Юлия Ляпина - Драконий подарок [СИ litres]

Через пару минут теплый огонек снова засиял ровно, а я без сил опустился в соседнее кресло, свесив выпачканные в краске руки между колен:

– Теперь можешь унести леди в кровать и приставить сиделку, ее нельзя оставлять одну!

Виконт виновато вздохнул и поерзал в кресле, не собираясь вставать:

– Ролен, а почему прибежал ты? Ведь ты не слышал.

– Слышал. Потому что она мой подарок, – хмуро ответил я, – а ты ее муж, поэтому услышал тоже.

И ту мне в голову пришла одна кошмарная мысль: если мы с такой силой и реалистичностью услышали душевную боль леди Марины, то что случится, если будет больно ее телу?

– Жан, отвернись, не смотри на леди и скажи мне, где ей больно, – говоря это, я осторожно выдвинул коготь и бережно провел кончиком по руке от запястья к локтю.

Жан вздрогнул и прошептал:

– Царапина, от запястья к локтю.

Я спешно залечил леди кожу и сел прямо на ковер:

– Ты понимаешь, что это значит?

У виконта потемнели глаза от беспокойства и недоумения:

– Не понимаю.

– Жан, эта девочка совершенное оружие против тебя и меня – если ей причинят боль, мы будем ощущать ее как свою и, что хуже, будем знать, что это ей больно.

Жан сглотнул и прижал жену к себе крепче:

– Ролен, но как такое может быть?

Мне оставалось только вновь пожать плечами:

– Очевидно, может. Я вижу тут два варианта: это либо влияние твоего нового статуса принца сильфов, либо укрепление связи с подарком, – тут мне пришлось остановиться и еще раз вспомнить все, что я читал о подарках. – Я думаю, мне стоит еще раз прочитать все, что я смогу найти о «подарках», не нравится мне такая зависимость от человеческой женщины.

– Она не человек, – буркнул Жан, – трон наделил ее всеми качествами принцессы сильфов, как и меня, просто у нее сил мало, пока не проведена коронация.

– И ты молчал!

– Сам не сразу понял, много всего и сразу, – Жан расстроено поджал губы и покрепче притиснул к себе жену, у меня пробежали по рукам мурашки, словно они затекли от слишком крепких объятий.

Пришлось поправить виконту хватку и подставить скамеечку под ноги – так он меньше боялся уронить супругу.

Мысли в голове крутились невеселые: инициация процесс долгий и сложный, а виконту пришлось пройти его быстро, да еще и с ограничениями, и возможно, леди и не получила никаких особенных возможностей, кроме здоровья и долголетия, но почему боль леди дотянулась только до нас?

Желая проверить свои подозрения, я помог Жану встать с кресла и отнести супругу в спальню, там хлопотала опрятная женщина средних лет, и по ее виду было ясно, что крики в соседней комнате ее ничуть не обеспокоили.

Оставив камеристке распоряжения, мы с Жаном прошли в библиотеку: хотелось выпить чего-нибудь крепкого и еще раз все обдумать.

Утром меня ждали дела во дворце, но пока я выслушивал доклады секретарей, просматривал депеши и отдавал распоряжения, в сердце жило беспокойство за сына.

На аудиенцию к его величеству я отправился в той же задумчивости – наш король весьма тонкий политик и не преминет воспользоваться ситуацией: принц сильфов вырос в королевстве людей!

Наконец, закончив самые важные дела, я заглянул в архив: лорд-архивариус редко появлялся в своих владениях, но старательно выпрашивал у его величества деньги на закупку редких фолиантов и свитков.

На входе дежурил серьезный молодой писец, который вежливо осведомился, чем может помочь господину министру.

– Мне нужны копии самых подробных карт Западных скал, а также копии самых старых драконьих карт.

Писец учтиво поклонился и занес требование в толстую тетрадь из недорогой бумаги. По распоряжению лорда-архивариуса ни один лист не выносился из хранилища, но работающие при архиве копиисты и художники изготавливали копии, получая за это неплохое вознаграждение.

– Как скоро вам нужны эти карты?

– Чем скорее, тем лучше, я готов дополнительно оплатить старания копиистов, – ответил я и положил на стол кошелек с десятком монет.

Писец аккуратно вписал срочность и значок «оплачено» напротив заявки и посоветовал зайти через неделю:

– Думаю, что в течение трех дней мы найдем необходимое и передадим на изготовление копий.

– Отлично, если я не смогу зайти лично – пришлю секретаря с запиской.

Мы с Жаном едва успели выпить по бокалу крепкого сладкого вина, как приехал усталый граф и сказал, что заказал в архиве копии карт, а еще его величество согласен подождать с официальными бумагами до коронации нового правителя сильфов.

Я попросил отца прислать телепортом все, что есть у него о подарках, и теперь листал огромный фолиант, украшенный цветными гравюрами.

Оказывается, не одному мне магия преподнесла сюрприз: пара десятков знатных и не очень человеческих женщин оказалась настолько любима мужьями или отцами, что магия признала их «подарками».

Но вот заканчивались истории по-разному, и я внимательно прочел все. Иногда дамы влюблялись в драконов и, не желая возвращаться к мужьям, устраивали скандалы; иногда драконы не хотели расставаться со своими «подарками», особенно если те попадали к ним в юном возрасте – привязывались, иногда влюблялись и даже в двух случаях делили с любимыми свою длинную жизнь.

Случалось, что мнительные человеческие женщины успевали спрыгнуть со скалы или вонзить в грудь кинжал, клянясь в верности супругу, но на деле обрекая его на одиночество и душевные муки.

В общем, чем больше я читал, тем больше боялся. Только одна история задела какую-то струнку в моей душе: дракон спас жениха накануне свадьбы, подружился с ним и весело погулял на празднике, прихватив в подарок не то топор, не то засапожник. А через год магия выбрала подарком молодую жену, забрать мать с младенцем дракону не позволила совесть, и потому он просто прожил в человеческом облике положенный год, находясь согласно правилам рядом с подарком. Потом забрал в качестве третьего подарка новую рубаху, вышитую хозяйкой, и ушел, и никто из людей так и не понял, что за блажь нашла на дракона.

Я задумался – конечно, маскировать нашу ситуацию от знающих людей и драконов уже поздно, но ведь можно будет пригласить Жана пожить в моей пещере! Потом вздохнул: не пещера, а гостевой дом получается, вот надо оно мне?

Во сне я снова видела родной дом – маму, устало потирающую висок над стопкой тетрадей; отца в рабочем комбинезоне с руками, перемазанными соляркой; бабушку, шепотом считающую петли пестрого вязаного носка; двор, заросший пыльными тополями и растрепанными кленами.

И все вокруг было привычным и необходимым и в то же время уже немножко остывшим – меня нет в этом мире, но жизнь не кончилась: все так же кричат во дворе дети, так же выгибает спину котенок, греясь на солнышке, и так же шелестит листва. А вот и что-то новое: посреди двора скрипят новенькие качели, рядом высится многоярусная горка, и мамы с колясками прогуливаются вокруг красивой песочницы в виде огромного цветка.