Терри Пратчетт - Правда. Пехотная баллада [сборник litres]

Вильям закрыл рот.

– Да, конечно, я понимаю…

– А вот мне так не кажется, – резко оборвала его Сахарисса. – Я нашла тебя в «Книге Пэров Твурпа». Твоя семья могла позволить себе никогда не думать о всяких мелочах. Члены твоей семьи всегда принадлежали к людям, которые управляли жизнями других людей. Этот новостной листок для тебя – просто развлечение. Разумеется, ты в него веришь, в этом я ничуточки не сомневаюсь, но, если ситуация станет особо койхренной, ты… твои деньги ведь никуда не денутся. А вот у меня этих денег нет. Поэтому я хочу сохранить свою работу. И если ради этого придется наполнять листок тем, что ты так презрительно называешь «старостями», я буду это делать.

– Но у меня тоже нет денег! Я сам зарабатываю себе на жизнь!

– Да, но у тебя был выбор! Кроме того, аристократы не допустят, чтобы какой-нибудь барчук умер с голоду. Всегда подыщут для него глупую работу за серьезную зарплату…

Сахарисса замолчала, переводя дыхание, и убрала прядь волос с глаз. После чего посмотрела на Вильяма так, как смотрит человек, уже запаливший фитиль и только потом задумавшийся, а не слишком ли сильный заряд заложен на противоположном конце.

Вильям открыл рот, попытался подобрать нужное слово, но так и не смог ничего сказать. Он сделал еще одну попытку. Наконец несколько хрипло он произнес:

– Ты, конечно, более или менее права…

– Следующим словом будет «но», я просто уверена в этом, – перебила его Сахарисса.

Вильям почувствовал на себе взгляды всех отпечатников.

– Да, но…

– Ага!

– Но это очень большое «но»! Понимаешь? Очень важное «но»! Кто-то должен заботиться о правде. В чем никак нельзя обвинить Витинари, так это в том, что он каким-то образом вредил городу. У нас были совершенно безумные и исключительно кровожадные правители. Причем не так давно. Витинари, возможно, «не самый приятный человек», но сегодня мне пришлось завтракать с человеком, который был бы, мягко говоря, куда более неприятным, встань он у власти. И таких людей много. То, что происходит сейчас, неправильно . А что касается твоих любителей попугаев, если их не интересует ничего, кроме кудахчущих в клетках тварей, то настанет время, когда правителем станет человек, который забьет их попугайчиков им же в глотки! Ты хочешь, чтобы так случилось? Если мы не приложим никаких усилий, людей будут пичкать всякими глупыми… историями о говорящих собаках и о том, как «эльфы сожрали моего хомячка». Поэтому не надо читать мне лекции о том, что важно, а что – нет, понятно?

Они долго-долго смотрели друг на друга.

– Не смей со мной так разговаривать.

– Не смей со мной так разговаривать.

– У нас слишком мало рекламы, – заявила Сахарисса. – «Инфо» отпечатывают огромные рекламные объявления для крупных Гильдий. Вот что позволит нам остаться на плаву, а не какие-то дурацкие рассказки о том, сколько весит золото.

– И что я, по-твоему, должен сделать?

– Найти способ получать больше объявлений!

– Это не моя работа! – закричал Вильям.

– Это один из способов сохранить твою работу! Мы получаем лишь короткие объявления по пенсу за строку от людей, которые торгуют бандажами и лекарствами от боли в пояснице!

– Ну и что? Пенни доллар бережет.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы приобрели известность как новостной листок «В-Который-Ты-Можешь-Завернуть-Свою-Грыжу»?

– Э… Прошу прощения, – вмешался в их спор Хорошагора. – Мы будем делать листок или нет? Не то чтобы мы не наслаждались зрелищем, но на цветную отпечать потребуется больше времени.

Вильям и Сахарисса оглянулись. Они были центром внимания.

– Слушай, я понимаю, как много все это для тебя значит, – произнесла Сахарисса гораздо тише, – но всякой политической чепухой должна заниматься Стража, а не мы. Вот и все, что я хочу сказать.

– Стража зашла в тупик. Причем это слова самого Ваймса.

Сахарисса долго смотрела на его застывшее лицо. А потом, к немалому удивлению Вильяма, наклонилась и похлопала его по руке.

– Похоже, тебе все таки удалось добиться результата .

– Ха!

– Ну, если они и решат помиловать Витинари, то, возможно, лишь потому, что ты заставил их волноваться.

– Ха! Кстати, «они» – это кто?

– Ну… понимаешь… они . Люди, которые всем управляют. Они все замечают. Вероятно, даже читают наш листок.

Вильям вымученно улыбнулся.

– Завтра придумаем, как добиться того, чтобы нам несли побольше объявлений, – пообещал он. – Нам так или иначе нужны дополнительные работники. Э… Я пройдусь немного, – добавил он. – Кстати, принесу тебе ключ.

– Ключ?

– Тебе ведь нужно платье? Чтобы пойти на бал?

– А, да. Спасибо.

– И вряд ли эти люди вернутся, – сказал Вильям. – У меня почему-то возникло ощущение, что на данный момент этот сарай – самый охраняемый сарай в городе.

«Потому что Ваймсу очень интересно, кто еще может попытаться нас убить», – подумал Вильям, но решил не говорить об этом вслух.

– И чем ты собираешься заняться? – спросила Сахарисса.

– Ну, первым делом зайду в ближайшую аптеку, – ответил Вильям. – Потом загляну домой за ключом. А потом… отправлюсь на встречу с человеком, который расскажет мне кое-что об одной собаке.

Новая Контора ворвалась в пустой особняк и заперла за собой дверь.

Господин Тюльпан сорвал с себя костюм невинной девы и бросил его на пол.

– Я ж, ять, говорил, самые умные планы никогда не срабатывают! – воскликнул он.

– Вампир … – покачал головой господин Кноп. – Этот город неизлечимо болен, господин Тюльпан.

– А что, ять, он с нами сделал?

– Сыконографировал. Но как-то странно, – ответил господин Кноп и закрыл глаза.

У него ужасно болела голова.

– Ну и ять с ним. Я был хорошо замаскирован, – похвастался господин Тюльпан.

Господин Кноп только пожал плечами. Не узнать господина Тюльпана было невозможно. Даже с ведром на голове, которое, впрочем, уже через несколько минут насквозь проржавеет.

– Сомневаюсь, что твоя маскировка поможет, – сказал он.

– Ненавижу, ять, эти картинки, – прорычал господин Тюльпан. – Моглдавию, ять, помнишь? Все эти плакаты? Это, ять, очень вредно для здоровья, когда твоя физиономия красуется на каждой стене с надписью «Живым или мертвым». Не, ять, я до сих пор не понимаю, так «живым» или «мертвым»? Они, ять, что, никак решить не могли?

Господин Тюльпан достал из кармана маленький пакетик, в котором, согласно уверениям торговца, находилась первоклассная «муть», тогда как на самом деле там была сахарная пудра вперемешку с толченым голубиным пометом.

– Ладно, в конце концов, мы избавились от этой, ять, псины, – буркнул он.

– Откуда такая уверенность? – спросил господин Кноп и снова поморщился.