приготовился вступить, как показалось Артему, в смертельную схватку.

— Аршем, подержи этой швари ноги, — с трудом, шепеляво простонал гремлун. — Я ей шейчас пасть порву и моргалы выколю. Я ее уменьшу по оши игрек, а жизненную шинушоиду выпрямлю по горижонтальной ветке.

Девушка поджала ноги.

— Не подходи ко мне, огрызок, я тебе остальные зубы выбью! — сжавшись в комочек, предупредила она. Но Артем видел, что девушке было страшно.

— Я не огрызок, бештолочь в юбке и с кривыми ногами.

— Ах ты!.. — задохнулась девчонка. — У меня кривые ноги? Стручок недоразвитый…

Свад зарычал и, подняв над головой свою шестерню, свирепо прокричал:

— Я Свад всемогущий! Мастер проклятий! Тьфу на тебя, вобла худосочная! Я не Свад! Я Сунь Вач Джин! Дрожи, смертная! — Он потрясал шестерней, надвигаясь на пленницу. — Пасть порву! Моргалы выколю! Прокляну так, что сиськи расти не будут!

— Ты хоть сам разберись, кто ты! — зло рассмеялась девчонка. Но по тому, как пунцово вспыхнули ее щеки, было понятно, что последняя угроза возымела действие. Глаза девушки широко раскрылись, и в них плеснулся испуг, когда она метнула взгляд себе на грудь.

— А ну, успокоились! — прикрикнул Артем. — Чего разорались? Свад, оставь девушку в покое. А ты не маши ногами, а то срам свой напоказ выставляешь.

Девчушка охнула и свернулась клубком, пытаясь таким образом прикрыть голые ноги.

— Не хочешь говорить, как тебя зовут, не надо, — спокойно продолжил Артем. — Я не хочу сдавать тебя инквизиции. Тебя там будут мучить и заставят признаться во всех существующих и несуществующих грехах. Давай договоримся: ты идешь своей дорогой, я — своей. Ты больше не пытаешься меня убить — я за тобой не гоняюсь. Что скажешь?

Девчушка шмыгнула носом и нагло произнесла:

— Если ты не хочешь, чтобы я тебя убила, ты должен взять меня в жены.

Артем рассмеялся.

— Ну ты и наглая! И главное, непоследовательная. То хочешь меня убить, то хочешь стать моей женой. Да я тебя даже не знаю. Может, ты меня прирежешь во сне. Вон возьми лучше в мужья нашего неподражаемого и великого мастера проклятий.

— Что?! — в один голос вскрикнули пораженные этим предложением Свад и девчонка.

— Этого коротышку!

— Эту дылду!

Артем хмыкнул:

— Ну как хотите. Я думал, так будет лучше.

— Не будет! — отрезала девушка. — Ты не бойся. Я тебя не буду резать, — вполне серьезно заверила она. — Зачем мне убивать своего мужа, сам посуди.

— Нет, — покачал головой Артем. — Не годится. Я не хочу жениться.

— Тогда пообещай, что, когда захочешь жениться, ты вспомнишь обо мне.

— Это еще зачем? — подозрительно спросил Артем.

— А затем, что я поклялась убивать всех мужчин, кто заглянет мне под юбку, и не могу отказаться от своей клятвы. Она на крови и гонит меня за тобой. А к мужу эта клятва не относится.

— И что мне это даст? Ты перестанешь за мной гоняться? Не верится что-то. — Артем скептически посмотрел на девушку.

— А ты просто пообещай меня вспомнить, а я до этого времени буду как твоя названая невеста. Жениха я тоже убивать не буду.

Артем задумался. Пообещать вспомнить — это не жениться. Он кинул взгляд на девушку. Лет пятнадцать от силы, худющая, с острым носом. Под кофтой не выделялись полушария груди. Не красавица.

Он посмотрел на девушку повнимательней. «Там названая дочь, тут названая невеста, — усмехнулся он. — Обрастаю родственниками». И решился:

— Хорошо, обещаю, что когда надумаю жениться, то вспомню о тебе. Но как я тебя вспомню, если не знаю, как тебя зовут?

— Дурень! — схватился за голову гремлун. — Ты понимаешь, что она колдунья? Она тебя заколдует, приворожит, и ты уже не посмотришь ни на одну девушку. Давай ей пальцы отрубим!

— Заглохни, гнида! — вспыхнула яростью девушка. — А то все зубы выбью! — Посмотрела на Артема и успокоилась. — Неелла, — произнесла она и зарделась.

— Чего не ела? — переспросил сбитый с толку Артем.

— Меня зовут Неелла.

— А-а. Понятно! Давай я тебя развяжу. — Он подошел к девушке и осторожно прикрыл ее ноги юбкой.

— А! Уже можно этого не делать. — Неелла глазами показала на юбку. — Мы, чай, не чужие.

Артем не ответил. Развязал веревку, стягивающую ее руки, и, пока она их растирала, вдруг засмеялся.

— Хочу тебя, Неелла, предупредить: я тоже странный…

— Я это уже поняла, и че?

— И че! — передразнил ее Артем. — А то, что ты должна знать обо мне две вещи. Первое: у меня есть дочь.

Девушка побледнела:

— Ты женат?

— Нет, это названая дочь. Она баска.

— Ты точно ненормальный. — Девушка широко раскрытыми глазами смотрела на Артема. — А второе что?

— Я днем один, ночью другой.

— Это я тоже заметила, — задумчиво произнесла она. — Ну ничего! — Она решительно поднялась. — Дочь воспитаем. С тобой уживемся.

Подошла ближе, чмокнула его в щеку и, покраснев, побежала прочь. У кустов остановилась и обернулась.

— До встречи, жених! — Она помахала ручкой и скрылась в зарослях.

— Эх, дурень ты дурень, — огорченно покачал головой Свад. — Разве можно давать такие обещания!

— Можно, — спокойно ответил Артем. — Пообещать не значит жениться.

— Ты в самом деле так считаешь? — удивился Сунь Вач Джин. — А как же карма?

— Замолю.

Свад сдвинул шестерню на затылок и пораженно посмотрел на парня, который открылся ему с новой стороны. Он уверенно рассуждал о таких вещах, о которых Сунь и помыслить не мог. Он-то прекрасно знал, как действует закон причины и следствия. Но в словах Артема прозвучала нотка, навлекшая гремлуна на размышления. Он же теперь в мире богов, и карму, может быть, и в самом деле можно отмолить.

— А что, так можно? — спросил он.

— Можно. Ты как, по лесу погуляешь или в сумку полезешь?

Свад задумался, поднял глаза вверх и засмотрелся на белочку.

— Эй! — рассмеялся Артем, проследив за его взглядом. — Белочку не тронь. Она и в самом деле поверит, что ты на ней женишься. А опозоришь ее, отмолить грех не удастся. Она тварь бессловесная.