Марта Краевская - Иди и жди морозов [litres]

Мельник Вастир огласил, что на Зимние праздники его дочь Яда выходит замуж за Лендава. Погодника полюбили почти все жители долины. Мужчины ценили его за тяжелый труд на мельнице, а женщин он очаровал улыбкой и прекрасными серыми глазами. Аника тоже в конце концов должна была выйти замуж за Марона, но на эту перспективу отреагировала коротким грустным хмыканьем, поскольку с Мароном они уже два дня не разговаривали.

Стоян немилосердно кашлял на другом конце стола, а Здамир его грубо затыкал снова и снова, потому что кашель мешал ему не только есть, но и бахвалиться усовершенствованным им новым мехом.

Лань, подговоренная Вессой, принесла Венде букетик полевых цветов с такими короткими стебельками, что бедная знахарка едва могла держать их в руках. Хранительница восхищенно рассыпалась в благодарностях, Лань покраснела и убежала к отцу. Свавер одной рукой обнял ее, а кружкой в другой руке чокался с Ларсом, до упаду смеясь над чем-то.

Даже Ярт смог частично преодолеть ужасные события лета. Он полностью выздоровел, и сегодня у него было хорошее настроение. И все это благодаря сочувствию вдовы, подкладывающей ему в тарелку угощение. Не ускользнули от внимания хранительницы пламенные взгляды, какими седеющий корчмарь обменивался с Милисой, младшей дочерью охотника.

Все веселились, и Венда наблюдала за соседями, улыбаясь собственным мыслям. Приятно было видеть их всех здоровыми и в хорошем настроении. Ей не хватало только Да Верна, хотя она знала, что он бы тут оказался лишним. Она как-то не представляла, чтобы он мог с ними вот так запросто сидеть, есть и пить.

Хотя в глубине души она надеялась, что, может быть, когда-нибудь так и будет.

Когда она вернулась домой, было уже совсем темно. Она собралась в кровать, когда раздался тихий стук в дверь. Она открыла двери с улыбкой, даже не спрашивая, кто там.

– Привет, Венда.

Она замерла. На пороге стоял Ярел.

– Можно зайти? – тихо спросил он.

После минутного потрясения она кивнула. Открыла дверь шире, приглашая его в избу.

– Я думала, что ты…

– Уже умер? – закончил он, оглядывая комнату быстрым взглядом.

– Что я тебя больше не увижу, – покачала она головой. – Честно говоря, не надеялась, что ты еще тут. Я всех убедила, что ты вернулся к себе.

– Но я тут. Все еще тут, – он тяжело вздохнул.

Девушка едва заметно улыбнулась. Человеческая часть ее души радовалась, видя друга, но та, тренированная с детства хранителем, с подозрением приглядывалась к нему, каждую минуту готовая схватиться за деревянную палку в углу комнаты.

Ярел выглядел старше, чем когда в последний раз они виделись, и, кроме того, казался очень уставшим. Запали зеленые глаза с темными кругами. Губы обветрились, лицо обгорело от летнего солнца и горного ветра. Одежда запылилась, а местами разошлась по швам. Кожаные штаны стерлись, и только коричневый плащ выглядел новее, чем остальная одежда.

Мужчина не был похож на того изящного и благородного воина, который прибыл в долину вместе со Сталлой. Он выглядел как разбойник с большой дороги.

Он пришел без оружия, но в кошачьем взгляде притаился какой-то опасный огонек, готовый в одно мгновение превратиться в огромный костер, от которого воспламенится долина, горы и мир.

Венда почти слышала треск горящих соломенных крыш.

– Садись, – она указала на табурет. – Голодный? Я принесла домой немного угощения с Праздника Урожая.

– Нет, нет, – он покачал головой и наморщил брови. – Только поговорим.

Она кивнула и села за стол напротив него, опираясь локтями на липовую, отполированную временем столешницу.

– Хорошо выглядишь, – сказал он вежливо.

– Спасибо. Ты выглядишь так, словно месяц грабил купцов в лесу.

Он засмеялся чрезмерно весело.

– Знаешь, именно так и было, – ответил он. – А как дела в долине? Все в порядке?

Она пожала плечами.

– Был хороший урожай, боги благоволили к нам.

– Еще не вышла замуж?

– Будем говорить про такую ерунду, Ярел? – бросила она. – Есть более важные вопросы. Например, где ты был? Что с тобой случилось? Где тело Сталлы? И что тебе стукнуло в голову?

Она склонилась над столом, а он в ответ отклонился назад. В узких глазах на долю секунды промелькнул зловещий огонек.

– Так жизнь продолжается? – буркнул он, словно не слышал ее.

Она выровнялась, разочарованная его реакцией.

– Да. В основном, да. Хотя Ярт, вероятно, еще задается вопросом, в какой яме гниет труп его жены.

Попала.

Он кинул на нее агрессивный взгляд, открыл рот, словно хотел обругать, но сдержался. Прошла минута полной тишины, после чего он спокойно сказал:

– Вероятно… А что, если бы я тебе сказал, что со Сталлой все хорошо? – он поднял на нее взгляд и таинственно улыбнулся.

– Что это значит? Она жива?

– Я бы сказал, что она спит. Ждет.

– Чего? – она отшатнулась, и перед ее глазами встала мертвая женщина, что разлагается уже два или три месяца. – Ярел, что ты несешь?

Воин пожал плечами.

– Только то, что ты слышала. Сталла спит.

– Как это спит? – почти кричала она. – Ярел, я видела, как стригой разорвал ей горло. Видела, как ее приготовили к погребению. Она была мертва. Мертва, понимаешь?

Он улыбнулся, словно Венде было пять лет, и она пыталась его убедить, что зима – теплая пора года.

«Он сошел с ума», – промелькнуло у нее в голове.

– Успокойся, – произнес он нежно. – Я все тебе объясню.

– Уж пожалуйста.

– Но ты должна будешь мне потом помочь.

Она сложила руки на груди.

– Говори, Ярел. Про помощь поговорим потом.

– Хорошо.

Он собрался, склонился над столом. Венда краем глаза оценила, как далеко стоит палка.

Далековато.

– То, что я тебе сейчас расскажу, – начал он, – сначала покажется тебе страшным и странным. Но только на первый взгляд. Ты должна рассмотреть эту идею.

Он красноречиво уставился на нее, но девушка сохраняла то же самое холодное, но учтивое выражение лица.

– Я делал в жизни много вещей и изучил многие области знаний. Был травником, солдатом, могильщиком… Ну ладно, – он махнул рукой. – Буду говорить коротко.

– Давай, – иронично буркнула она. Выражение его лица ей все больше не нравилось.

– Хорошо. В таком случае, по сути. Я когда-то читал про одно братство чернокнижников, занимающихся вопросами смерти. Их осуждали другие, потому что людям казалось отвратительным выкапывание покойников и изучение их в лабораториях.

– Да, это отвратительно, – признала она, хотя он не ждал от нее ответа.

– Для меня тоже, – легко улыбнулся он. – Но скажу, что в последнее время я изменил свою точку зрения, если знать, о чем речь. Я сидел в комнате, смотрел на мертвую Сталлу и не верил, что никогда больше не увижу, как она улыбается, не услышу, как она поет… Я смотрел и не верил. Не мог с этим смириться. Она выглядела так, словно спала. Просто спала! – Он тряхнул головой, и еще одна прядь медных волос выскочила из-под ленты, повязанной на голове. – У тебя тоже было такое впечатление?