Марик Лернер - Обмануть смерть

Вверх-вниз по холмам, вверх-вниз вдоль реки. Широко стоящие двухэтажные усадьбы сменились натуральными сараями. Здесь проживал народ победнее, хотя и не нищий, судя по заборам. С боков, в переулках, ограда, выложенная из камней, достаточно низка, чтобы перелезть без особого напряжения. Там и калитки нередко имеются между соседями. Скорее всего, родственники и регулярно наведываются в гости друг к другу, не утруждаясь идти к парадному входу. А вот с улицы забор раза в полтора выше роста, так что ничего не увидеть внутри, и ворота всегда роскошные. Иные металлические, с чеканкой немалой стоимости.

И непременно на крышах водружены фигурки всевозможных зверей. Бык, петух, волк, тигр, барс, козел, як, лошадь и многие другие. Несомненно, не зря старались. Явно нечто вроде гербов, тем более что нередко одинаковые по виду, но не по материалу (встречались металлические, деревянные, вырезанные из камня и раскрашенные), и местным жителям или горцам должны говорить нечто очень определенное. В данный момент это не волновало. Не с познавательными целями идет. Потребуется – выяснит у знающих людей.

Губернаторский слуга остановился у ничем особенным не отличающихся ворот. Вот только на крыше торчал флюгер с оскаленной пастью демона. Явная претензия на родство с императорским родом, за такие вещи в старые времена могли и казнить. Сейчас, правда, это никого особо не трогало. На гербе империи орел, залетевший ненароком из Первой и давно ставший символом. Про первоначального демона на стягах мало кто помнит, ведь он остался личным гербом Блора, а дети его жили под другим знаком.

Человек постучал специальным деревянным молотком, подвешенным тут же. В Карунасе непременно унесли бы и само грубое изделие, и веревку. Здесь, похоже, в порядке вещей оставлять молоток снаружи для гостей. Прошло несколько минут, провожатый стоял неподвижно, и она уже собралась потребовать еще постучать, но тут раздался звук шагов, затем шум отодвигаемого засова, и малая калитка распахнулась. Кара невольно моргнула от удивления. Даже после слов губернатора такого она не ожидала. Это, конечно, была женщина, но габариты и мускулы подошли бы молотобойцу. И это не жир. Ко всему еще штаны и безрукавка на голое тело. Плечи и руки выпирают буграми. Как и отчетливо заметная грудь.

– Я Кара фем Кнаут, – представилась, справившись с растерянностью. – Мне требуется проводник в горы. Посоветовали тебя.

– А, это вы, – сказала женщина неожиданно красивым голосом, не вяжущимся со внешностью. – Кто подсказал, я даже не спрашиваю, – она смерила взглядом человека фем Ваицу, и Кара могла бы поклясться, что тот побледнел. – Ненормальные, рвущиеся к Яме.

– Ты уже слышала?

– Да кто ж в Синждане не знает о придурках, присланных аж из самого Карунаса.

Хорошо, что отправила Пулада. Вряд ли от бабы он потерпел бы открытое унижение. Скорее всего, не помогло бы и запрещение общаться с местными. У моряков языки достаточно длинные, и заставить их молчать не вышло бы. Тем более что форма легионеров и без того достаточно красноречива. Казавшееся удачной идеей в империи, на ее окраине превращалось во всю силу сигналящий маяк: мы здесь люди не простые. У нас и охрана с самого верха.

Может быть, имело смысл по-настоящему незаметно просочиться, а не выпячивать заказчиков экспедиции. Задним числом все умные. Там никто не ждал серьезных препятствий. Паломников к Яме не бывает, а жители гор всех видов редко трогают путешественников без веской причины. Это плохо сказывается на торговле.

– Заходите, – сделала огромная баба широкий жест, посторонившись. – Нет, нет. Тебя, – это слуге, – не приглашаю.

Из дома выскочила малолетка, совсем не похожая на хозяйку, и уставилась на ту в ожидании распоряжений. Они последовали тут же.

– Парней накормить, напоить. По-нашему не сидят. Организуй скамеечку.

Насчет этого Кара была в курсе. В жилищах горцев нет мебели, за исключением небольших низких столиков. Едят, сидя на полу, на коврах. Так же выполняют и домашнюю работу – готовят еду, прядут, шьют. Поэтому окна расположены низко или даже доходят до пола. Для прибывшего издалека достаточно странный вид. Впрочем, губернатор принимал их нормально, как положено. Со стульями. А вот в обычных домах ничего удивительного, что предупреждают о сиденье. Очень даже воспитанно. Иные бы и поиздевались, заставив сидеть на корточках. С непривычки потом ноги отвалятся.

– Идем, – сказала между тем Маргат и, не дожидаясь ответа, двинулась куда-то через двор.

Старший из легионеров посмотрел на Кару, та кивнула. Какой смысл сразу демонстрировать недоверие. Вряд ли кто-то покусится на ее жизнь прямо в доме. Даже если законы гостеприимства пустой звук, проще было не впускать, чем накидываться с нехорошими намерениями прямо в огороде.

Оказалось, не в курятник пригласила. Очень миленький задний дворик. Крытый навес, красиво отделанный и с резьбой. Специальная печь для жарки мяса на углях. Столик и вполне приличные стулья, видимо, предназначенные для дружеских и домашних посиделок. Определенное уважение, безусловно. Подробностями обычаев горцев послушница никогда не интересовалась, но она ведь не родственница и не друг. На женскую половину не позовут, а в мужской им обеим как бы делать нечего. Нейтрально и уважительно обставлена встреча.

– И что плохого в научной экспедиции? – спросила Кара, выждав паузу и не дождавшись вопроса.

На лице собеседницы, простоватом и мало похожем на смуглые лица ранее встречавшихся горцев строением и цветом кожи, карие глаза смотрели пристально и определенно с недоверием. На самой физиономии не отражалось никаких чувств. То ли так положено, то ли личная особенность.

– Ученые! – Маргат рассмеялась от всей души. – Парочка дубоватых фемов, брат ордена в немалом звании и послушница.

И это тоже ошибка. Ладно, она не задумалась, никто особо и не спрашивал. Но каким местом думал первосвященник? Или у него с головой совсем непорядок? Так не он же организовывал. Боже, не думала, что так выйдет. Не отворачивай от нас взор свой благий. Тебе на пользу стараемся.

– Я соавтор «Слова о начале Второй империи», – сказала вслух.

– Блор фем Грай не из Ямы пришел, и не надо мне втирать. К тому же, насколько помнится, в книге одно имя автора. И вовсе не фем Кнаут, – неожиданно отрезала горянка.

– Я действительно подбирала материалы, – обескураженно попыталась исправить положение послушница, – но вот уж никак не ожидала встретить здесь читавших исторические труды.

– Поэтому я и называю вас недоумками, – легко сказала женщина.

Больше всего смахивало на откровенную провокацию. Продемонстрируй неправильную реакцию, и она нечто про тебя решит. И грамотная речь стала понятной. Раз уж книги читала – непременно училась.