Екатерина Близнина - Тень и её демон

Нужную дверь найти было несложно: рядом переминался с ноги на ногу закутанный в черный балахон гильдиец. Темноглазый. Под повязкой отчетливо горбился нос. Горец? Старый Лис просто поразительно терпим к другим народам: собрал у себя всех, судя по всему. Мужчина преградил мне дорогу.

— Притормози. Оружия нет?

Я покачала головой, но горец этим не удовлетворился. Подошел, быстро и ненавязчиво провел ладонями по рукам от запястий до предплечий и по бокам вниз до талии. Посторонился, пропуская. Я открыла дверь, задумавшись о том, почему гильдиец не проверил высокие голенища сапог. Вроде бы такое очевидное место для того, чтобы прятать оружие. Иглу я всегда пристегивала именно к лодыжке. Я снова не могла вспомнить, при мне ли стилет. На ноге он никак не ощущался. Ноги вообще онемели от колена до пяток, но зато еще слушались, шагали. Пусть так. Небось, не упаду. А если и упаду, магический контракт дотащит. До барьера — дотащит.

«Марионетке не обязательно иметь силу в мышцах, чтобы танцевать по воле кукловода», — мелькнула чужая мысль. Я не обратила внимания. Теперь для меня стало очевидно, как работает одержимость, и я не собиралась повторять свои старые ошибки. Не буду я кормить демонов — даже если они кажутся безобидными собеседниками.

Волка и Старого Лиса я застала за стратегической трапезой. Они отхлебывали из маленьких чашек, склонившись над картой. Волк указывал куда-то в левый нижний угол пальцем.

— Вот отсюда, — сухо сообщил он в тот самый момент, когда я вошла. Поднял голову, окинул меня неодобрительным взглядом. — А где сумка? Одежда? Ты хоть поела?

— Слишком много вопросов, — я потерла подушечками пальцев виски. — Сумка и одежда под замком, ключей нам не выдали, отмычек тоже не запасли… Я бы тоже хотела чай, но еще помню, на какой траве вы его завариваете, — я демонстративно потянула носом воздух. Мышами, разумеется, не пахло — болиголов Старый Лис припасал для особенно «дорогих гостей». Для тех, кто отказывался на него работать.

Волк протянул мне свою чашку.

— Выпей это. Тебе поможет. А ключ под ковриком, разве я не сказал?

Я нырнула носом в чашку и улыбнулась теплоте и щемящим ноткам заваренных трав, от которых пахло не мышами, а детством. Оказалось, что Волк заварил напиток из простых и скромных цветочков, которые пробивались из любой мало-мальски пригодной почвы и цвели всё лето. Аромат этого напитка сам по себе прогонял любое горе и болезнь. Архивариус тоже любил такой чай и меня обычно им потчевал, стоило мне подхватить простуду. Говорил, что эта упрямая травка делится с людьми своим жизнелюбием и несгибаемой волей.

— Я была у князя. Он говорит, что умирает.

Волк ничего не сказал, опустил голову и вновь вернулся к карте. Пальцем прочертил прямую линию.

— Нужно отрезать вот здесь. Это важно. Там дальше склады.

— Я понял, — кивнул Старый Лис, следя за движением рук Волка.

— Ему нужна помощь, — опять подала голос я, не понимая, почему нет никакой реакции.

— А тебе вдруг есть какое-то дело до самочувствия князя? Напомнить, кто из него внутренности достал и по чьему приказу? — Волк недобро ухмыльнулся.

— Я. По приказу Эсстель. Это не значит, что мне все равно. Человек в одиночестве ждет помощи, отправьте ему хотя бы лекаря, — настаивала я.

Волк позабыл о карте. Уставился на меня так, будто я уже превратилась в красноглазого демона. Они со Старым Лисом обменялись встревоженными взглядами.

— По чьему приказу? Повтори! — потребовал Волк.

— Эсстель приказала вернуть браслет любой ценой: убить, если потребуется, — я допила последний глоток и с сожалением поставила опустевшую чашку, еще хранившую тепло напитка, на столешницу.

— Какой еще браслет? — нахмурился лидер Ночной гильдии.

— Который читает мысли. Его Терри смастерил. В качестве выпускной работы, он сам сказал. Терри, кстати, все бросил и убежал вместе с принцессой. Где они оба — могу только догадываться, — я пожала плечами. — Она уже какое-то время не выходит со мной на связь.

Старый Лис покачал головой.

— Браслет читает мысли, чушь какая-то… — он опёрся локтем о стол, ладонью отёр рот и подбородок, погрузившись в глубокие размышления. — Ты точно в этом уверена? Потому что браслет не может читать мысли. В него встроен механизм передачи голоса. — Старый Лис показал на свой браслет, постучал ногтем по утолщению. — Вот здесь браслет «слышит» слова, а дальше магия заботится о том, чтобы «услышанное» передать по адресу.

— Откуда вам знать, вы не магистр.

— Не нужно быть магистром, чтобы понимать, как работают эти игрушки. Магистры их изобретают, собирают на своих мануфактурах, а мы ими пользуемся. Или ты думаешь, мы взяли бы на вооружение то, в чём ничего не смыслим?

Я промолчала. Ничего не скажешь. Сама-то таким здравомыслием и предусмотрительностью похвастаться не могла. Волк выскользнул из-за стола и подошел ко мне вплотную.

— Ты слышала её голос в своей голове, верно? — мягко спросил он, взяв мою руку в свою. — Вот с кем ты разговаривала тогда, в парке. А я не просёк. На тебе нет браслета, но это не помешало тебе разговаривать с принцессой. И ты ничего не заподозрила?

— А что я должна была заподозрить? — слабым голосом прошептала я, испытывая жгучее желание сбежать подальше, лишь бы не чувствовать на себе прожигающий взгляд Желтоглазого.

— Что он тебе мерещится? — скрипуче подсказал Старый Лис и расхохотался.

Я отступила. Волк держал крепко, не отпускал.

— Вы издеваетесь? Вы и лысого демона не смыслите в магии, оба! Я знаю такое, что у вас волосы дыбом встанут. Магия Академии — всего лишь игрушки, тут вы правы, но есть ведь запретная магия крови. Она может ломать волю, забирать жизнь. Читать мысли на расстоянии — почему нет? — Я балансировала на краю запрета. Отдавала себе отчет, что не смогу переступить через него, но надеялась, что имеющий уши услышит: «Король владеет запретной магией, он сломал мою волю, может забрать жизнь одним словом, а принцесса легко читает мысли».

«И это не мои домыслы, она ведь пришла тогда к архивариусу!» — убеждала я себя.

— Ты не заподозрила, что это все её игра? — Волк настойчиво притянул меня к себе и обнял. — Только её и ничья больше? — шепнул он мне на ухо. И осторожно поправил выбившийся локон.

Я окаменела, снося непрошенную ласку как пытку. Волк отстранился, поднял двумя пальцами мой подбородок, изучая лицо с таким вниманием, будто пытался прочесть что-то написанное мелкими буквами в области переносицы. Мне оставалось только гадать, каким образом одержимость отражалась на внешности, потому что с недавних пор все смотрели на меня с подозрительным пристрастием. Еще эта тревожащая ремарка насчет трещин в глазах… Я хотела и боялась спросить.