Анна Степанова - День середины лета [СИ]

— Жрица-лекарка из столичного Храма. Уж будь добра, прояви гостеприимство! И пусть не дергают ее пока своими хворями.

Илл'а и без того казалась слишком изнуренной. Огнезор начинал за нее всерьез беспокоиться.

— Само собой! Можешь на меня положиться! — по-детски чмокнув его в щеку, устремилась к новой гостье Алия.

Мужчина только головою покачал, видя такую непосредственность. Все же чопорная манерность матушки каким-то чудом обошла невесту Илана стороной.

И слава Богиням! Второй леди Юлии он бы, стыдно признаться, не выдержал.

****

Илл'а бездумно рассматривала особняк — широкую веранду, арки, массивные прямоугольные колонны из камня, увитые цепким виноградом и плющом. Потемневшие серые стены, новенькую крышу из красно-рыжей черепицы; множество узких окошек, поблескивающих в полуденном свете дорогим цветным узорным стеклом…

Дом был красив — чужой, и все же чем-то знакомый… Безумное чувство родилось в душе — будто она, Илл'а, должна быть здесь своею.

И тем печальнее было прийти незваной гостьей…

Таргел с Иланом ушли, даже не обернувшись.

Она сама просила, но все же… Вопреки здравому смыслу, сердце кольнула обида.

Спина немилосердно ныла. Девушка украдкой огляделась — никто вроде на нее не пялился. Она неловко, с тихим стоном выгнулась, потянула затекшие мышцы.

Нет, хорошо все-таки, что спутники ее сейчас не видят!

— Госпожа жрица? — раздался звонкий девичий голосок, заставив Илл'у торопливо выпрямиться.

Барышня в светлом платье, совсем юная (не иначе — ровесница), торопливо шла к ней по лестнице — темноволосая, с нежными чертами лица и тонкими пальчиками в кружевных перчатках… На миг пронзило лекарку неловкой, глупой завистью, стыдом за свой бесформенный, потертый балахон, обветренные губы и шершавые ладони — но это чувство так же быстро и ушло, сметенное извечным Илл'ыным любопытством.

Это и есть невеста Илана? Та самая?..

А хороша! Прав все-таки был Таргел! Его воспитаннику, падкому на девичью красоту, удержаться будет вовсе не просто…

— Благословите, матушка… ма-тушка?.. — говорить леди начала еще издали, но осеклась, подойдя поближе и разглядев-таки за жреческим балахоном возмутительно молодое, как для странствующей храмовницы, Илл'ыно лицо. — Та-а-к… — тон ее мгновенно изменился, благородные нежные ручки в кружевных перчатках совсем по-деревенски уперлись в боки. — И сколько тебе лет? Ты хоть вообще из Храма? Или это новая столичная мода — ряженых любовниц за собою таскать?..

Она наступала и наседала, с каждым словом распаляясь все больше, пока ошеломленная напором Илл'а пятилась, суматошно раздумывая, как бы выкрутиться, как бы так ответить, чтобы и хозяйке не смертельно нагрубить, и сохранить остатки собственного достоинства…

— Хм… — наконец, опомнилась она, — мне даже неловко спрашивать, в чьи именно любовницы добрая леди записала меня, грешную?..

— Илана, конечно! — зло фыркнула барышня. — То-то он так нелюбезен!.. И не ври мне! Можно подумать, я столичных сплетен не слышала… — кулачки в перчатках угрожающе сжались.

— Не знаю, что там за сплетни, — рассердилась Илл'а, — а только МНЕ этот высокородный паршивец и даром не нужен! С таким нравом да таким гонором… Впору тебе сочувствовать!..

— Ну ты и… птица, однако! — поразилась ее наглости хозяйка.

— Я здесь по делу, — перебила лекарка. — У нас договор с Таргелом. Это все. Ничего более.

Упомянутый светловолосый лорд как раз во дворе появился, вынырнув из-за угла, с черного хода: он спорил о чем-то с крупным черноусым парнем — то ли слугой, то ли одним из стражи — и мимо девушек пронесся, не мазнув и взглядом.

Илл'а же невольно вслед засмотрелась… Тоскливо и немного обреченно…

А собеседница ее была внимательной! Цепкий, любопытный прищур, рука в перчаточке, задумчиво потершая подбородок таким недевичьим, перенятым у кого-то, жестом. И вот уже ревнивый блеск янтарных глаз сменяется на снисхождение и скуку.

— Хм… договор… ну-ну… Так ты из этих бедных дурочек? Прости, прости! Сочувствую… — а голосочек зазвенел злорадством! — Неужто, даже среди жриц теперь?.. Хотя чему я удивляюсь! Многим, многим сложно устоять бывает… С дамами-то наш Таргел обходителен… Лицемерно-сладок и любезен до ужаса… — и Алия закатила глаза в столь фальшивом ханжеском ужасе, что Илл'а будто снова в Храме очутилась, а оттого не сдержала хмыканья.

— Это он-то обходителен? — саркастически искривила губы. — Слова сквозь зубы цедит, высокомерен, груб… Насмешечки, опять же!..

— Ну, может, с нерадивыми подчиненными… — проговорила леди совершенно недоверчиво. Еще и взглянула эдак, свысока: гримаска вышла дивно презрительной!

Что ж, общение у скромной храмовой послушницы с высокородными сразу не заладилось! Не зря же Таргел ее как-то оборванкой назвал!..

— Я его, вообще-то, с рождения знаю! — видя скептическую Илл'ыну ухмылку, обиделась за белобрысого лорда Алия. — Даже с матушкой моей он подчеркнуто вежлив, хоть и не в ладах с нею, уж не знаю почему!..

— Как скажешь… — Илл'е спорить расхотелось. Усталость, раздражение владели ею, не способствуя беседам. — Ты здесь хозяйка, тебе лучше знать, кто и каков… Пригласишь ли в дом недостойную? Или мне, после всего, выметаться?..

— Да, конечно… В смысле… добро пожаловать! — от подобной грубой прямоты барышня впервые с их знакомства растерялась. — Тебя проведут… — она заоглядывалась, в поисках хоть кого-нибудь, кто мог бы это сделать.

— Не трудись, — Илл'а криво усмехнулась. — Черный ход ведь там, я права? — она двинулась туда, откуда прежде Таргел появлялся, необъяснимо уверенная в собственной правоте.

Смущенная леди лишь смотрела ей вслед, кажется, не зная больше, что делать.

Мда, глупее встречу не придумаешь…

Лекарка уже корила себя за вспыльчивость, клянясь впредь всегда быть с хозяйкою вежливой, что бы той ни вздумалось сказать. Подумаешь — язычок у юной Алии ядовит, а нрав несдержан! И бить умеет по больному, мерзавка! Видать, высокородных этому с младенчества учат…

Но ведь она здесь — леди, а сама Илл'а — никто. В конце концов, "любезный" лорд-дознаватель может оборванку-лекарку и прочь вышвырнуть! Запросто! А уж если его драгоценная умница-красавица Алия нажалуется!..

И вот помяни дьяволов!.. Таргел был тут как тут! Перехватил Илл'у на лестнице у черного входа, будто знал, специально ждал, когда она сюда заявится! Эх, зря надеялась мышкой прошмыгнуть на кухню, дабы в ногах у господ да прислуги не путаться!..

— Надеюсь, вы поладили с Алией? — первое, о чем спросил он, заступив дорогу.

И прозвучало это, словно обвинение.

Взбешенная прежним разговором и горькими мыслями, Илл'а вмиг позабыла о зароке любезности: