Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

Она не имела права требовать от него этого. Всему был предел. Лассира не забыла нотки искренней тревоги в голосе Сирса, когда он страховал ее при первом визите в дом мерканки. Она была для него больше чем хозяйкой. Он имел право стать для нее больше, чем слугой. На нее легла ответственность перестроить их отношения — или отпустить слугу, которому она не могла дать достойного вознаграждения. Лассира недолго принимала решение.

В тот же день она поговорила с Жа'нол, объяснила, что их отношения ранят Сирса, и она считает его достаточно близким человеком, чтобы не доставлять ему подобных переживаний. Больше она не появится в спальне Жа'нол ни с Сирсом, ни одна.

«Прости, если обижаю тебя, — молвила она смуглянке. — Но есть развлечения без обязательств, а есть отношения, где подразумевается взаимная ответственность. У нас с тобой был первый вариант. Сирс, кажется, стал для меня чем-то большим, нежели простое развлечение. Если мне придется выбирать между ним и тобой, я выберу его».

Лассира чувствовала себя не слишком спокойно, расставляя точки над черточками для мерканки. С женщинами никогда нельзя быть уверенной, как они поведут себя при разрыве отношений. Как и с мужчинами. Нервничала она зря. Жа'нол широко улыбнулась и погладила ее руку.

«Я все понимаю, Ласс! Поверь, для меня и ты, и Сирс — в первую очередь команда, и лишь затем — развлечение. В этом городе, на этом материке, в этом мире предостаточно возможностей для развлечений. И гораздо меньше — для настоящей команды. Я намного сильнее дорожу тем, что нам предстоит сделать вместе, чем постельными играми с вами. Ты выбрала достойного мужчину и должна стать для него достойной женщиной. Я желаю вам счастья, дорогая!»

Жа'нол искренне обняла волшебницу. Сейчас Лассира вспоминала те объятья в смятении. Все это время мерканка казалась искренней в добрых намерениях по отношению как лично к Лассире, так и к тому, что было ей дорого. Неужели все ложь и игра, настолько изощренная, что прямолинейный, солдатский ум волшебницы не в силах даже отдаленно разглядеть ее механизмы?.. Чего хочет Жа'нол? Чего хотят Ун-Чу-Лай? Чего хочет их зловещий, непостижимый магистр?

— Что ты предлагаешь? — спросила она Герта.

— Бежать. Присоединиться к Ионаху. Я не могу сказать тебе, где он ждет нас, пока ты не приняла окончательного решения. Мы не можем оставаться марионетками чужеземцев. Надо спасать Ремидею.

Лассира отвела взгляд в сторону. Слова Герта всколыхнули в ней смуту. Ее подозрения в адрес коварных Игроков были почти усыплены. Она решила, что в этой игре, какой бы ни была ее цель, интересы Ун-Чу-Лай совпадают с интересами ремидейского народа. Но их агент притворился влюбленным в Фаэлон, а сам убил ее. А Жа'нол солгала Лассире. Можно ли доверять таким людям?

Внимание волшебников привлекла толпа людей на пересечении двух крупных городских улиц. В центре толпы стоял мужчина в лазурном плаще и громко вещал:

— Искони Атрея была землей богов! Власть князей и королей — лишь тень власти божественной! Подлинные владыки вернулись к нам! Так почто мы до сих пор поклоняемся князьям и королям вместо истинной силы, божественной силы? Признаем же благодатную мощь владык наших, Атра и Атре, поклонимся им, признаем их власть! Нет в Атрее иных правителей, кроме Светлых Близнецов!

Лассира нередко наблюдала проповедников в лазурных плащах после прибытия в Атрейн. Они возвещали власть Атров, требовали возобновить в храмах Создателя служение Близнецам и передать правление атрейской землей в руки служителей богов, как было до нашествия Нея.

Первое время городская стража не обращала внимания на проповедников. Но чем дальше, тем больше росло их число в городе, тем громче становились их речи, тем больше народу они собирали вокруг. Князь-наместник, судя по всему, решил принять меры. Вот и сейчас патруль стражников растолкал толпу, схватил под грудки мужчину в лазурном плаще и поволок за собой под свист и улюлюканье слушателей.

Лассира поморщилась. Она вспомнила княжеских курьеров, по нескольку раз на дню прибывавших в дом Жа'нол. Вспомнила медлительность и осторожность Ловира в реакции на ноты из бывшего королевского дворца. Вспомнила коварную, двусмысленную улыбку Жа'нол. Волшебница поняла, что ей не по себе в игре мерканских хитрецов. Какие бы цели они ни преследовали, ей отведена роль пешки в этой партии. Лассира не любила быть пешкой.

— Я согласна, Герт. Но Сирс пойдет со мной.

Маг нехотя кивнул. Ему не нравился ренегат Академии, но он не мог отказать Лассире.

— Когда мы уйдем? — спросила волшебница.

— Завтра. Предупреди своего мальчишку и собери все необходимое.

Волшебница кивнула. Проводив взглядом городскую стражу, уводившую проповедника в лазурном плаще, маги развернулись и пошли назад.

Возле дома Жа'нол царила привычная толчея и суматоха. У крыльца стояли две повозки, заляпанные дорожной грязью, туда-сюда сновали бесчисленные слуги. Волшебники вошли в дом — и с порога почуяли, что творится нечто экстраординарное даже для этого дома, неординарного самого по себе. В холле собрались почти все обитатели дома, выражение лиц было самым разным — от восторга и благоговения, до испуга и неприкрытого отвращения. Сама Жа'нол носилась из угла в угол, улыбалась и перекидывалась короткими фразами почти с каждым гостем. Увидев Лассиру и Герта, она тут же бросилась к ним.

— Ласс! Герт! Я вас потеряла! Пойдемте-ка, у меня для вас большой сюрприз! Хочу кое-кому вас представить.

Она увлекла магов в направлении высокой, плечистой мужской фигуры, что возвышалась над мечущимися людьми, как утес над морской пеной. Великан источал уверенность и непоколебимое спокойствие. В то же время от него веяло мягкостью и теплом, которых было трудно ожидать в таком крупном, мощном мужчине.

— А вот и еще два моих друга! Франек, познакомься — Лассира, Герт! А это Франек, тоже мой друг! А это… отойди-ка в сторону, Фран, не загораживай нас…

Великан приветливо кивнул Старым Магам и шагнул вбок. И тогда волшебники увидели другую фигуру, прежде скрытую его могучим телом. Маленькая, худая женщина ростом не выше подростка. Было что-то детское в ее лице — неправильном, несимметричном, одновременно некрасивом и притягательном.

Младенческая мягкость очертаний поразительно контрастировала с жестким, целеустремленным выражением. Особенно — с остротой пронизывающего взгляда. Светлые, серые глаза смотрели так, словно собирались пробурить дырку в переносице собеседника. От этого всезнающего взгляда укрыться было невозможно. Сквозь него просвечивала колоссальная внутренняя сила, которой женщина буквально дышала.

Длинный, тонкий, чуть заостренный нос; выступающие скулы, губы полные и мягкие, скошенный подробородк, русые волосы острижены до мочек ушей и уложены короткой пышной копной. Лассира уже видела это лицо — призрачное, бестелесное, неуловимо схожее с обезьяньей мордочкой. Сейчас его обладательница стояла перед ней во плоти.