Мария Берестова - Любовь не с первого взгляда [СИ]

— Да, разумеется, — любезно ответила Кая, которой больше ничего и не оставалось, — не беспокойтесь, ваша светлость, я позабочусь о княжне, — заверила она.

Довольные троюродные раскланялись. Перед тем, как лихо вскочить на коня, князь умудрился отличиться, фамильярно похлопав короля-консорта по плечу с напутствием:

— Смотрите же! Вы обещали мне хорошую жену взамен украденной у меня сестрицы, надеюсь на ваш вкус!

Кая возвела глаза к небу.

Канлар с хмыканьем ответил:

— Не переживайте, ваша светлость, буду выбирать как для себя!

— О, только не это! — возроптал князь уже из седла. — Умоляю, не надо мне этих учёных дев с умными речами! Лучше поищите такую, чтоб лихо фехтовала и стреляла! — с картинной мольбой в голосе попросил он.

— Та махийская принцесса, кажется, художница? — громко переспросила королева у мужа.

Прежде, чем Канлар успел ответить, князь рассмеялся, прогарцевал перед ними и со смехом отпарировал:

— О нет, дорогой брат, не доверяйте этой женщине такой важный вопрос! Она безжалостна!

И, наконец, изволил откланяться, догоняя кареты и конное сопровождение своей семьи.

— Послал Бог родственников, — пробормотала Кая.

Стоявшая за её спиной тихая княжна ничего на это не сказала.

У неё были свои резоны остаться, о которых совсем не обязательно было знать кому бы то ни было.

После проводов Кая и Канлар отправились в Торговую палату — решать вопрос с экспортом изделий ил оленьего рога. Над этим проектом Канлар, министр финансов и купеческая гильдия в содружестве с гильдией мастеров-резчиков работали уже пару месяцев, и, собственно, все нюансы обговорили и утвердили. Сегодня оставалось лишь торжественно подписать все необходимые бумаги, а также полюбоваться небольшой выставкой, которую устроили мастера, чтобы похвалиться своим искусством.

Изделия были, действительно, хороши, и Кая отобрала несколько, чтобы использовать в будущем в качестве подарков послам и иноземцам. Мастера любезно пытались отказаться от оплаты, королева любезно настояла — ритуал, который ей приходилось проделывать неоднократно.

— Господин Фурлио, — устало обратилась она к присутствующему министру финансов, — подготовьте, будьте добры, проект, по которым с части гильдий мы будем взымать налог натурой.

Традиция возмещать гильдиям мастеров налоги с помощью королевских покупок уходила корнями в прошлый век, где один из предков Каи решил, что нужно поддерживать родное производство. С тех пор каждый новый король — сам или через уполномоченное лицо — покупал на собранные с гильдии налоги их же товары для государственного использования.

Никаких обязательств между королевским домом и гильдиями не существовало, вся эта свистопляска с круговоротом монет была лишь актом доброй воли по отношению к мастерам. Самой Кае это всегда казалось нелепым, но её отец был против замены денежного налога на натуральный, мотивируя это тем, что в эпоху войн любая монета на счету.

На практике же во времена войн гильдии охотно совершали крупные пожертвования и при необходимости выставляли свои собственные войска, уступающие, конечно, регулярным, но зачастую играющим важную роль в военном противостоянии.

Поэтому королева решила, что можно уже и оптимизировать этот момент.

После решения деловых вопросов последовал торжественный ужин в палате, после которого дела на день неожиданно закончились, и Кая решила, что это хорошее время, чтобы разобраться в отношениях с мужем — а надо признать, что Канлар по-прежнему вёл себя несколько странно и скованно.

По дороге во дворец Кая сказала, что желает посетить смотровую площадку — живописное местечко над рекой, с которого открывался отличный вид на город. Сопровождающая карету стража мгновенно организовала это дело, отогнав немногих гуляющих и выставив кордоны.

Кая с наслаждением вдыхала свежий вечерний воздух — и даже назойливые комары не могли испортить ей настроение. У неё нечасто выдавалась возможность просто постоять полюбоваться городом, и она предпочитала насладиться ею сполна. Канлар также пребывал в самом благостном расположении духа и находил и погоду, и открывающийся вид превосходными.

— Вы знаете, мессир, — к его неожиданности начала вдруг важный разговор королева, — что я не очень сильна в умении выстраивать личные отношения, — она сделала нетерпеливый жест рукой на его попытку возразить. — Поэтому давайте вы просто скажете как есть, чем я вас огорчила.

— Простите? — глупо переспросил Канлар. — Но вы меня не огорчали, ваше величество.

Кая посмотрела на него как на человека совсем неумного и с раздражением расшифровала свою мысль:

— Почему вы тогда меня избегаете настолько, что даже и сейчас смотрите куда угодно, но не на меня?

Канлар смешался, всё же посмотрел на неё, едва ощутимо покраснел, отвёл взгляд, воскликнул:

— Да потому что!.. — и умолк.

Потому что у него чуть не выскочило: «Да потому что я влюблён в вас!», но он снова слишком смутился, чтобы произносить это вслух.

— Потому — что? — не дождавшись продолжения, переспросила королева.

В вопросах такого рода ей явно не хватало проницательности — ведь ответ был написан на покрасневшем лице Канлара самыми крупными буквами.

— Потому что я придумываю, как нам с вами сблизиться! — выкрутился он, лихорадочно пытаясь среди черепичных крыш и церковных куполов отыскать какой-нибудь хороший повод выйти из этого разговора.

— О! — порозовела было Кая, но тут же заметила логическое несоответствие: — Вы выбрали странный способ сблизиться, вам не кажется? — с недоумением уточнила она, тоже устремляя взгляд куда-то на купола, в тщетной попытке понять, чего он там так старательно высматривает.

Канлар почесал покрасневшее ухо и пояснил вопросительным тоном:

— Возможно, я стесняюсь?

Купола оставались невозмутимы и предлога сменить тему не подавали.

— Что? — глупо переспросила Кая.

— А что, у вас монополия на смущение? — повернулся он наконец к ней, отчаявшись найти помощь у пейзажа, и язвительно приподнял бровь.

Кая покраснела:

— Нет, но…

Канлар возвёл глаза к небу:

— Просто вы не ожидали, что я тоже могу смущаться! — ворчливо посетовал он.

— О! — Кая отвернулась к реке.

Крыть было нечем, она вправду полагала смущение своей прерогативой.

Недолго думая, она вдруг резко вернулась к давнему разговору, пытаясь выправить ситуацию уступкой в его адрес:

— Это был поцелуй Кариды и Вилио.

— О! — воодушевился Канлар, сразу поняв, что это то смутившее её обсуждение о книжных поцелуях.

Баллада о Кариде и Вилио была прекрасном образцом любовной лирики, которая рассказывала про отважного Вилио, влюбившегося в неприступную Кариду. Что бы ни делал кавалер, чтобы завоевать сердце красавицы, — ему не удавалось добиться даже улыбки. Однако Вилио не унывал и изобретал всё новые способы привлечь к себе внимание возлюбленной. Удача улыбнулась ему, когда он придумал интересную тему для спора. Карида не смогла устоять перед желанием переспорить докучливого ухажёра, но в конце концов проиграла. Спорили они на желание, и Вилио загадал у Кариды поцелуй. То ли девушку восхитила степень его нахальства, то ли он уже давно начал ей нравиться, но поцелуй состоялся, и с этого момента баллада весело двинулась к своему свадебному финалу.