Екатерина Близнина - Тень и её демон

И что я здесь увидела?

Оказалось, в Академии все спокойно. Ни одного светлого окна. Ни звука. Все спят? Но как так вышло, что одна лишь Служба безопасности дежурит рядом с воротами? Неужели они не обмолвились ни словом с остальными? Верят в нерушимость магического купола? Опасное заблуждение. Создатель преподал мне слишком хороший урок, и я усвоила намертво, что верить нельзя никому. И ничему. Особенно тому, что выглядит незыблемым. Рухнет, обязательно на голову рухнет и завалит обломками — к гадалке не ходи!

— Где. Люди? — я решила говорить шепотом, чтобы не истязать понапрасну больное горло.

— Почти все в библиотеке, — сухо отозвался мужчина.

Он считает меня человеком короля, или гильдийцем, или демон знает кем еще, но ведет именно туда, где укрываются магистры, Арчер и сама Эсстель? Странно. Больше смахивает на ловушку, притом рассчитанную на откровенно глупую белую мышь.

«Некоторые ловушки никак не разрядить, пока не дотронешься», — неожиданная мысль прозвучала как чей-то печальный вздох.

«Как мышеловка у лавки Парриша?» — уточнила я. И кивнула своим мыслям. Магистр из Службы безопасности привел меня к высоким ступеням библиотеки. Здесь когда-то давно был самый великий храм всего Восточного побережья, а потом его отдали умникам ради развития науки. Я ступила на белый гладкоотёсанный камень, отшлифованный поколениями искателей истины и молящих о защите, и поняла, что следующий шаг будет тяжелее предыдущего.

Всегда смотрела на стены библиотеки с внутренним трепетом и надеждой на чудо, а сейчас не могла вынести укоризненный взгляд Хранителей-с-Витражей, виновато опустила глаза. Всю жизнь искала в этих стенах ответы на свои вопросы: человек ли я, есть ли в книгах рецепт, как мне стать свободной. Но пробиралась в этот храм всегда тайком, нацепив маску, как воришка. Сейчас я иду открыто, ничего не боясь и ни на что не надеясь больше.

«Вот ведь дурочка. Раньше у меня в любой момент был выбор, что делать и куда идти, а мне было мало свободы, хотелось больше, хотелось, чтобы как у принцессы. Теперь я могу только идти вперёд. И — никаких вариантов. Шаг влево, шаг вправо — уже пропасть. Вот теперь я почти поняла, что значит быть «как принцесса».

Осталось только выяснить, что думает по этому поводу сама Эсстель.

Для человека, который несколько лет своей жизни воровал книги из Великой Библиотеки, я довольно слабо ориентировалась на нижних уровнях. Мне не было нужды спускаться, ведь меня интересовали только книги, а не архив, лаборатория и — тем более! — не учебные аудитории, настолько огромные, что казалось, они способны вместить все население Сияющего квартала.

Соображения оказались очень близки к реальности. В Великой библиотеке и впрямь хватило места на всех. Скамьи, стоящие ровными рядами, заняли те, кто растянулся на них и спал. Женщины клевали носом, собравшись стайкой, одна из них стояла в отдалении от товарок и качала на руках плачущего младенца. Лицо её было опухшим от слез, но никто не стремился ей помочь, все только бросали раздражённые взгляды. Многие мужчины, особенно молодые, сидели на полу, на сваленных в кучу сумках, но нельзя было сказать, что в старом храме яблоку негде упасть. Все разместились относительно комфортно. Примерно как в залах ожидания на Пристанях — только скучающих в компании сумок и чемоданов людей было в десяток раз больше. И кораблей они здесь не дождутся. Академия отрезана от побережья, а жаль: уйти по морю для этих людей было бы самым простым и очевидным выходом.

Я неодобрительно покачала головой. Обитателей Академии можно было назвать напуганными беженцами лишь с натяжкой. Они выглядели неустроенными, оставшимися без крыши над головой беженцами — да! Но страха на уставших, сонных лицах я не заметила. Может, страх поглотила скука? Сколько они тут сидят и вот так ждут? Надо же, насколько я опоздала со своим предупреждением — самой смешно.

Мое появление вызвало такой же эффект, какой мог бы породить небольшой взрыв. Магистры повскакивали с мест, едва завидев нашу маленькую процессию. Меня провели по нефу, мимо зала, оставшегося за рядом колонн. Мой сопровождающий прибавил шаг, я тоже. Но черная одежда на мне слишком бросалась в глаза в этом царстве мрамора, белых форменных плащей и мундиров.

— Что произошло, Карьян? Кто это?

— А как же барьер? Он нарушен?

— Вы разве не должны оставаться у границы?

Конвоиры молчали, никак не реагируя на эти и другие вопросы, просыпавшиеся на нас как просо. Я опустила голову и отвела глаза в сторону. Не хотелось, чтобы кто-то меня запомнил и — хуже того! — признал во мне Эсстель.

Только один человек из толпы мог заставить меня вздрогнуть и вскинуть подбородок.

— Карьян! — требовательный окрик застал врасплох не только меня, но и моего сопровождающего. Он остановился, неохотно обернулся.

— Чего тебе, Терри?

Я смотрела на человека, который опирался всем телом на костыль, оберегая забинтованную ногу, и не узнавала в нем обладателя знакомого бархатистого голоса. Чёрные кудри с серебристыми прядками перехватывала напитавшаяся кровью повязка на голове, а один из рукавов синей рубашки болтался ниже локтя.

— Не пускай это к принцессе! Я же просил!

От потрясения я не сумела справиться с дыханием и подавилась кашлем. Зажала рот ладонью, но с приступом уже было бесполезно бороться. Его нужно было пережить. И дышать носом. Успокоиться. И прекратить проверять руки после того, как кашель закончит терзать грудь. Я незаметно вытерла ладонь о штанину.

До того, как я отдышалась, Терри успел ещё что-то сказать Карьяну. И получил в ответ:

— Не вмешивайся, это больше не твоё дело. Навоевался уже.

— Ты не можешь списать меня вот так просто! — возмутился Терри и шагнул вперед. Видимо, забыл на мгновение, что не может наступать на больную ногу. Едва не упал.

Лицо Карьяна исказилось. Он и не пытался скрыть сочувствие к раненому, густо замешенное на презрении.

— Ты сам себя списал Терри, и я тут ни при чем. Как я и говорил, Арчер слишком многое позволял тебе. Ты подставил принцессу, подставил Парриша и не оправдал моего доверия. Не надо за нами ходить — я сам спущу тебя с лестницы, если увижу наверху. Отступись от них обеих — и тогда тебе сделают новую руку.

С этими словами Карьян развернулся к Терри спиной и больше не оборачивался. Я запнулась на ровном месте, не в силах оторвать взгляд от искалеченного Терри. Ко мне потянулся один из молодых магистров, хотел взять за локоть, но вовремя отдернул пальцы. Ограничился просьбой не задерживаться. Я не стала спорить. Отчего-то чувствовала себя виноватой из-за того, что до меня нельзя дотронуться. Синие огоньки искорками осыпались с моей рубашки при ходьбе.