Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад [СИ]

Коротко кивнув, я направилась к двери, где меня ждали, но только я приблизилась, неожиданно расступились, пропуская вперед. Ну, надо же!

— Вы еще помните дорогу, сударыня? — уточнил капитан, сверкая смеющимися глазами цвета морской волны.

«Какой необычный оттенок», — подумала я, удивившись, что не заметила этого сразу. Впрочем, моя голова была забита разной степени тревожными мыслями, так что, не удивительно, что я не придала значения цвету глаз капитана — внешность-то у него обычная: рост средний, телосложение среднее, возраст средний. Хотя здесь средний возраст это лет двадцать пять, так что для местных капитан — древний старик, ему сорок два года. Выправка у Рэя военная, взгляд пронизывающий, но не наглый, лицо одутловатое: широкий лоб, крупный нос с горбинкой, тонкие губы, и только глаза удивительного цвета, который редко у кого встречается.

— Помню, капитан, — в тон мужчине усмехнулась я и направилась к выходу из хранилища. — Помню.

Сидя в кабинете и попивая горячий пунш, капитан и Роди разошлись не на шутку, наперебой рассказывая и делая предположения, кто же был первой жертвой. У каждого была своя версия, но я все больше склонялась к мысли, что версия Амалии о менестреле, ближе к истине. Даже если это не так, стоит порасспросить любвеобильную дочку бакалейщика, вдруг девица знает больше, чем хозяйка таверны.

— Так вы говорите, первой жертвой стал охотник?

— Да, хотя Роди считает, что первым был его сын.

— Конечно, он был первым, Рэй! — возмущенно воскликнул Роди. — Тело Джереми нашли позже, но убили его однозначно раньше. Об этом свидетельствовала степень гниения его мягких тканей, а так же стадия развития личинок — они уже начали поедать его плоть.

— Полегче, Роди, — поморщился капитан. — С нами женщина.

— Эта женщина, Рэй, — фыркнул алхимик, посматривая на меня с искренним восхищением, — посрамила всех твоих любимых учеников, так что не стоит унижать ее подобным отношением. Она, в отличие от Тома и Кина, осознает всю важность изучения не только явных улик, но и тех, которые можно добыть из тел жертв. Кстати, Римма, — неожиданно что-то вспомнил мужчина. — В желудках препарированных мной тел я обнаружил некую жидкость розового цвета. По непонятной причине она не всосалась, но когда я перелил ее в колбу и закупорил, то на утро обнаружил, что субстанция превратилась в желе. Если вашего мастера не затруднит сделать анализ этой субстанции, возможно…

— Конечно, — порывисто закивала я, но тут же взглянула на Дилана, который только незаметно махнул рукой, мол, поздно, что сделано, то сделано. — Мы попросим мастера, и он выяснит, что это может быть.

— Превосходно, — обрадовался алхимик. — К сожалению, в Волчьей насыпи трудно найти нужные ингредиенты, а без них невозможно сделать анализ.

— Я отнесу, — предостерегающе сощурился на меня Дилан.

Я поспешила невинно захлопать ресничками, подражая тем глупым барышням, которые часто окружают Николаса в замке. Дилан не оценил. Покачал головой и тяжело вздохнул. Была бы возможность, еще бы и по лбу постучал — моему.

Зря Дилан переживал по поводу отношения ко мне Рэя и Роди, те после хранилища единогласно записали Римму в «свои парни», так что беседа шла легко и непринужденно. Моя внешность их не беспокоила. Роди если и вставлял ехидную фразку, то тут же извинялся и просил не сердиться, а капитан Адкинс — тот был предельно корректен. Разошлись ближе к вечеру. Дилан направился к дому мэра, неся склянку с розоватой желеподобной субстанцией, но прежде проводил меня до таверны, и попросил не покидать комнаты, — два ключа от которой нам дала хозяйка, — пока он не вернется. Я проводила взглядом его удаляющуюся спину, усмехнулась, и, поднявшись в комнату, с радостным предвкушением закрыла дверь на ключ.

Как я уже упоминала, ночь в этом мире, время, во всех смыслах, сказочное, дарящее мне безграничные возможности и способности о которых я даже и не мечтала. И судя по тому, что после полуночи все присутствующие в таверне погрузились в зачарованный сон, мои способности от места моего нахождения никак не зависят, а это наводит на интересные мысли… но об этом позже. После полуночи с моих глаз словно сходят шоры, и я вижу то, что не могу видеть днем, мое сознание работает как швейцарские часы: мысль за мыслью, деталь за деталью, бесперебойно и неумолимо решая головоломку, которая еще днем казалась неразрешимой. Ночь — удивительное время для Риты-иномирянки, но так же это время Тени — молодого вертлявого паренька так неуловимо похожего на Риту, то есть меня. Это тоже морок — образ, который был создан в момент крайней необходимости. Когда появляется Тень, у меня изменяется не только лицо и голос, но и рост, вес, телосложение и даже походка. Кстати, морок настолько качественный, что я, когда в первый раз обратилась, первым же делом проверила себя на наличие дополнительных деталей. Хм. В каком-то смысле он есть, но, по сути, это нечто аморфное и мало похожее на действующий орган, так что Тень, парень только отчасти. И, слава Богу! Или, как здесь говорят: Слава Светлому!

У Тени приятная внешность: у него овальное лицо с глубоко посаженными карими глазами, чуть вздернутый нос с горбинкой, пухлые губы и очаровательная ямочка на подбородке. Я стараюсь подстригать Тень очень коротко, иначе подросшие кончики светло-каштановых волос упрямо завиваются в кольца, отчего его лицо становится выразительно шкодливым, а это плохо сказывается на нашей репутации, точнее нас перестают воспринимать всерьез.

Появлению Тени поспособствовал случай, когда я оказалась в месте, где женщинам категорически запрещено находиться, но для меня в тот момент было крайне важно быть именно там, и прежде чем меня схватили, ночь даровала мне эту возможность. Тень стал вхож в дома и кабинеты к тем таинственным личностям, о чьем существовании скорее догадываются, чем знают наверняка. Тот же Барон, не был знаком ни с Ритой, ни с Ринари, зато Тень знал о его деятельности не понаслышке и был уверен, за новости из Волчьей насыпи Барон отплатит вдвойне, а то и втройне, если новости будут хорошие.

Впрочем, не только он будет рад хорошим новостям из этой глуши, Николас так же ожидает положительных результатов, вот только поинтересоваться нашим мнением, как обычно, никто не удосужился.

— Ну, наконец-то! — радостно оскалился капитан Адкинс, узрев на пороге своего кабинета любопытно озирающуюся личность в черных одеждах с кожаной сумкой-баулкой перекинутой через левое плечо. — В письме Леонард совершенно ясно дал понять, что Николас отправит именно тебя. Где тебя носило? Мы все извелись уже.

Приподняв бровь, Тень усмехнулся:

— Неподалеку. Вас что-то не устраивает, капитан Адкинс?