Светлана Семенова - Заоблачность. Легенда о долине Вельдогенериуса [litres]

– Похоже на воздушный коктейль из черных ягод Перуса, что растет у воды! Вкуснейшее лакомство, а если в него добавить еще щепотку волшебного порошка, то… – Шеду не договорил и посмотрел на кувшинчик, висящий у него на груди. – Волшебного порошка? – Пенат посмотрел на друга с иронией. – Что творится в твоей голове? Иногда мне кажется, что ты не от мира сего. То витаешь в облаках, то придумываешь невесть что, – закончил Пенат и заметил, что Шеду сразу как-то сник.

– Раз тебе так не нравится, что я… я, видите ли, не такой, как ты, то я, конечно, постараюсь не доставлять тебе хлопот со своими, как тебе кажется, глупыми фантазиями! – Шеду с вызовом посмотрел на Пената.

– Вот и отлично! – ответил Пенат. В воздухе чувствовалось сильное напряжение. Они были готовы снова поссориться.

– Да! Вот и отлично! – передразнил Пената Шеду, чем невероятно разозлил его.

– А что ты злишься? – Пенат еле сдерживался, чтобы не перейти на крик. – У нас катастрофа, никого нет вокруг, мы находим Мага Нираса в таком состоянии, мы не знаем, что нам делать и как спасать наш мир, а ты говоришь о прелестях воздушного коктейля и еще, вдобавок ко всему, врешь про какой-то волшебный порошок! – голос Пената уже срывался на крик, и Шеду, которого никто никогда не видел в бешенстве, принял воинственную позу и приблизился к Пенату.

– Я лгу? Ты считаешь, что я тебе лгу? – быстро заговорил он. – Да если бы ты был не так занят собой все это время, ты бы тоже мог узнать много интересного! Да! У меня есть волшебный порошок! Я собирал его частички в долине Вельдогенериуса после появления Солнца во время ритуала обретения магических даров. Сиреневая дымка, которая рассыпается после ухода Солнца по всей долине, помнишь?! – Шеду распахнул крышечку на горлышке кувшинчика, несколько частичек, искрясь посыпались на пол от его резкого движения. Шеду с Пенатом смотрели, как они, переливаясь и кружась в воздухе, словно снежинки, летят вниз. Только сейчас они заметили, что часть пола хижины покрыта черным песком. Никогда раньше они не видели ничего подобного. Пенат предусмотрительно приподнял свой хвост, чтобы ненароком не коснуться этого непонятного вещества. Сиреневые песчинки достигли пола, и песок, словно по волшебству, стал исчезать, издавая странный звук, похожий на змеиное шипение.

– Не может быть! – Пенат был так изумлен открытием Шеду, что совсем забыл про недавнюю ссору. – Шеду! Дружище! Ты гений! Это же так здорово! Кто же мог подумать! – продолжал он восторгаться другом и увидел, как Шеду бросает несколько волшебных крошек на окно. Черная масса забурлила, зашипела и бесследно растаяла, дав возможность лунному свету наполнить пространство хижины. Маг Нирас продолжать безмолвно сидеть у окна и совсем не замечал, что происходит вокруг.

– Маг Нирас! Очнитесь! – Шеду взял его за сутулые плечи и затряс. – Нам очень нужна ваша помощь! – Маг Нирас не шевелился, и Шеду был уже на грани отчаяния.

– Оставь! Он наверняка услышал бы нас раньше, если бы мог! Вернемся во дворец, возможно, мы найдем там Армариуса и Логофета, – Пенат направился к двери, и расстроенный Шеду поплелся вслед за ним. Распахнув дверь, Пенат еле устоял на ногах. Шеду не успел ахнуть от неожиданности, как поток ветра, ворвавшийся без приглашения в хижину, захлопал крышечкой на кувшинчике. Бесцеремонно нырнув в горлышко, он сделал несколько оборотов вокруг Шеду и понес несколько сиреневых, искрящихся в свете Луны, песчинок в глубину комнаты. Длинные седые волосы Мага Нираса, подхваченные ветром, затрепетали, поднятые с плеч, и, покачиваясь, плавно опустились, собрав в себя все сиреневые песчинки. Шеду с Пенатом расступились, пропуская поток воздуха за дверь хижины. Ветер пробежал по воде озера, которое тут же покрылось белой рябью, затем прошелся по макушкам деревьев и исчез в глубине темного леса.

– Шеду! Пенат! – Хранители обернулись на голос Мага Нираса. Он стоял посередине комнаты, и лицо его было растерянным.

Генри сидел на плече Анхеля, не решаясь пошевелиться. Он боялся открыть глаза и обнаружить, что они все еще находятся на террасе гостиничного номера. Если бы он не проводил свою долгую жизнь так праздно, наслаждаясь переменой мест и новыми знакомствами, а подумал бы раньше над разгадкой переданного ему текста, все было бы иначе, думал Генри, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь шумом прибоя. Прибоя? С быстротой молнии пронеслась в его голове мысль, и его полупрозрачные карамельно-розовые уши вздыбились, словно кони, остановленные на полном скаку. Да! Это шум прибоя. Генри повел своим большим резиновым носом на звук навалившейся на берег волны, растопырив при этом свои седые усы во все стороны. Но ведь рядом с гостиницей нет водоемов, продолжал рассуждать он, явно чувствуя запахи пропитанного солью влажного воздуха, птичьего помета и особый, такой знакомый, насыщенный памятью веков, запах лавовой породы. Наконец он осмелился приоткрыть один глаз.

– Анхель! Получилось! У нас получилось! – он посмотрел на друга и увидел, что тот все еще не решается открыть глаза. – Анхель! Открой глаза! Мы на острове Лансароте, это место я не спутаю ни с одним местом на свете!

– Я слышу шум прибоя и чувствую запахи океана, но вдруг это только иллюзия, и мы с тобой все еще находимся на террасе нашего номера? – в голосе Анхеля было столько тревоги, что Генри тут же вспомнил о своих недавних сомнениях.

– Я тоже сомневался, Анхель, но мы здесь! Здесь, на острове Лансароте, и с этим не поспоришь! Открой глаза, и ты убедишься, что это не иллюзия.

– Хорошо, я… – Анхель не успел договорить, как где-то высоко над их головами послышался шелест крыльев. Он открыл глаза и успел заметить, как странное, напоминающее огромную змею с множеством крыльев, существо пронеслось в ночном небе и через мгновение скрылось из виду.

– Ты видел это, Генри?! – Анхель был готов снова зажмуриться.

– Ночь – время напрасных страхов, Анхель?! – Генри тоже успел заметить пугающих размеров видение, но он уж точно знал, что на острове нет никого крупней коз, собак и магрибских белок. Птицы другое дело, их здесь всегда были тысячи. Карибские острова, и Лансароте не был исключением, всегда были птичьим царством, но увиденное ими существо явно не принадлежало к роду пернатых. – Скорей всего, за жуткого зверя мы приняли уносимое ветром перо благородного пуффина, – попытался он найти разумное объяснение увиденному. Слова его тут же успокоили Анхеля, и он позволил себе осмотреться. Открывшаяся картина заставила его на время забыть, зачем он оказался в этом месте. Огромный лик словно уставшей, стареющей Луны, покрытый морщинами и червоточинами, касался серебряной с пурпурным оттенком нити, рассекающей пространство надвое. Холодный свет ее пробивался сквозь сизую вуаль поднявшейся над океаном дымки, зажигая на его живом теле миллионы звезд, а прямо под ногами Анхеля лежали россыпи драгоценных камней, искрящихся всеми гранями в лунном свете. Словно соревнуясь в роскоши с океаном, все иссиня черное пространство над их головами было соткано из сверкающих созвездий. Ему даже показалось, что они с Генри парят посредине неба, потому что звезды были повсюду – и над головой, и под ногами. Немного присмотревшись, Анхель понял, что они стоят на возвышении, а внизу, по береговой линии, сверкают огни многочисленных отелей.