Екатерина Близнина - Тень и её демон

У меня пересохло во рту. Я узнала этот свёрток. Король спокойно, совершенно без эмоций развернул его и достал человеческое сердце. Бросил к ногам Ланселя.

— Вы уж простите мою горячность. Надо было просить принести голову. Но сказанного не воротишь. Да и потом, голова тяжелее, а девушка-исполнитель у меня хрупкая, как цветок, надо беречь.

«О да. Это у нас теперь называется „беречь хрупкий цветок“. Страшно подумать, на что будет похоже решение вырвать сорняк с корнем», — я кусала губы и старалась не смотреть туда, куда смотрели все остальные.

Зеленоглазый студент представлением впечатлился. Уставился на меня с выражением крайнего ужаса. Меня всегда интересовал вопрос, почему исполнители выглядят более опасными, чем заказчики?

— Это… Она? Она убила Терри? И Арри тоже?

Я поморщилась. Воистину, число моих «подвигов» росло день ото дня. Если так пойдет, то смерть Деймоса Рэддока тоже на меня «повесят». И, разумеется, тех пятерых гвардейцев, что были с ним — за компанию. Других злодеев-то в этом городе нет.

— Вопросы здесь задаю я, — отрезал Эриен. Он сгреб пятерней рыжие вьющиеся локоны и заставил студента поднять голову. — Что ты там про остальных говорил, кто знает о «Машине Смерти»? Имена, живо!

Кадык на тощей шее дернулся: парень сглотнул, но ни слова не произнес, только упрямо сжал побелевшие губы. Истязания будто придавали ему сил, в то время как попытки договориться, напротив, парализовали волю. Король пока что чередовал оба метода воздействия, но, рано или поздно, он подберет нужный ключ, я в этом уже не сомневалась. Эффективнее было бы выбрать одну роль: палача или заступника и следовать ей, но Эриена недаром прозвали Безумным. Если кто и мог сыграть спектакль одного актера, то только наш монарх, когда ему змея заползет в ботинок.

— Ваше Величество, позвольте мне наказать мальчишку, — вмешалась госпожа Парлас.

Её очки сползли на кончик носа, но она не поправила их, так и поглядывала вокруг поверх оправы. Вокруг поджатых губ и прищуренных глаз собрались морщинки, указывающие на возраст и тяжелый нрав. Маска неодобрения буквально приросла к ее лицу. Но мне бросилось в глаза, что она волнуется куда сильнее, чем гневается. Она отвечает головой за этих студентов и ждет расправы за то, что натворил один из них, или все-таки ей жаль подопечного, и она пытается заступиться за него таким образом?

— Мальчишку? Вы бы ещё сказали «ребенка». Мальчик становится мужчиной, когда берет на себя ответственность за свои поступки, верно, Лансель? — мягко сказал король и одарил покровительственной улыбкой того, кому только что разбил лицо кулаком.

О да, такие переходы мне знакомы не понаслышке. И не только мне, судя по всему. Говорят, именно из-за них Эриен получил своё прозвище. Но это все ложь. Тень внутри меня знала правду. На самом деле никакой переменчивостью настроения король не страдает. Его постоянно гложет пламя ярости: то бушует ярко и страшно, то притихает, иногда даже затягивается серым пеплом, но не гаснет. Никогда.

Лансель «раскололся», когда в храмовую залу вошел Рин.

Рин шел тяжело, пошатываясь под весом пыльного мешка на спине. Серо-черная пыль безнадежно испачкала сверкающий белизной костюм старшего повара. Сопровождающий его гвардеец не делал никаких попыток помочь с тяжелым грузом. Шагал чуть позади, положив руку в белой перчатке на оплетку рукояти жезла-парализатора. Судя по знакам отличия, конвоировал повара сам сотник, но не тот усатый, которого я видела прежде, а другой.

Мне отчаянно не хотелось, чтобы Рин видел меня рядом с королём и его «Новой Надеждой», в грязной ободранной одежде, с ног до головы покрытой чужой кровью. Эту неприглядную сторону своей жизни я всегда прятала от него… и от Арри. И где теперь оба? Один мёртв, второй — без пяти минут покойник.

Может, зря я до самого последнего момента скрывала от обоих, что рождена, чтобы быть оружием в руках правителей. Хотя выбора у меня не было. Тени лгут, потому что такова их природа. Я лгала, потому что мне так приказали. А еще потому что не думала, не задавала вопросов. Подчиняться — просто. Но как потом жить с ответственностью за то, что ты совершил, подчиняясь чужим приказам? С их уст срываются всего лишь слова, в то время как кровь капает с моих ладоней.

— Сотник, благодарю, — король выступил навстречу вновь пришедшим. — Мне нравится, что вы обошлись без лишних людей. Это вселяет надежду, что я не ошибся с вашим назначением. Ваш предшественник был несколько… простодушен.

Сотник отвесил королю излишне глубокий поклон. Прямо согнулся, болезный, в пояснице, хотя военным по протоколу вполне достаточно сдержанно кивнуть. Я присмотрелась, заподозрив, что всему виной усвоенная с младых ногтей привычка выслуживаться. Моя догадка подтвердилась: новым сотником стал высокорождённый носитель Древней крови. Светло-фиолетовые глаза имелись в наличии, две штуки. Квадратный подбородок и скульптурно вылепленный нос — в качестве приятного бонуса. Новый сотник был заметно моложе своего предшественника и по-своему красив. Такая внешность отлично сочетается с черным гвардейским мундиром и белыми перчатками. Этот мужественный страж закона будет пользоваться успехом у девушек своего круга — пока не исчезнет так же внезапно, как тот как-бишь-его? — сотник королевской гвардии Паташ.

«А ведь это обычная практика в королевской гвардии, если подумать. Недаром я не запоминала этих людей в лицо — они менялись слишком часто, чтобы я могла их узнавать. Кого-то потом видела в Службе безопасности дворца, а кто-то исчезал бесследно. „Королевский вестник“ из-за закона о военной тайне никогда не писал о том, что случилось с представителями особого полка, поэтому исчезновения не бросались в глаза. Мне, по крайней мере. Интересно было бы разведать, из-за чего они всё-таки пропадают. Отправляются на „ночную рыбалку“ или…? — я перевела взгляд на короля. — Как ни крути, все нити ведут к нему. Накануне принцесса приказывала выяснить, что замышляет её отец — значит ли это, что она сама не до конца представляет себе, что он задумал?»

Рин сбросил мешок на пол и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Зря я боялась, что он будет смотреть на меня, как Арри. Он на меня вообще не глянул: смотрел только на Ланселя, скрючившегося в три погибели со связанными за спиной руками. Я переводила взгляд с одного рыжего на другого. Кажется, они и впрямь родные братья. Почему-то Рин никогда прежде не упоминал, что у него есть брат, который учится в Академии. Хотя… тогда, когда мы общались, брат ещё не мог жить в Сияющем квартале. Он должен был учиться в школе, но и здесь что-то не сходится. Рин говорил, что он сирота, поэтому был вынужден искать работу вместо того, чтобы продолжать обучение. Устроился на кухню, потому что кто-то из высокорождённых похлопотал о мальчишке перед мажордомом.