Анна Степанова - День середины лета [СИ]

"Нет! Этого не происходит! Это неправда!"

Похабная ухмылка сползла с его губ, а взгляд стал холодным и жестким.

— Лишь то, что ты ненадежна, а я обязан думать о безопасности Илана. И потому наши пути здесь расходятся.

— Ненадежна? — она, наконец, нашла в себе гнев. И силы подняться. — Я не предаю друзей! А Илан мне друг, что бы ты ни говорил! И всегда будет другом!

— Подобные "друзья" ему не по статусу, девочка! — презрение сочилось теперь из каждого слова Таргела. — Даже смешно, что ты все еще понятия не имеешь, с КЕМ ИМЕННО тебя судьба столкнула! Друзья? Безродная бродяжка — и сам высокородный лорд Илан? ТЫ — и ЕДИНСТВЕННЫЙ НАСЛЕДНИК ЗОЛОТОГО ТРОНА, наш будущий Император?

У Илл'ы все оборвалось внутри — а, казалось, хуже быть не может!

— Это… — "неправда", хотелось сказать ей.

Но девушка знала, что Таргел не врал. Теперь твердо знала!

Все те странные вещи, удивлявшие ее в Илане… Их первая встреча во дворце, его обещания защиты от Гильдии, то, как люди реагировали, слыша его имя… Все ведь осведомлены были! Вся Империя!

Кроме нее, глупой храмовой овечки…

Она почувствовала себя такой дурой! Такой униженной, обманутой дурочкой!..

И в этот миг еще кое-что пришло ей в голову.

— Но если Илан тот, кто ты сказал, тогда… КТО ЖЕ ТОГДА ТЫ, Эдан? — помертвевшими губами прошептала лекарка.

— Прекрасный вопрос, глупая мышка! — издевка в его голосе прожгла ее насквозь.

— Нет, не говори… — в последней мольбе вскинула руку девушка. — Мне ведь… все равно, Эдан! Глупо, но… я ведь, правда… люблю тебя…

— Конечно, любишь! — безжалостно рассмеялся он. — Как может быть по-другому, Илл'а? ВЕДЬ ТЕБЯ ДЛЯ МЕНЯ И СДЕЛАЛИ!

Илл'а не успела осознать, не успела понять… Впала в странное оцепенение, словно неживая.

А он зачем-то одеяло натянул ей на плечи. И потащил за собою, заставляя переставлять босыми ногами по холодному земляному полу…

И вытолкнул на крыльцо, в беспроглядный туман, вязкий и липкий.

Она была лишь неясной тенью за его плечом.

Незримая, бесчувственная.

Замерзший призрак…

Сколько они стояли так? Илл'а не знала.

Миг? Минуту?

Долго.

Пока глаза не привыкли к туману… Или он сам расступился в порывах утреннего ветерка? Выпуская из влажных объятий темные фигуры в масках. Одну. Две. Три. Дюжину дюжин…

Словно один из Илл'ыных кошмаров ожил враз — и теперь наступал: неотвратимо, безжалостно!.. И она пятилась, вжималась спиною в стену хижины, закрывала рот ладонями, не давая вырваться крику.

Пряталась, как могла, — но смотрела… Смотрела…

Во все глаза смотрела!

Безумица…

Они слетались стаей воронья — так, что от плащей скоро стало черно и тесно…

Бесшумные. Гибкие.

Много… Так много!..

Видел ли мир хоть раз стольких темных мастеров разом?..

Они приближались: крались, скользили… Вот уже у самого крыльца…

И вдруг замерли неподвижно. Все. Разом.

Липкая, как туман, тишина охватила подворье.

А потом заговорил Таргел.

— Я здесь, перед вами! — звучно, властно провозгласил он. — С чем пришли вы ко мне, проклятые стезею Первого Бога?

Это было… странно. Слова были странные, и тон…

Но затем верткий хитроглазый мужчина, сверкнув кривоватой ухмылкой из-под маски, шагнул вперед и согнулся в ленивом поклоне:

— Шпионы и лжецы верны тебе, мой мастер! — проговорил с чуть насмешливым пафосом.

Но все, кто стоял за ним, немедленно преклонились.

И лишь теперь Илл'а поняла, что видит какой-то ритуал…

Потом был кряжистый воин-гигант — седой ежик волос и сплошные мускулы. Устрашающе грозный даже в своем коротком по-военному поклоне…

— Воины и следопыты верны тебе, мой мастер!

Дюжины темных мастеров, мужчин и женщин, склонились разом, в едином порыве, следуя его примеру.

А за ним выступила ОНА — ненавистная ведьма. Черноглазая гибкая тварь, склоняющая голову по-придворному надменно:

— Божественные искусники верны тебе, мой мастер! — ее голос ласкал, вкрадчивый и льстивый.

И волна темных плащей изящно накрыла землю за нею.

Но хуже всего было увидеть последнюю… Знакомую Илл'е с младенчества… Столь радостно упавшую на колени… Ее ослепшие глаза в прорезях черной маски, ее голос, увещевавший Илл'у в детстве, теперь дрожащий от обожания и ужаса:

— Палачи и лекари верны тебе, мой мастер!

Неохотно, неуклюже, но покорно, преклонились черные за ее спиной.

И, отвечая им всем, Таргел заговорил опять. Бросал, чеканил каждое слово, словно вбивая клятвы в сердца перед ним склонившихся:

— Я, Огнезор, Серый Мастер, принимаю вашу жизнь и вашу верность! Отныне мертв я. Для себя и для мира. Отречен от былого. Во имя служения. Во имя Империи. Во имя Гильдии. Во имя вечной власти палача и судьи — власти не над жизнью, но смертью! Отныне — и пока не призовет Творец-Разрушитель!

А у Илл'ы вдруг что-то лопнуло в душе.

Отчаянно зажмурившись, замотав головою в безуспешном усилии прогнать этот кошмар, проснуться, она шагнула назад, уперлась в грубые доски двери — и рухнула, провалившись в пыльное нутро хижины.

Отползала, пятилась, вымазывая руки в холодной земле пола, до крови царапая пальцы крошащейся сухой травой подстилки…

И не могла себя остановить, не могла ни о чем подумать!

Лишь одна безумная мысль сейчас навязчиво билась в голове.

Она ведь ЗНАЛА, всегда ЭТО знала. Ведь даже не смогла как следует удивиться!

А потом деревянный настил встал у нее на пути. До искр в глазах Илл'а приложилась затылком — и (странное дело!) это вмиг прояснило разум.

"Пора уходить! — отчетливо поняла она. — Пока ЭТИ не решили, что я видела слишком много…"

Мешок девушка и так всегда держала собранным — готовая в любой момент сорваться с места. Так что лишь сунула туда оставшиеся с ужина лепешки с рыбой, скрутила в валик одеяло, приторочила сверху — и дернулась было к двери. Но замерла на пороге.

И как отсюда выйти? В лачуге даже окон нет — а снаружи… ЭТИ…

И никуда не деться! Не сбежать! Нет выхода!..

Ну почему?.. почему… ПОЧЕМУ?..

Отчаянье и страх накатили с новой силой.

И, наконец, сквозь ее горячечное безумие пробились слезы.

Илл'а спозла по стене, сжалась на холодном полу, обхватила руками колени… Разрыдалась — надрывно, шумно, некрасиво…

И плакала, и плакала, теряя понемногу счет времени…

Пока не скрипнула опять дверь хижины, заставляя девушку сжаться в комок.

Она вскинула взгляд, одновременно боясь… и надеясь.

Но… это был Илан. Лорд-наследник. Всего лишь.

Едкий, немного безумный смешок сорвался с губ девушки.

Илл'а встала — дрожащая, не знающая, что сказать или сделать.

Кривила губы, то ли в рыдании, то ли в смехе. Смаргивала слезы с опухших глаз. И зрелище, наверняка, собой являла жалкое…