Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев

В общей сложности букетов было под сотню, и от каждого к центру панно тянулась алая нить, тянулась туда, где в обводе из дубовых листьев и ветвей шиповника, связующим звеном, средоточием красовался сам…

— Кажется, я вышел превосходно, — сказал Скаринар.

Эльга нашла силы кивнуть.

Он действительно получился. Полынь, вех, чарник. Аляповатый, невозможный букет. Надменное, самодовольное безумие. Плечи и голова. Светлый глаз, темный глаз. Ухмылка из розовых лепестков. Трепет и смех. Мастер Мару постаралась на славу.

Но дальше, если смотреть в точку, где должны сходиться нити, на кончик тернового носа и чуть ниже, спускаясь к верхней губе, раскрывался второй, невидимый слой. Узкое лицо Скаринара, раздвигаясь, превращалось в алчную воронку, в жуткую дыру, глотающую алые нитяные концы, в гулкую, хохочущую пустоту.

В бездну.

Скаринар настоящий. Скаринар-убийца. Скаринар-смерть. Ненасытное ничто.

— Ну?

Эльга вздрогнула.

— Да. Это мастер Мару.

— Нет, это я, — сказал Скаринар. Он подошел к панно и, расставив руки, встал под своим букетом. — Здесь, на панно, словно часть меня.

Он хохотнул.

— Это забавно. Никогда раньше не слышал ни о чем подобном. Но, представь, я чувствую, о чем они думают. Стою здесь и чувствую. Кто, что. Страх их чувствую, усердие, рвение. Некоторые даже боготворят меня. Но, что главное, через портрет я теперь могу и убить. Кое-кто уже получил свое.

— Я вижу, — сказала Эльга.

— А раз видишь, — шагнул к ней Скаринар, — то твоя задача — закончить начатое. Унисса сказала мне, что ты справишься, если постараешься. Она, видишь ли, была под большим впечатлением от твоих успехов. Мне же нужно рабочее панно. Я хочу контролировать весь Край. Или даже больше. Ты поняла?

Он поймал ее пальцами за подбородок.

— Да. Я…

— Что?

Глаза мастера смерти кололи, как иголки. Возможно, что-то в Эльге умирало прямо в этот момент. Он же безумен, он может…

— Я не знаю, получится ли у меня набить нужные вам букеты, — выдавила она. — Мне просто может не хватить мастерства.

Скаринар рассмеялся, отпустил, вытер пальцы об опушку муландира.

— В этом я тебе помогу, — сказал он. — Каждый раз, когда тебе будет не хватать мастерства, я буду убивать людей. Одного, двух, а, может, целый десяток. Надеюсь, это заставит тебя не испытывать мое терпение.

— Вы не понимаете…

— Я все понимаю.

Скаринар отбежал к колоннам и покружился там, вскинув вверх руки. Остановился, отдышался, произнес «Бу-бу-ба!», вызвав короткое звонкое эхо.

Ба!

— Чудесно!

Тем временем у окна поставили медную ванну и налили первые порции воды. Пар потянулся вверх, делая свет там мутным и зыбким.

— Что ж, — сказал Скаринар, оглянувшись, — я вернусь через полчаса. Тебе хватит полчаса, чтобы помыться?

— Да, — сказала Эльга.

— Хорошо.

Скаринар щелкнул пальцами. Рубашка на Эльге принялась темнеть, распадаться и выплевывать из себя нити и клочки ткани. Скоро ее не осталось совсем.

— И не благодари, — сказал Скаринар, следуя к выходу.

Все полчаса Эльга просидела в остывающей воде, подтянув колени к подбородку. Панно, казалось, беззвучно нависло лиственной тенью над плечом, вылупилось, раскрыло, глазея, многочисленные слюнявые рты. Покажи, покажи себя! Дай посмотреть! Вода мутнела. Сколько она не мылась? Наверное, с Подонья. Хотя нет, в постоялом дворе хозяйка однажды приготовила ей лохань. Но было это словно в прошлой жизни.

Ничего не хотелось. Может, просто уйти под воду с головой? Мастер смерти не умеет спасать от смерти. Лишь подсматривает с букета.

Кранцвейлера убил. Мастера Мару убил. Сотни, тысячи людей убил.

Закололо в груди. Я не смогу, подумала Эльга. Я не смогу и погублю всех. Сколько листьев не кидай в бездну…

— Госпожа мастер.

Эльга повернула голову. Служанка, девчонка одного с ней возраста, поклонившись, положила на стул рядом серебристо-черный сверток.

— Повелитель Края прислал вам одежду.

— Пусть сдохнет.

Служанка побледнела.

— Я все слышу-у! — донеслось от дверей.

— Помоги, — сказала Эльга служанке.

Но та испуганно спряталась за колонной. Впрочем, Эльга успела выбраться из ванны, завернуться в малахай и стянуть его поясом прежде, чем Скаринар оказался рядом.

— Я тебя странные желания, — сказал он.

Половина волос на его голове была приглажена и лоснилась от жира, зато другая половина топорщилась белыми косцами. Заметив вопрос у Эльги в глазах, Скаринар сообщил:

— Я убил своего цирюльника.

Он постоял, глядя на разводы воды на полу. Потом, обнаружив, что и сам стоит в небольшой луже, отшагнул назад. Выбеленные щеки при этом у него странно дернулись.

На мастере смерти были короткие зеленые штаны и белоснежные чулки, заправленные в красные туфли с серебристыми пряжками, незастегнутый горжет свисал с плеча. На широкой перевязи висела в ножнах короткая шпага, придавая костюму элегантную законченность. Но, конечно, пользоваться шпагой Скаринар не собирался. Зачем? Ах, смешно, какие шпаги в нынешние мастеровитые времена!

— Да, — сказал он, — я о чем? Я не сдохну, дорогая ученица, как бы ты этого не желала. Я все чувствую. Кстати…

Хлопок в ладоши вызвал к жизни в дверном проеме две человеческие фигуры, которые, звонко отбивая шаги, направились к возвышению.

— Я приготовил тебе первое задание, — заговорщицки шепнул Скаринар.

Он повлек Эльгу навстречу гостям.

Первый оказался крепким, кряжистым пожилым тангарийцем, с орлиным носом, курчавой бородой и холодным взглядом светло-зеленых глаз. Был он в темном нагруднике поверх муландира, в широких, по тангарийской моде штанах и высоких сапогах.

Второй, что вышел из-за его спины, неспешно размотал шарф, какие обычно защищают лица всадников от грязи.

Он был высок, тонок, светлые, выгоревшие волосы торчали гребнем, словно в подражание Скаринару.

— Рыцек! — выдохнула Эльга.

— Узнала, ёрпыль-гон! — осклабился молодой воин.

— Ах, так вы знакомы! — фальшиво удивился Скаринар.

— Да, повелитель, — кивнул Рыцек, — мы из одного местечка.

— Даже так? — Мастер смерти обошел Рыцека со спины и посмотрел на Эльгу. — Это очень интересно. Там же живут ваши родители?

— Да.

— Рыцек… — тускло повторила Эльга, глядя, как ее детский друг искоса ест глазами Скаринара. — Ты же против него…

— О, да! — Скаринар хлопнул Рыцека по плечу. — Но некоторые люди вовремя понимают, кому стоит служить, а кому нет. Иначе можно умереть.

Он расхохотался.

— Эля, господин Ольботтог — он как Киян-мастер, — сказал Рыцек. — Он — сила. Он, понимаешь, вообще непобедим.

— Ну-ну-ну, — заулыбался Скаринар. — Я еще не грандаль. Хотя я в них совсем не верю. И не надо называть меня так официально. Для тебя я — Скари.