Марик Лернер - Обмануть смерть

– Рабочих записей не существует – это я точно знаю. Сам не прочь получить. Но кое-что из считающихся утерянными книг наверняка в Храме держат под замком. Мне туда хода нет. А вам?

– Можно восстановить?

– Если знать, что именно припрятали храмовники, шанс существует. Вот такой, – я показал кончик мизинца. – Они ведь не дураки и наверняка должны были попытаться. Не тогда, так потом. Все дело в том, что существует масса тонкостей при изготовлении. Противочумная вакцина, к примеру, лучше всего действует, если изготовлена из микробов чумы, живущих в жидкой среде и убитых при температуре пятьдесят пять градусов по шкале Врача(нагрев – пятнадцать). Храм делает то же, но нагревает до шестидесяти или даже до семидесяти градусов, для большей уверенности в результате. Забыли они о влиянии поднятия температурного режима на качество вакцины. Процент умерших вырос, но сравнивать-то некому и не с чем. Старые статистические записи отсутствуют. Это работа на годы, даже если под рукой есть рабочие журналы. А по общим фразам много не поймешь. В любом случае, если у кого-то будет возможность скопировать каталог библиотеки или отдельные особо ценные книги, я первый в очереди за покупкой.

– Понятно, – согласилась женщина. – Спрашивай.

– Если не секрет, что бывает с вашими детьми? Ну, девочки – понятно, а мальчики?

– Нам всегда нужны надежные люди для самой разной работы.

– Охранники, убийцы, сеть вроде бы ничем не связанных с суккубами людей?

– Ты понимаешь…

Кому и понимать, как не мне.

– А они не…?

– Увы, – отрезала она сразу. – По мужской линии не передается. А жаль!

Ну да, тогда бы эта компания вообще весь мир под себя подмяла. Это они такие хорошие, пока скрываются. А получи власть, иных странных личностей не потерпят. Тайные общества любым властителям не по сердцу. И за дело. Кто ж его знает, чего вызреет в таком подозрительном коллективе с течением времени…

Кара фем Кнаут

– Ты отказываешься исполнять приказы императора и первосвященника? – взревел Пулад, положив руку на рукоять меча.

– Я вас не понимаю, – сказала Кара, жестом останавливая взбесившегося брата ордена. Мгновенье даже не верила, что удастся. И все же тот с недовольным видом плюхнулся обратно. – Вы хотите сказать, невозможно найти проводника?

– Подданного империи – нет, – решительно заявил маленький пухленький старичок дребезжащим голосом. – А за прочих не могу нести ответственность. Не в моей компетенции.

– Игнорировать указания из Карунаса столь странным образом чревато, фем Ваицу, – сказала послушница, обводя взглядом помещение.

Снаружи дом губернатора Синждана и всей провинции не особо отличался от окружающих. Внутри создавалось иное впечатление. Мягкие ковры, покрывающие пол, стоили на западе целое состояние. Не менее ценной смотрелась и мебель, украшенная резьбой и инкрустациями. И стулья, и столик в кабинете имели ободок шириной в ладонь – с витыми бортами, украшенными виноградными лозами, фруктами и плетениями. Вдоль бортика выложен узор из драгоценных камней. Ножки в виде головок лилии. Немалая должна быть цена, даже если изготовлено местным мастером.

– Посмотрите лучше в окно, – ответил губернатор спокойно.

Кара поднялась и, не обращая внимания на надувшегося Пулада, подошла к открытой ставне. Город она видела мимоходом и ничего нового сейчас не обнаружила. Куча как попало разбросанных по склонам холмов у реки, впадающей в море, домишки. Большинство построено из камня, даже без цемента. Глиной замазали щели, и все. У богатых стены побелены. И куча лавок на берегу, а также кораблей всех видов и размеров.

– Не туда смотрите, госпожа, – произнес губернатор. – На север гляньте.

Ну не о нависающих же вдали громадах скал он хочет поговорить?

– Дорога и какие-то развалины. Что сказать-то хотите? – поинтересовалась рассерженно.

– Эти руины обозначают границу империи. За ними уже чужая земля. Лет сорок назад, когда я приехал сюда молодым и наивным, там находился пост таможни. В один не очень прекрасный день сержант вопреки закону пожелал взять лишнее. Ну, дело обычное, все этим балуются.

Она невольно кивнула.

– Только груз принадлежал крато. Начальник каравана предупредил. И таможенников, и прежнего губернатора. Тот отмахнулся. Мелочь. Пусть караванщик сам разбирается. А он за такую ерунду и наказывать не собирается.

– В доле были, – неожиданно подал голос Пулад.

– Не без этого, – легко согласился фем Ваицу. – Покажите мне место в империи, где все чиновники и купцы честны и законолюбивы, и я немедленно отправлюсь туда доживать оставшиеся годы.

– Но пока и здесь устраивает? – невольно усмехнулась Кара.

– Сорок с лишним лет назад, – со вздохом признался губернатор, – я искренне верил, что принесу пользу стране на своем посту. Со временем мои заслуги отметят и повысят с переводом в более приличное место. Годы шли, я застрял тут, и как бы ни менялась обстановка и люди у трона, никому не было дела до самого последнего клочка нашей земли и происходящего там. Не уверен, что мои докладные вообще кто-то изволил читать. Зато налоги требовали исправно, не интересуясь здешними нуждами и проблемами.

– Так о чем рассказать хотели?

– Вырезали псоголовые таможенников. И на возмущение даже не ответили. А потом новую группу. И в третий раз тоже. Пока власть здешняя не усвоила, что людей на дороге терпеть не станут.

– И с тех пор караваны идут без досмотра? – Пулад настолько поразился, что даже не заорал.

– Почему? На въезде в город имеется пост. А вот там – губернатор резко ткнул рукой в сторону дороги, – нет. И не будет. Потому что крато решают, кто и где имеет право ходить, строить и торговать. Не империя. А они не любят храмовников. Ни жрецов, ни членов ордена.

– С попытки вторжения прошло лет двести!

– У хозяев гор долгая память. А еще для них дико отбросить веру в прежнего бога и силой заставлять молиться иному.

Кара внутренне насторожилась. Подобные слова опасны. И не их проверять. Этот чиновник смеет рассуждать на такие темы с верующими людьми, будто нарочно провоцирует. Значит надо придержать гнев и посмотреть, чего он добивается. Какой бы ни был старый, да вряд ли жизнь надоела. А занимая много лет высший пост, пусть и в захолустье, лишнего без причины болтать не станешь.

– Идти туда, – он посмотрел на Пулада, – в вашем плаще – означает нарываться на неприятности. Не обязательно первый же встречный, но рано или поздно появятся желающие снять голову.

– Пусть попробуют!

– Помолчите, брат, – сказала Кара. И в тоне отсутствовала просьба.

Мужчина глянул недовольно и надулся как маленький ребенок, лишенный сладостей. Она не вмешивалась в распоряжения по поводу охраны и боевых действий, предоставив это ему. Но по положению стояла выше, и последнее слово вопреки видимости оставалось за послушницей.