Надежда Волгина - Проклятый цветок [publisher: SelfPub]

Катю мама припрягла по хозяйству. Я тоже попыталась предложить свои услуги, но меня выставили и из кухни, и с огорода. Стало даже немного обидно. Ладно, раньше я была немощная, но сейчас-то… Хотя, с момента моего чудесного превращения тетя Света меня явно сторонилась. Если я и ловила на себе ее взгляды, то мимолетные и полные сдержанного недоверия, словно она не знала, чего от меня можно ожидать. А положа руку на сердце, я и сама не знала. Вот, например, сегодня, мучимая бездельем, я вышла из дома и направилась, куда глаза глядят. И как вы думаете, куда я пошла? В лес! В голове зародилась безумная идея – отыскать то место, где мы с Булатом любили друг друга.

Вот оно – то дерево, на которое Булат привязал косынку, что стала жертвой шаманского ритуала. На глаза навернулись слезы умиления от воспоминаний, как нежно он это сделал. Я даже снова почувствовала его прикосновение к своей руки. Тогда он первый раз дотронулся до меня. Тело отозвалось на воспоминания мучительной негой.

Я пошла дальше и без труда нашла тот папоротник, что зацвел в полночь на Ивана Купалу. Я присела и, как тогда, погладила нежные лепестки. Тоска затопила то, что осталось во мне вместо души. Прошло всего два месяца, а как изменилась моя жизнь. Словно пролетело столетие, и я стала другая, по-новому смотрю на мир.

Что-то коснулось моих волос, будто легкий порыв ветра всколыхнул их. Я оглянулась и увидела Булата. Он стоял совсем рядом, за моей спиной.

Глазам своим не верила – неужели это действительно он? Или мое больное воображение так неудачно пошутило?

Я встала и дотронулась до его груди. Теплая, живая… Ладонь моя прижалась к ней, и уже никакие силы не смогли бы ее оторвать. А взгляд тонул в глазах Булата. Как он смотрел на меня! Грусть, отчаяние, сожаление, желание… Целый букет противоречивых чувств сейчас плескался в его глазах.

Булат накрыл мою руку своей, прижал ее к груди еще крепче. Какая у него горячая ладонь! Я плавилась… тело погрузилось в озеро страсти, и я тонула в нем. В ногах появилась слабость, и я уже с трудом удерживала вертикальное положение.

Булат прижал меня к себе. Он сделал это так порывисто, словно тоже едва сдерживал себя. Его губы накрыли мои, и время замерло вокруг нас. Это мой мужчина! – кричало все внутри меня. Я люблю его так, что становится страшно. Ради единственного поцелуя я готова умереть на месте, прямо сейчас. Вся моя сущность сосредоточилась на его губах – нежных и требовательных одновременно. Наше дыхание стало единым целым, перетекая друг в друга. Я прижалась к нему теснее, зарылась в объятья, наслаждаясь его близостью и переполнявшим меня счастьем.

Как тогда, в единственный раз нашей любви, Булат опустил меня на землю. Мои уста словно запечатали на замок. Не могла вымолвить ни слова. Да и желания разговаривать не было. Голова была наполнена вязким туманом, в котором барахталась единственная мысль – хочу насладиться его близостью снова, ощутить его в себе.

Булат раздевал меня неспешно, целуя каждый сантиметр моего тела. Я не препятствовала ему. Наоборот, мне хотелось оказаться перед ним совершенно обнаженной, чтобы уже свершилось то, к чему так стремилось мое естество. О таком подарке я и мечтать не могла все то время, что медленно умирала. А сейчас думала, что еще раз, всего один раз сможет сделать меня абсолютно счастливой.

Мы любили друг друга в полной тишине, нарушаемой лишь звуками леса. Аромат нашей страсти смешивался с запахом прелой листвы и грибов. Голова моя кружилась все сильнее от всепоглощающего чувства.

Очнулась я в полном одиночестве, на той же поляне. Но я точно знала, что Булат мне не приснился, что он был тут, и мы занимались любовью. Он ушел так же, как в первый раз, не попрощавшись. Значит, не мог поступить иначе. Во мне находилось объяснение и оправдание любым его поступкам. И именно это я считала проявлением самой настоящей любви, когда вопреки всему, а ни за что-то.

Домой я летела, переполненная уверенностью, что Булат меня любит не меньше, чем я его. Да, нам не судьба быть вместе, но я хотя бы уйду из жизни, познав это всепоглощающее чувство. Многим не доводится окунуться в такое, даже прожив долгую счастливую жизнь. Все имеет свою компенсацию.

Когда до Катиного дома оставалось метров сто, меня нагнала баба Степанида. Она схватила меня за руку и развернула к себе.

– Ты с ума сошла, девка! – закричала она, так что привлекла внимание редких прохожих. – Что ты наделала? Как допустила? Ну ладно он – самец, хоть и дух лесной. Но ты-то?.. Он-то думал, что любовь ваша теперь не угрожает твоей душе. Что же теперь будет?

Первый раз видела знахарку в таком состоянии. Она чуть не плакала, заламывая руки от отчаяния.

– Да что случилось-то? – недоумевала я. Вроде ничего страшного не произошло и чувствую я себя замечательно.

– Она еще спрашивает! – закатила Степанида глаза. – Да знаешь ли ты, что забрал он невольно половину той силы, что дали тебе стихии? И теперь я не могу гарантировать, что сможешь ты справиться со своей миссией. Когда силы покинут тебя окончательно, одному Богу известно.

– Я могу не успеть спасти Булата? – волосы на моей голове зашевелились от животного ужаса.

– Не спрашивай меня боле ни о чем! – неожиданно зло огрызнулась знахарка. – Завтра проведем обряд посвящения, как запланировали, а дальше можешь рассчитывать только на себя. Я тебе уже помочь ничем не смогу. Жду тебя возле своего дома в одиннадцать. Обряд начнется ровно в полдень.

С этими словами старуха ушла, шаркая ногами и сгорбившись сильнее обычного, словно на ее плечи давил непосильный груз.

Я какое-то время смотрела ей вслед и размышляла. Ужас отступил, и теперь я могла думать спокойно. Если нужно будет, я поползу туда, где Булат решил лишить себя жизни. Пусть на это уйдет остаток моих сил, но лишь бы их хватило добраться туда.

Я взглянула на небо и мысленно попросила: «Силы стихии, помогите! Не бросайте меня, когда вы мне так нужны». Что еще я могла сделать? Права Степанида – крепка я задним умом оказалась.

Вечер прошел тихо и скучно. Катя допоздна помогала матери на кухне закрутки на зиму делать. Арина до ночи гуляла со своим новым кавалером. Обе они вернулись поздно вечером и без сил повалились спать. Мы даже не поговорили перед сном, как делали обычно. Немного было обидно – забыли они что ли, какой день мне завтра предстоит? Но с другой стороны, сколько можно со мной нянчиться? Да и у обоих были причины так себя вести. Арина, по всей видимости, влюбилась до беспамятства. А Катя все еще дулась на меня, за то что не поговорила о ней со Степанидой.

Как и вчера, я полночи провалялась без сна. Мысли, одна страшнее другой, не давали уснуть. На утро я чувствовала себя уже не такой бодрой. Арина даже заметила мое состояние и поинтересовалась, не произошло ли чего. Ничего я ей рассказывать не стала, потому что не имело уже это никакого смысла. Ну а Катя с утра пораньше опять впряглась по хозяйству.