Ольга Озерцова - Веснянка

Но вот небо засветилось, и из травы поднялась голубая густая дымка.

Там около озера она остановилась… И длинное платье – забросано цветами.

Из поля легким облаком поднялась теплота.

Девушки подняли руки и медленно пошли по кругу, притопывая босыми ногами. Хлопнули в ладоши, закружились, запели, завораживая:

От леса к ним ехала борона вся в цветах и зелени. Ее тянули несколько парней. Веснянка вскочила на повозку и поехала вдоль поля.

Пели девушки, медленно бредя за бороной, и где они ступали, там травы вырастут гуще. На краю поля Веснянка сошла с бороны, сорвала горсть зеленых ростков, вдела себе в венок и побежала к реке. За ней поспешили остальные.

Уже темнело. У реки ощущался будоражащий весенний запах оживших речных трав, кустов и ив, рассыпающих в воздухе невидимую желтую пыль. Веснянка подошла к берегу, встала на колени и осторожно опустила венок на журчащую воду. Прежде чем тот отплыл, взглянула в его середину, чтобы увидеть судьбу, – и словно нечеловеческое лицо мелькнуло перед ней. Рядом другие девушки, смеясь, бросали свои венки в весеннюю воду. Кто венок поймает, с тем и будешь всю русальную ночь. Но за выплывшим на середину реки венком Веснянки все следили особо. Куда он пристанет, то и будет в этом году. Если к лесу – зверя много, если к полю – жито густое встанет, но не дай бог к болоту – худу быть.

Он медленно плыл по реке. В темной воде дрожала звезда. Звезда… звездочка… Но вот венок вдруг черной тенью наплыл на нее, быстро закрутился и пропал… И звезда снова тихо и величественно всплыла на поверхности. Что это? Из леса вдруг послышался звериный вой.

Веснянка прошептала:

– Весна-красна, сбереги венок,

Весна-красна, ты верни венок!

Парни бегали за венками других девушек, только сосредоточено расходились те, которые хотели поймать ее вешний венок. Сзади послышались знакомые шаги.

– Ты сегодня хорошо пела, дочка, из других сел люди приходили слушать, пойдем домой.

Но когда они вошли в избу, отец обернулся к ней:

– Доченька, сходи, поищи венок. Может, его к болоту прибило, там, где оно ближе к реке? Сходи в лес. Не бойся.

Веснянка вышла из избы. Она редко ходила в лес ночью одна, да еще к болоту. Сейчас он показался ей недобрым. Шла, стараясь не смотреть в угрожающую черноту за деревьями, и тревожно думала: «Что с моим венком? Чего ждать от этого и мне, и людям?» Вдруг она остановилась и вздрогнула: «Куда я забрела?» Перед ней за кустами был перекресток лесных дорог, там что-то, вспыхивая, горело, удушливый черный дым расползался по лесу. Послышался свистящий шепот:

– Гори сердце твое.

От неожиданности Веснянка вскрикнула, и тотчас какая-то тень метнулась от огня в лес. Закашлявшись от горького дыма, девушка побежала прочь.

Говорят, бывают недобрые люди, делают заломы на полях, и их болезнь – злость – прячется в этих колосьях. Если вдруг заметишь их, то надо сжечь в глухом лесу, на черном перекрестке, да только чтоб дым не попал на тебя, в нем – зло и тьма.

Она не помнила, как нашла путь к дому. Вбежала на порог, задыхаясь.

– Что с тобой?

– На меня, отец, дым от залома попал.

Старик нахмурился, но потом снова улыбнулся.

– Не бойся, дочка, может, и к добру то, что сегодня на реке случилось. Люди думают – весна взяла твой венок.

С болью рвалась трава к свету сквозь толщу земную, темную, холодную, и вдруг… Мягкий ветер колыхал ее, вздохнула радостно травка и полетела из нее светлая душа ее с зелеными косами, с зеленеющими глазами, тоненькая и крошечная, как облачко, – летит по траве зеленая полевичка [31], похожая то на котенка, то на девочку. Резвилась, смеялась, бегала и каталась по траве; та колыхалась, шла волнами, от ее смеха звенела цветами и пчелами.

– Травушка-муравушка, деточка, любо сыну земли смотреть, как веселишься ты. Пусть град тебя не побьет, солнце не сожжет.

Ее нежный, застенчиво прихотливый нрав более всего трогал. Особенно удивляла старика ее слабость и в то же время неистребимость. На склоне лет он все чаще думал, что в этом смысл жизни и красоты – хрупкость и неистребимость. Но вот она незаметно для него подкралась и стала щекотать опущенные в траву руки. Трава шевелилась. В детстве он топтал ее, бегал по ней, в горе прижимался к ней щекою, а когда он умрет, она будет все так же тревожно и нежно шелестеть над ним, чтобы не заскучал он, чтобы знал, что жизнь бессмертна.

Старик посмотрел на зеленеющий луг и позвал:

– Веснянка!

– Я здесь, отец. Смотри, что за чудную глину я принесла! Сейчас подсыплю песку. И будут у нас новые чаши и братины. А то на прошлый весенний праздник так разгулялись, что и черепков не собрать.

– То к счастью было, а чары мы наделаем лучше прежнего.

– Посмотри, мне кажется, в земле проснулась ее святая сила и полевичка появилась.

– Шелест в самом деле такой, словно кто бегает.

– Как прогремит в небе великий бог, раскроет земля свои недра… То-то пойдет веселье!

Веснянка скатывала ровные глиняные полоски, накладывала их одна на другую и плавно заглаживала стенки. Потом провела по сосуду волнистую линию дождя [32].

Ярилка подошел и встал рядом, он от чего-то томился… Поле вспахано, засеяно, пробудилась в траве ее душа и шелестит в ней. Старик смотрит на всходы, Веснянка делает чаши. Ярилка видел, как ловко покрывает она их рисунком весеннего моления дождю, и под ее рукой там появляются облака, зерно, росток, косые струи, солнце. Светик коров пасет. Ходота пошел с Малушей искать ранние цветы. Всем хорошо. И глаза у них такие, будто никому больше уж ничего не надо. Как говорил гость, такое вот оно и есть – счастье. Покой у них в душе… А вот его, Ярилка смотрел кругом почти с завистью, тянет куда-то…

– Веснянушка, что мне на месте не сидится?

Девушка оглядела братину и, поставив ее на солнце, обернулась к Ярилке.

– Может быть, это зов земли. Вдруг она тебе подарить что-нибудь хочет. Иди, раз зовет.

– Твоя правда. Пойду, поищу болотную руду [33].

И Ярилка пошел. Около корней на обсыпавшемся, обнажившем ее чрево обрыве земля скрывает в себе красно-бурые, как кровь, жилы. То ее секрет… На травах мокрых, на болотных кочках вся тайная хранится жизни сила. Запрятана руда, сохраняет ее земля в своем теле. А ведь без нее ни сохи, ни ножа, ни ожерелья не сделаешь. И большая удача, если вдруг откроется тебе земля и найдешь то, что ищешь.