Анна Степанова - День середины лета [СИ]

— Не прикасайся… к этому!.. — ужас и брезгливость, вопреки желанию, прозвучали в его голосе. — Ри уже мертва.

— Ты не можешь знать! — отмерла неожиданно Илл'а. — Я должна попытаться…

— НЕ СМЕЙ! — он резко перехватил ее за руку. — Разве сама ее смерти не чуешь?

— Да… — девушка потерянно сникла.

— Что это… за дьявольщина? — хрипло выдавил побледневший подмастерье. Огнезор знал парня более шести лет: тот давно уж не боялся никого и ничего, но вот сейчас дрожал от подступающей паники.

— Недавнее изобретение печально всем известной Паучихи, — заставил себя говорить мужчина, борясь с чувством вины и горечи. — Говорят, украдено было из Гильдийных Хранилищ…

Рука Илл'ы напряглась под его пальцами, всхлип вырвался из ее горла.

Взгляд же подмастерья заледенел.

— Уж прости за дерзкие слова, высокородный лорд, — выпалил он отрывисто, но твердо, — однако… господин Гильдмастер, как мне кажется, позволяет этой сумасшедшей слишком многое!..

Огнезор встретился с его прямым, отчаянным взглядом — и безмолвно кивнул, соглашаясь. Сеть из острой стальной паутины, пропитанная ядовитым даром, намертво прилипала ко всякому, кто дышал, делая жертву неподвижной и беспомощной. Сжимаясь, она глубоко врезалась в тело, убивая быстро, но мучительно, человека или зверя — любого, в ком не было дара. С одаренными же… делала что-то другое. На самом деле, Мила так и не узнала, что именно. Огнезор просто не позволил проверить, хотя Паучиха просила… отчаянно просила, самозабвенно… Будто малыш о новой игрушке.

Хвала Богиням, он запретил! И все же… Дать право на жизнь подобной мерзости, как и выпустить ее по недосмотру в свет — это была его личная (первым делом, его!) ошибка…

— Зачем темный мастер напал на Ри? — тихо подала голос Илл'а.

Гильдмастер вздрогнул от ее вопроса.

— Он не темный мастер! — с ненавистью пнул ногою тело Огнезоров помощник. — Грязный вор и ренегат!..

— Или обращенный, еще одна жертва Взывающих… — попытался осадить его мужчина. — Злость не вернет тебе напарницу…

— Ри выполняла свой долг, — заставляя всех умолкнуть, вмешался неожиданно Илан.

Он был серьезен и собран, без тени недавнего испуга, без намека на прежнюю ребячливость. Скорбное лицо, решительные, властные движения…

— Она выполняла свой долг, — твердо повторил лорд-наследник. — Паучиха, как я слышал, делала свою сеть для одаренных. Не думаю, что убийца планировал нападать на Ри…

Недосказанное повисло в воздухе.

Обличением. Немым упреком и безмолвным признанием вины…

Он, Гильдмастер, потерял бдительность. Слишком увлекся своими бедами и, похоже, чересчур устал. Потому-то Крива, — не он, опытный в искусстве Разума, но самоуверенная девчонка-подмастерье без капли дара — первой заметила опасность. Она же и закрыла его собой…

От чудовищной нелепости того, что случилось, Огнезор готов был скрипеть зубами.

— Как они выследили тебя? — тихо спросил Илан, нарушая тягостное молчание. — Я думал, разрядив все наши амулеты, ты затер следы…

Осознание собственной глупости опалило мужчину, сжигая внутренности.

— Не все, — простонал он. — Дьяволы возьми! Я разрядил не все!..

С ним всегда оставался еще один — его проклятый брачный медальон, кроме прочего скрывающий от любопытных глаз настоящую силу его дара! Огнезор так привык к нему, что даже не вспомнил!..

А меж тем, это был след, которым умный противник не преминул воспользоваться! Стоило избавиться от него немедленно!

Однако и снять медальон — все равно, что в огонь путеводного маяка масла подлить!..

Что же делать?..

То ли опять Илл'а мысли прочла, то ли в этот раз, забывшись, Гильдмастер говорил вслух, но девушка мягко сжала его руку.

— Это скрывающий тебя полог, да? — тихо переспросила она. — Я могу попробовать, нет, не сделать похожий (на это у меня не хватит опыта), но хотя бы подправить… Если смешать наши силы, воздействовать вместе…

— Это исказит след до неузнаваемости, — закончил за жрицу он.

Как ни старался, Огнезор не мог придумать иного выхода. Ему срочно требовалась помощь одаренного — и его милая храмовая девочка, к несчастью, была единственной другой одаренной в окрестностях…

Но… дьяволы возьми!.. Меньше всего он хотел давать ей в руки их венчальный артефакт!

Втайне страшась того, что может случиться, мужчина потянулся к медальону.

— Полог… здесь, — проговорил неуверенно, не сразу разжимая пальцы и выпуская амулет из рук.

На миг Илл'а отвлеклась, вскинула взгляд, рассматривая, изучая, впитывая то, чем был Гильдмастер без скрывающей его маскировки: слепящим, подавляющим, вызывающим страх и восхищение… Он видел это все в ней — видел слишком ясно, и чем дальше, тем яснее…

Затем ее глаза вернулись к медальону. Девушка взяла его с излишней, подозрительной осторожностью, нахмурилась, закусила губу, озадаченная, ничего не понимающая. Силясь вспомнить, узнавая и не узнавая одновременно… Огнезор читал по ее лицу — и, что хуже всего, все еще, несмотря на попытки отгородиться, читал в душе, отчетливо и резко. Целый миг ему казалось, что последние барьеры вот-вот рухнут….

Но Илл'а лишь качнула головой, отмахиваясь от ненужных, несвоевременных мыслей, да молча принялась за работу.

У них ушел на все почти полный час. Целый час, за который их наверняка обнаружили! Теперь заново придется путать след, но это было лишь малое из всех возможных несчастий… Где один убийца — там и другие. Время убегало сквозь пальцы, в любой миг грозя обрушиться на их головы еще одной смертельной сетью или чем похуже.

Пора было продолжать путь.

Уже вернулся второй подмастерье — тот, что осматривался впереди на тракте.

Готовы были лошади. Упрямый Илан, исколов все пальцы, заканчивал пришивать к воротнику завернутые в лоскут травы да вяло впихивал в себя остатки обеда, потому что так было нужно, хотя, конечно же, ни еда, ни отдых после случившегося его не прельщали…

На убитую, застывшую все в той же позе, никто старался лишний раз не смотреть.

Пора было уходить…

Но прежде… Для Гильдмастера оставалось еще одно дело.

Медленно Огнезор подошел к погибшей, вытянул руку в толстой перчатке, мысленно потянувшись к дьявольскому изобретению своей безумной соратницы. Сеть дрогнула, чавкнула, петля за петлей выходя из мертвой плоти. Повинуясь приказу, застыла на миг в воздухе, дернулась, стряхивая кровь, словно чудовищная бабочка пыльцу, — и с тихим шелестом намоталась на пальцы. Мужчина брезгливо стянул перчатку, от греха подальше вывернув ее наизнанку.

— Теперь вы можете похоронить вашу напарницу, — кивнул угрюмым подмастерьям.

К несчастью, это единственное, что он мог сделать для девушки, закрывшей его от убийцы собственным телом.