Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

Ке'Лисо и Жа'нол то и дело затевали странные для Старых Магов занятия, которую полуиронично обозначали словами из древнего ремидейского языка: «интерактив» или «тимбилдинг». Заставляли всю группу вставать в круг, браться за руки, затем магически зафиксировали сплетения рук, окутали участников хоровода Пеленой Слепоты, а затем заставили сдвинуть круг. Магам пришлось вслепую подлезать друг дружке под руки, образуя причудливый клубок тел.

Когда ведущим показалось, что их жертвы достаточно уподобились связке сарделек в лавке мясника, они хлопнули в ладоши.

— А теперь вернитесь обратно в круг — не размыкая рук, не подглядывая, не используя магию! — и для верности отсекли все несколько дюжин человек от маны. Лассира в очередной раз подивилась силе ун-чу-лай.

— Исхода два — либо вы оказываетесь в исходном положении, либо сдаетесь. Если решите сдаться, нужно будет хором пропеть — мама, распутай нас!

Произнося эту фразу, ун-чу-лай еле сдерживались, чтобы не захохотать в голос. Лассира призвала все небесные кары на головы шутников.

Почти час с полсотни человек пытались размотать клубок из собственных конечностей. Под конец увлекательного, но нервного занятия проклятья на голову ун-чу-лай сыпались во всеуслышание.

— Ну что, сдаемся?! — спросил кто-то из беглых приспешников Кэрдана.

«Сдаемся!» — подхватили одновременно Старые, Молодые и беглые. Лишь несколько детей запротестовали, но не перекричали толпу взрослых.

— Мы сдаемся! — заорала хором вся колбасная связка.

— Скажите положенную фразу! — велел Ке'Лисо.

— К бесу фразу! — выкрикнул беглый маг Хадар. — Распутывайте нас!

— Нет фразы — нет сдачи, — ехидно ответила Жа'нол. — Можете продолжать, дорогие!

Несколько магов выругались. Кое-как весь клубок протянул:

— Маааама, распутай наааас!

В этот же миг с глаз спала пелена, магические способности вернулись, хотя руки остались сцеплены. Но распутаться при помощи магии уже не составляло труда. Лассира обнаружила себя лицом к лицу с Артаном, первым учеником и помощником Кэрдана. По физиономии негодяя расплылась мальчишеская ухмылка.

— Хитро они с нами, не находите? — обратился он к Лассире, как будто они никогда не были заклятыми врагами. Волшебница вынужденно кивнула. И впрямь хитро. В этот момент все в кругу ненавидели ведущих куда больше, чем друг друга. Ненависть к мучителям сплотила бывших врагов. Тимбилдинг удался.

Еще больше, чем появление кэрдановских птенцов, Лассиру тревожило исчезновение трех Старых — Ионаха, Фаэлон и Билара. Лассира регулярно поддерживала связь с ними, но после захвата дворца всех трех словно отрезала черная стена. Лассира боялась худшего. Кэрдан ненавидел Ионаха и Фаэлон пуще прочих Старых. Он не упустил бы возможности отомстить. Если они успели бежать, почему не связываются с нею?..

Когда волшебница поделилась сомнениями с Жа'нол, та омрачилась.

— Плохая новость. Если бы наш осведомитель оставался во дворце, мы знали бы их участь… А теперь я ничем не смогу помочь… Разделяю твою тревогу, Ласс.

Вскоре волшебница узнала чуть больше об участи друзей. Но знание отнюдь не облегчило ее душу. Однажды Старый Маг Герт пригласил Лассиру прогуляться по городу. Старые, в отличие от детей фей, пользовались полной свободой передвижений. Они шагали по широким, ровно мощенным улицам Атрейна и разговаривали об их новой жизни. Наконец Герт сказал:

— Я видел Ионаха после нападения на столицу.

Лассира вскрикнула, едва удержавшись, чтобы не затрясти товарища за грудки.

— Так он на свободе?! Почему молчит? Почему ты до сих пор молчал? Где остальные?

— Тише, Ласс. Не шуми так. Я не зря вывел тебя из дома мерканки. Нам не нужны лишние уши. Билар и Фаэ погибли.

Лассира молча сдержала подступивший к горлу ком. Герт продолжал:

— Билар погиб, когда его и Ионаха пытались захватить маги Кэрдана. Он разбил их барьер, чтобы наш друг мог уйти. Фаэлон погибла раньше. Ее убил Гиран.

Волшебница снова вскрикнула.

— Ионах сказал, что Гиран был агентом Ун-Чу-Лай.

Вот сейчас Лассира не издала ни звука. Герт тоже молчал. Наконец женщина спросила:

— Как это все случилось? Как Ионах узнал?..

— Он мало что успел сказать. Но ты знаешь Ионаха. Он не склонен к скоропалительным выводам. Гиран убил Фаэ почти у него на глазах.

— Где он сейчас? Почему скрывается?!

— Я сказал ему, что ты звала нас с собой в дом ун-чу-лай. Он не доверяет тебе.

— Старый дурень! Как он мог думать, что я его продам!

— Что нам делать теперь, вот вопрос. Ионах сказал, что Гирана вытащила сама Великий Магистр Ун-Чу-Лай. Жа'нол говорила тебе что-нибудь об этом?

— Она сказала лишь, что из дворца пропал их осведомитель, и теперь она не в силах разведать участь Ионаха, Фаэ и Билара…

— Она солгала. Скорее всего, она лжет нам во всем. Ей нельзя доверять. Мы должны уходить.

— Вартах и Талим знают?

— Да. Я рассказал им, прежде чем говорить с тобой.

— Спасибо за доверие, — буркнула волшебница.

— А чего ты хотела от меня? Мерканка приблизила тебя к себе. Вплоть до того, что пустила в свою постель! Женщины на все пойдут ради того, с кем спят, неважно, мужчина это или женщина.

— Я с ней не сплю! — вскипела Лассира.

Она не лгала товарищу. После возвращения из Кедари, когда Лассира переехала в дом Жа'нол, они часто занимались любовью. Вместе с волшебницей переехал ее слуга по имени Сирс. На самом деле Сирс был не слугой, а бывшим студентом Магической Академии, присягнувшим Гретане. В королевском дворце Лассира сделала его своим любовником и предавалась с ним постельным играм, где она полностью доминировала, а он исполнял малейшую прихоть Госпожи.

В доме Жа'нол у Лассиры появилась прихоть, чтобы Сирс участвовал в игрищах на троих. На самом деле идея принадлежала мерканке, и волшебница поддержала ее с некоторым сопротивлением. К некоторым нравам вольного города Ка'дара она не сумела привыкнуть за шестьдесят лет жизни на Меркане. Но легкой, непринужденной откровенности Жа'нол было сложно противостоять.

После третьего раза Лассира не могла не заметить странное состояние Сирса. Любовник-слуга выглядел понурым и замедленно отзывался на ее обращение. Она приказала ему объяснить свое состояние. И Сирс признался, что удовлетворение госпожи совместно с хозяйкой дома повергает его в удрученное состояние. Он просил прощения и обещал исправиться. Но Лассира почувствовала себя холодной жестокосердной ведьмой.

Сирс, хоть и повиновался каждому ее слову, предпочитал подчинения, унижения и боль, был живым человеком, а не бесчувственным чурбаном. И он был мужчиной. Ему было неприятно удовлетворять другую женщину помимо своей госпожи. Неприятно смотреть, как госпожа и другая женщина удовлетворяют друг друга. Неприятно чувствовать себя игрушкой в их руках. Он продолжал оставаться послушным рабом. Он не сказал ни слова недовольства, не издал не единой жалобы, носил в себе страдание, пока Лассира сама не приказала ему изложить прямо свое состояние. И даже после этого он не попросил ее избавить от мучительного поручения ублажать ее одновременно с Жа'нол.