Дж. Уайт - Паучья Королева [litres]

– Не трогай, – раздался чей-то голос. – Оно ещё не готово.

Кара стремительно развернулась – на пороге стоял Сордус. Его тёмно-русые волосы почти совсем поседели с тех пор, как она видела его в последний раз, но глаза оставались такими же пронзительно-зелёными.

Наблюдатель влетел в дверь и опустился на насест в углу.

– А что вы с ним делаете? – спросила Кара, указывая на семя.

– Да так, ничего. Просто экспериментирую, чтобы убить время. Скорее всего, даже и не получится.

– А я думала, что вы больше не можете пользоваться магией…

– Не могу. Но тут и не нужна будет магия, только в самом конце. Попрошу Мэри его заколдовать, если решу, что в самом деле есть шанс…

Он прошёл через комнату и накрыл препарированное семя простынкой.

– Это всё не имеет значения.

– А вы знали, что я вернулась? – спросила Кара.

Сордус кивнул.

– Я бы пришёл повидаться с тобой, но… мне не очень-то рады там, в деревне. Нет, разговаривают они со мной как ни в чём не бывало, но я-то вижу, как они перешёптываются у меня за спиной. Они не могут смотреть на меня и не вспоминать всего, что я творил.

Сордус был одним из самых многообещающих вексари в школе Сейблторн, пока Риготт не превратила его в Лесного Демона. В этом обличье он наводнил Чащобу злом и заставил жителей Калы-Мальты производить те самые гримуары, что сейчас сеяли хаос в Сентиуме. Человеческого в нём оставалось ровно столько, чтобы удерживать Риготт в заточении на острове. Это было устойчивое равновесие, и Кара, сама того не зная, это равновесие нарушила.

– Чаю хочешь? – спросил Сордус. – Извини, что сразу не предложил. У меня нечасто бывают гости, так что, боюсь, я несколько подзабыл правила гостеприимства.

– Да, чайку бы неплохо, – согласилась Кара. – Только, чур, не чистильщицкого. Мой друг, Лукас, вечно пил эту дрянь, чтобы очищать свой организм от вредного воздействия трав с Опушки, которые они сжигали. Ничего противнее в жизни не пила. Он то и дело подбивал меня попробовать…

Кара думала, что ей сделается грустно от этого воспоминания, но нет: она была рада, что помнит хотя бы это.

– Да нет, самый обычный чай, – пожал плечами Сордус.

– Чудесно!

Она смотрела, как он вешает чайник над небольшим очагом, тщательно обложенным кругом из камней. «Просто не верится, что этот человек когда-то наводил ужас на всю нашу деревню!» Он всё поглядывал в её сторону, неуверенно улыбаясь, как будто хотел убедиться, что она не уйдёт. «Он снова стал человеком, и ему тут одиноко».

Хотя Каре и не терпелось задать свои вопросы, она терпеливо дождалась, пока чай будет готов, опасливо отхлебнула глоточек из дымящейся кружки, потом глотнула как следует. Чай был горький, но вкусный.

– Отличный чай, – похвалила Кара.

– Мне очень приятно.

Кара поставила кружку на стол.

– Я вас кое о чём спросить хотела.

– Я так и подозревал. – Сордус поболтал чай в кружке. – О… о ней?

Каре не верилось, что Сордус избегает называть Риготт по имени просто из страха. Нет, наверное, ему до сих пор больно думать о её предательстве. Ведь когда-то она была его другом, и даже не просто другом, а чем-то большим…

– Да нет, на самом деле, меня больше интересует принцесса Евангелина, – сказала Кара.

Сордус подвинул поближе табурет и посмотрел с интересом.

– Но я тебе и так рассказал в письме всё, что помнил. Она была несчастным ребёнком, мне не следовало дарить ей гримуар. Она слишком хорошо сжилась с его тёмной сущностью.

– Да, но почему вообще гримуар вдруг оказался злом? Да ещё таким могущественным? Минот говорил, что вы его задумывали как детскую забаву, и не более того.

– А ты-то откуда знаешь?

Кара коротко рассказала о встречах с директором Сейблторна: в Колодце Ведьм и в прошлом. Сордус жадно ловил каждое слово.

– Я смотрю, ты не сидела сложа руки, – хмыкнул он наконец. – По правде говоря, я не знаю, откуда в моём подарке Евангелине взялась такая сила. Или такая тьма. Но, по-видимому, это всё же моя вина. Я его создал. Мне так хотелось произвести впечатление на Риготт! Не следовало мне пытаться создавать нечто столь…

– А как насчёт других гримуаров? – перебила Кара. – Тех, которые жители Калы-Мальты изготавливали в переплётной? Они как-то иначе делались, не так, как «Вулькера»?

– Да нет, – ответил Сордус. – Я немного изменил технологию, так, чтобы производство гримуаров можно было поставить на поток, однако основные принципы оставались те же.

– Тогда почему же они не такие могущественные?

– Сравним магию с пылающим костром. Прочие гримуары нагреваются от его жара. А «Вулькера» – само пламя. Источник магии.

– А я думала, что источник силы гримуаров – Колодец Ведьм, – растерялась Кара. – Хотя, может быть…

«Мысли, написанные на земле, похожей на бумагу, бумажное небо, границы, похожие на обтянутые кожей стены…»

– Может быть, Колодец Ведьм находится внутри «Вулькеры»?

– Нет-нет, – покачал головой Сордус. – Физически Колодец Ведьм находится там, где некогда был Фадин, в том месте, где Минот обучал вексари. «Вулькере» куда проще исказить магическую реальность, существовавшую до неё, чем создать новую. «Вулькера»… Довольно сложно объяснить, какую роль она сыграла во всём этом, и к тому же, заметь, это всего лишь гипотеза…

– Колодец – тело, «Вулькера» – душа. Если «Вулькера» зло, значит, и все гримуары становятся злом.

Сордус отсалютовал ей кружкой с чаем.

– Это, конечно, упрощение, но, вероятно, максимально близкое к истине.

– Вот только этого не может быть, – заметила Кара.

– Почему же? – с интересом спросил Сордус.

Кара улыбнулась, с изумлением обнаружив, что ей нравится этот разговор. «Интересно, в Сейблторне было так же? Ученики сидели и обсуждали разные тонкости магии?»

Наверное, ей там было бы хорошо…

– Когда Евангелина произнесла своё Последнее Заклинание, «Вулькера» оказалась напрямую связана с Колодцем Ведьм. Это и сделало её мощнее любого другого гримуара, – сказала Кара. – И это логично. Но если именно Колодец наделяет «Вулькеру» её могуществом, откуда же тогда в «Вулькере» изначально взялось столько силы, чтобы создать сам Колодец? Она не должна была быть способна на подобное.

– Ага! – воскликнул Сордус и одобрительно кивнул. – Это всё равно, как курица и яйцо. Да, конечно, ты права. Это всегда было слабым местом моей гипотезы. Я так и не сумел найти удовлетворительного объяснения.

Он заметил, как удивлённо уставилась на него Кара.

– Но у тебя, похоже, есть собственная гипотеза, которой ты можешь поделиться?

Кара встала и потянулась. Вывихнутое плечо болело всё сильнее, но Кара отрешилась от боли и сосредоточилась на более важных делах. Ответы, которые так долго ускользали от неё, теперь, наконец, лежали прямо под носом. И всё же Кара колебалась, сомневаясь в безумных идеях, которые казались такими правдоподобными, пока не выскажешь их вслух.