Майя Лидия Коссаковская - Сеятель Ветра [litres]

Даймон поднял брови.

– Ты же сказал, что она закрыта.

– Закрыта, но…

– Черт, но что-то могло из нее вылезти, – закончил Фрэй.

– Да, – устало согласился регент Царства. – Хотя я не думаю, чтобы это было что-то еще хуже. Я со всем не справлюсь. Честно говоря, я не слишком верю, что щель имеет связь с Сеятелем.

– А я верю, – хмуро буркнул Даймон. – При случае постараюсь это выяснить.

– Ты знаешь, что я получил повестку?

Ангел Разрушения почесал голову.

– Нет.

Габриэль скривился.

– За злоупотребление властью. Азбуга ее подписал.

– Какое, к чертям, злоупотребление?

– Как регент Царства я не имел права использовать капитал хора Власти и направлять патрули на небесные пути за границами городских стен. Таким образом я навел порядок на трактах, и ни одна проклятая банда демонов не напала на караваны со снабжением для Небес. Но нет! Я превысил свои полномочия, потому что деньги предназначались для позолоченного парадного оружия.

Ангел Разрушения пожал плечами. Проблема была такой пустяковой, что он не мог понять беспокойство друга. Габриэль должен рассказывать об этом улыбаясь, с легким налетом раздражительности.

– Чем ты обеспокоен, Джибрил? Они ничего тебе не сделают из-за этой глупости. Это полный бред.

Лицо Габриэля оставалось серьезным. Он покачал головой.

– Ты не знаешь всего. У них есть мой приказ вывести деньги из казны, а мне не хватает доказательств перевода средств действующим патрулям. Я сделал это незаконно, поэтому не докажу, что они их получили. Я облажался.

– Проклятье, – Даймон закусил губу. – Это какой-то ужасный заговор. А что разведка?

Архангел Откровений пожал плечами.

– Ничего. Ищут.

– Кто-то накинул петлю на наши шеи, Габи.

– Я тоже так думаю. Но сейчас я не собираюсь заниматься этой проклятой повесткой. У меня более важные проблемы.

Фрэй покачал головой.

– Не недооценивай их, Габи. Они нашли надежный компромат, коль передали дело в суд.

– Разиэль тоже так говорит. Я поиграю с ними, Абаддон. Назначу официальный праздник, приглашу полцарства и покажу им, кто кого держит в кулаке. Здесь.

Даймон вздрогнул.

– Между прочим, для этого я пригласил тебя к Хийе. Чтобы узнать твое мнение. С Хийей я уже поговорил. Она согласилась.

– Почему здесь? Это не лучшая идея.

Габриэль прищурил глаза.

– Думаешь, она не справится?

– Конечно, она лучшая из ангелов-женщин, всех вместе взятых, но должна быть какая-то причина, почему ты держишь такое сокровище в закрытой шкатулке. Представь, какие пойдут сплетни, Габриэль?

– В том-то и дело, Даймон! Я покажу им, куда они могут себе засунуть сплетни обо мне.

– И о ней, – сказал Даймон.

Габриэль надулся.

– Она согласилась.

– Но я не согласен.

Архангел Откровений смотрел на Даймона.

– Ты знаешь, кто такая Хийя?

Фрэй сжал губы и замолчал.

– Дочь Узиэля.

– Я знал, что откуда-то мне знакомы эти кобальтовые волосы, – прошептал Фрэй.

– Когда-то после изгнания человека группа ангелов высокого ранга согрешила с земными женщинами, среди них был мой личный адъютант, Узиэль. Я использовал все свое влияние, чтобы он избежал наказания. Мне удалось. Когда землянка родила ребенка, я забрал девочку и спрятал. Мне помог Разиэль, он научил ее магии. Хийя для меня как… – он повысил голос, глядя на Даймона пронзительным взглядом. Ангел Разрушения почувствовал, как у него пересохло в горле. Он только и смог переплести пальцы, что косточки аж побелели. – …дочь, – медленно закончил Габриэль.

Фрэй не смог удержаться от вздоха облегчения. Он заметил внимательный взгляд архангела Откровений и опустил глаза.

– Я прятал ее очень долго, но, несмотря на все усилия Разиэля, Михаэля и мои, она мучается. Этот остров безлюден. Конечно, мы проведываем ее, когда находим свободную секунду, разговариваем через око, по-тихому забираем ее к себе. Но этого мало. Хийя и я пришли к выводу, что пора это заканчивать. Она – мудрая женщина, Абаддон. Она понимает, что ее назовут ребенком греха, падшим существом, демоном. Некоторые будут ее принимать из-за меня и других архангелов, но за спиной обзовут ее чудовищем. Изгой, полуангел, позор для Царства, пятно на безупречной репутации крылатых. Сам понимаешь. Неважно, что говорят. Я познакомил вас, потому что на тебе они тоже не оставили живого места. Мы учили Хийю не обращать внимания на болтовню и сплетни, но думаю, что ты сможешь лучше ей помочь.

– Помогу, Джибрил. В чем только пожелаешь.

Габриэль усмехнулся.

– Знаю, Даймон. Это видно.

Между надгробиями ложились длинные фиолетовые тени – вечерело. Дроп шла по главной алее, засунув руки в карманы длинной, до щиколоток, туники ангела-хранителя. Стандартная одежда, состоящая из тонкой блузы с тремя полосками на воротнике и рукавах и высоко зашнурованных сандалий без каблуков, была мучительно ужасной, но Дроп даже во сне не видела себя в другой одежде. Царство воспитывало хранителей очень сурово и ортодоксально.

Ангелица занималась присмотром за маленькими детьми до того времени, пока они не отправлялись в школу. Потом ее подопечных забирала другая ангелица. Дроп любила детей и свою работу, но иногда ощущала усталость. Она была очень старательной, поэтому позволяла себе отдыхать только по окончании своих обязанностей, когда на ночную смену заступала ее сменщица Леа. В хорошую погоду она отправлялась на прогулку на кладбище. Ее умиротворял покой и неподвижность крестов, тихий шум деревьев, мерцание светильников. Это была передышка от постоянного шума и беготни. Тут Дроп чувствовала себя счастливой. Она улыбнулась какому-то психопомпу [3] Психопомп – проводник душ в загробный мир ( Прим. ред .). , склонившемуся над могилой. Ангел ответил улыбкой и помахал ей рукой.

Дроп свернула на боковую аллейку. Она шла вдоль стены, заросшей гречишником. Тут начиналась старая часть кладбища. Кривые, расколотые надгробия, посеревшие от дождя и времени, покосившиеся кресты, покрытые бледно-зеленым налетом мха, из последних сил стерегли место покоя людей, о которых все давно забыли. Временами с поблекшей фотографии на Дроп смотрело серьезное лицо умершего. Дикие растения, вплетенные между длинными стеблями никогда не кошеной травы, пахли сладко, маленькие паучки старательно развешивали паутину между разломанными камнями, покрытыми затертыми, нечитабельными надписями. Тишина казалась тут глубже, а в воздухе висела голубая мгла меланхолии. Однако ангелица не ощущала печали. Кладбище ее успокаивало, а не угнетало. На треснутой до половины плите украшенного склепа сидел маленький стригой. Заметив Дроп, он обнажил клыки, предупреждающе зашипев, но крылатая совсем не обращала на него внимания. Она не боялась стригоев. Знала, что достаточно их игнорировать, поскольку они никогда не нападают первыми.