Владимир Сухинин - Под чужим именем

— Свад, ты что творишь?! — возмутился Артем, но гремлун выбежал из-под кровати, пробежал по проходу, дробно стуча сапогами по полу, и скрылся.

«Вот гаденыш, подставил-таки, — насупился Артем. У его ног лежал Вартак, на лбу у него наливалась большая шишка. — Не иначе в меня метил, поганец».

Он с трудом приподнял голову и плечи толстяка, сначала усадил его и затащил верхнюю половину на кровать, потом занес ноги и, отдуваясь, улегся на свою кровать. Прикрыл глаза и стал думать, как поставить себя так, чтобы сильно не отличаться от прежнего Артама, и как себя вести, чтобы не усложнить себе жизнь еще больше.

Приятная прохлада, похрапывание соседа и полумрак действовали усыпляюще. Не успев ничего придумать, Артем не заметил, как задремал.

«Парням надо помочь выжить, — размышлял Арингил. — Уж слишком разное поведение у Артема и Артама. Такие изменения заметят все. Артем не даст спуску обидчикам, Артам будет прятаться под кровать. Парни обязательно привлекут к себе ненужное внимание».

— Агнесса! — позвал он тифлинга.

После возвращения от ее родителей, где он просидел больше часа и упился чаем да разговорами со словоохотливой мамашей Агнессы под насупленным взглядом ее отца, отказавшись от мутной, дурно пахнущей самогонки и получив ярлык «Не наш ты», он заметил, что Агнесса часто пребывает в раздумьях и вид у нее отсутствующий. Это было на нее непохоже. Она иногда кидала в его сторону непонятные взгляды и шевелила губами, словно заучивала речь. Арингил несколько дней не мешал ей, но сейчас хотел посоветоваться.

Агнесса повернула к нему свою красивую голову. С немым вопросом в глазах посмотрела на ангела.

«Ну точно, с ней что-то произошло», — утвердился в своих догадках Арингил.

— Тебе помощь не нужна? — участливо спросил он.

Тифлинг рассеянно покачала головой.

— Тогда, может, посоветуемся, как лучше для наших подопечных втянуться в школьную жизнь?

— А что там не так?

Ее взгляд по-прежнему был затуманенным, и мысли блуждали где-то далеко. Это было хорошо видно Арингилу. Он еще раз попытался донести до нее свою мысль:

— Они такие разные и ведут себя по-разному, их могут заподозрить.

— В чем?

— В одержимости.

— В одержимости? Почему?

— Агнесса, у тебя точно все в порядке?

Девушка блекло улыбнулась.

— Как у меня может быть все в порядке? — тихо, но в то же время со злостью произнесла она. — В моем подопечном два духа. Рядом со мной ангел из другого мира, которому все равно, что со мной происходит. Он вторгся в мою жизнь, не спросив меня, нужно мне это или нет. Из-за тебя, Арингил, я обречена вечно быть одна. Но я этого не хочу. Понимаешь, не хо-чу. — На ее глазах навернулись слезы.

Арингил, чувствуя свою вину, поднялся со своего места, сел рядом с тифлингом и обнял ее за плечи.

— Я постараюсь исправить свою ошибку.

— Как? — Ее глаза высохли, и она обернулась к нему.

Неожиданно на него что-то нашло, он никогда раньше не испытывал этого чувства. Арингил вдруг стал смелым и даже дерзким.

— Вот так. — Он привлек ее к себе и впился долгим страстным поцелуем в ее алые полные губы.

Агнесса сначала замерла, а потом ответила на поцелуй. Обхватила руками его голову и, постанывая от томления, впервые испытала сладостное прикосновение мужских губ. Они целовались около минуты. Затем наваждение спало, и она остановилась. Ее тело как будто закаменело. Руки уперлись в грудь Арингилу, она с силой оттолкнула ничего не понимающего ангела и влепила ему пощечину. Арингил отпрянул и, прижав ладонь к пылающей щеке, невнятно, давясь словами и стараясь совладать с нахлынувшим волнением, пробормотал:

— Ты чего?

— А ты чего? Думаешь, если красивый парень, то тебе все можно?

— Красивый? — Арингил никогда не оценивал свою внешность и теперь, после слов девушки, был сильно удивлен.

— И, пожалуйста, не притворяйся, что ты этого не знал. — Агнесса поправила волосы и почти успокоилась. — Ты зачем полез целоваться? — грозно нахмурив тонкие выгнутые бровки, спросила она.

— Я… я… хотел…

— Что ты заладил: я, я, — передразнила она его.

— Ты мне нравишься, — сказал Арингил и покраснел.

— Нравлюсь? И только?

— Думаю, нет, — робко ответил он. — Еще какое-то чувство тянет меня к тебе. Я не знаю, как его назвать.

— Привычка?

— Нет, не привычка. — Арингил наклонил голову и замолчал.

Агнесса тоже замолчала. Но долго выносить тягостное молчание она не смогла.

— Чего звал-то?

— Я звал? — Арингил силился вспомнить, что хотел сказать Агнессе, но именно сейчас все вылетело у него из головы, и он мог только думать о вкусе спелых ягод, который остался у него на губах после поцелуя.

Артам проснулся от грубого толчка в плечо. Его не просто толкнули, его буквально сдернули с кровати. Он открыл сонные глаза и с недоумением стал рассматривать парней, столпившихся рядом и непонятно почему ухмыляющихся.

— Ты чего это, падаль подзаборная, лучшее место занял? — услышал он вопрос и еще шире открыл глаза. Напротив него стояли двое крепких учеников. Они с презрительными усмешками смотрели на сидящего Артама.

— Какое место? — спросил слегка обалдевший Артам, только что вылезший на белый свет и ни сном ни духом не ведавший, о чем они говорят.

— Какое? — повторил тот, что стоял слева. Он демонстративно постукивал кулаком правой руки по ладони левой руки. Кулаки были большие, а их обладатель, крепко сбитый парень с извилистым шрамом на левой щеке, слыл большим задирой и любителем подраться. — Ты дураком-то не притворяйся, Вонючка. Это место не для тебя, убогого. — Он перестал улыбаться и грозно прикрикнул: — Пшел вон!

Если бы Артам не был полусонным и понимал, о чем идет речь, или парни дали бы ему время оглядеться, он удрал бы сразу. Но он только что выплыл из нежной дремы своего гнездышка и не успел понять, что происходит, чью кровать он занял и почему к нему пристают. За их спинами он увидел ухмыляющегося Петра и хотел спросить, в чем, собственно, дело. Он никогда не лез впереди всех и не претендовал на лучшие места. Он открыл рот, но вопрос «В чем дело, ребята?» застрял у него в горле, потому что парень со шрамом, прозванный из-за своих больших кулаков Кувалдой, без затей саданул его в глаз.

Артам укатился под кровать.

— Арте-е-ом, нас бьют! — заорал он во все горло.

Артем выскочил как пробка из бутылки шампанского. Сонный, тоже ошалевший, и первым делом ударился головой о бортик кровати. Ойкнул, ухватившись за ушибленное место, и живо осмотрелся. Он лежал под кроватью, его правый глаз плохо видел и болел.

— Кто? — задал он единственный вопрос.

— Кувалда. Парень со шрамом, — пискнул Артам и провалился в спасительную тишину, залечивать душевные раны.