Анна Степанова - День середины лета [СИ]

Девушке не хотелось узнавать ответ ни на один из этих вопросов. А значит — пришло время попрощаться с господином Мораном. Благо, расчет за прошедшую неделю выдал он ей еще три дня назад, накануне их бегства за город… Если повезет, сегодняшний привратник еще на посту и не "запамятовал" их с Мораном возвращения в город. Коль улыбнуться мужичку и соврать что-нибудь уместное, да, может, подкрепить свои слова амулетом — нынешний вечер она встретит уже за стенами этой каменной ловушки!

Тихонько сдвинувшись на край скамьи, Илл'а подхватила свою сумку. Бросила осторожный взгляд на занятых беседой мужчин — и, укрывшись пеленой незаметности, встала да направилась к выходу, чтобы бесследно раствориться среди прохожих.

Незваную гостью Мила учуяла еще на лестнице, за целый пролет от своей кельи. То ли чувствительность ее возросла после истории с нитями, то ли черноглазая тварь совсем обнаглела и, в отсутствии Огнезора, даже не пыталась от храмовников прятаться…

— Зачем пришла? — с порога осведомилась жрица холодно.

Разводить со Славой любезности не было у нее никакой охоты.

— Да вот, принесла кое-что… — тон черноглазой был ядовитей обычного. — Мой человек с задания приволок. Жаль, что отдал не сразу…

Брошенную ей в лицо медную пряжку Мила перехватить едва успела.

— Узнаешь работу? — зло протянула Слава. — Не правда ли, интересное совпадение?..

Паучиха покивала задумчиво. От простой, без изысков, вещицы тянуло знакомой целительной силой. Илл'а поработала на славу!

— А ведь могли и Гильдмастеру, будь он в городе, вместе с отчетом передать! — то ли издевалась, то ли злилась Слава. — Как думаешь, он бы почерк узнал?..

— Если знаешь, где она — так и скажи! — нетерпеливо перебила жрица. — Заберем девчонку и запрем до Огнезорова возвращения…

— Я же говорю: поздно мне подмастерье амулет отдал! — Слава недовольно поморщилась. — Знать бы раньше, не наследила бы там… Сбежала опять твоя подопечная… Чисто сбежала — ни одного следа не учуять! Вся в Насмешницу, мерзавка!..

Черноглазая ярилась и шипела, Мила же слушала ее гневные вопли, втайне самодовольно жмурясь. "Надо же, — думалось ей, — какой удачной у меня девчонка получилась! Не про твою честь, черноглазая ведьма, столько я с ней намучилась!.."

Огненная нить плясала перед глазами в такт ее молчаливому смеху. Слава плевалась ядом — а Паучиха все смотрела и смотрела на переплетение чужих путей, беспокойно шевелящееся, словно усики сотни насекомых…

Скоро все случится, совсем скоро…

Не зря говорят, что Светлые Богини любят поманить своей милостью — и бросить. Илл'е пришлось убедиться в этом очень скоро. А стоило ведь сразу насторожиться: слишком уж просто выпустил ее Небесный город! Знакомый караульный на воротах с готовностью распахнул перед девушкой калитку, искренне поверив в глупую историю про потерявшийся драгоценный амулет. Видать, лицо у юной жрицы после утренних событий столь бледно было да печально, что даже лицедействовать не пришлось…

Страх, как ничто, избавляет от сомнений. Еще не успев распрощаться с милой грустной целительницей, добросердечный привратник утратил бодрость вместе с половиной воспоминаний о сегодняшней беспокойной смене. Как ни опасалась Илл'а пользоваться своими тайными, далеко не Храмом взлелеянными, умениями — а в нужный момент не стала колебаться. Жаль только, с Мораном и его другом не сообразила вовремя!..

Дороги бесконечно расплетались за городской стеной, зазывая каждая в свою сторону, — и вначале девушка по-настоящему растерялась. Куда ей свернуть, куда сделать первый шаг, тот самый, что, возможно, определит всю ее дальнейшую жизнь? Податься ли на восток, к изрезанному рыбацкими островками теплому морю? Или на север, вглубь страны, к далеким холодным горам? Или на запад, к границе скалистого штормового нагорья, по слухам, до сих пор опасного набегами ютящихся у кромки океана варваров?..

И тут, словно Богини простелили Илл'е путь в нужную сторону, — неказистая повозка со скрипом выкатилась из городских ворот, курчавый возница со вкусом помянул по матушке мздоимцев-стражников, да проглотил язык на полуслове, приметив зеленый жреческий балахон. Закашлялся в густую бороду, покраснел со смешным для его немалого роста детским смущением — да прогудел, видимо, вместо извинений за осквернение благонравного слуха юной храмовой овечки:

— Богини в помощь, госпожа жрица! Садись, подвезу, коли нам по пути…

Илл'а не стала долго раздумывать.

Мужичок оказался старостой одной вольной деревеньки в получасе пути от Крама. Деревеньки крохотной, но с крепким норовом, который вот уже пятнадцать лет позволял ее жителям вести с соседствующим лордом непримиримую тяжбу за небольшую рощицу на меже. По делам сей тяжбы и нынче почтенный староста в столицу ездил, к слову, вполне успешно… Впрочем, подробности имперского крючкотворства да славной борьбы вольных за спорную землю Илл'а слушала вполуха. Куда любопытнее показался ей рассказ курчавого Вихаря о своем брате, который, уж два года как, со всей семьею сорвался на Южный, да все вестей не подавал — и только с месяц назад крамские моряки письмецо передали: что жив, мол, здоров — да еще и неплохо обосновался. Домишко, какой-никакой, построил, поле родит хорошо, поселеньице разрастается (школу вот ребятишкам недавно устроили); от хищного же зверья частокол да охотники берегут. И лишь мор да увечья внушают поселянам настоящий страх: толковых лекарей — два-три на все побережье, а народ в тамошних местах непоседливый, любопытный да рисковый. То один, то другой в дикие леса сунется — и, коль вообще вернется потом, то или тварью какой погрызенный, или с болячкой, ни одному знахарю не известной…

Слушая попутчика, Илл'а все сильнее проникалась решимостью и странным азартом. Это знак Богинь — убеждала она себя. Целый новый, неосвоенный мир — так далеко отсюда, что никакая Гильдия не имеет над ним настоящей власти! Уж на Южном-то Алим ее искать поленится! А, может, и не больно ей нужна беглая воспитанница — коль до сих пор не догнала, не изловила! Странно только, что от этих мыслей больше в Илл'е было детской обиды, чем настоящего, здравого облегчения…

А ведь там, за морем, все по-другому! Не надо будет там каждый миг оглядываться, не надо прятаться за вызывающими головную боль иллюзиями, не надо изворачиваться, раз за разом добавляя в сундучок своих поступков все новый и новый черный камешек… Но главное — в тех землях, тем людям и она, бестолковая юная жрица, сумеет стать действительно полезной да нужной! Может, и простят тогда Богини ей ложь… и воровство… и того несчастного из роскошной дворцовой опочивальни…