Евгений Прядеев - Винни Пух

– Кого не узнаешь? – Субъект на полу был мне решительно не знаком.

– Да это Стеблов, урод конченный, – объяснил Мирон. – Он из «шурупов», у нас в отряде особистом был. Это из-за него мне дело шили за наличие неучтенного оружия на заставе.

«Шурупами» среди пограничников обычно называли представителей Министерства обороны, следствие старого лозунга «Пограничники – щит России, а все остальные вкручивают в него шурупы», но все прочее понятнее не стало.

– И что он здесь делает? – задал я самый логичный, как мне показалось, вопрос.

– Не знаю, – пожал плечами Мирон.

– А зачем ты его тогда вырубил? – продолжал я искать логику в действиях напарника.

– Да просто как увидел, так обрадовался!

– А я говорил, что он сумасшедший, – раздался с антресоли голос домового. – Его усыпить надо.

– Тихо! – оборвал я и Степана, и собиравшегося что-то ответить ему Мирона. – Давай, посмотри, что у него там в карманах и тащи в комнату. Будем извиняться за теплую встречу.

Мирон что-то фыркнул, но комментировать не стал. Быстрыми уверенными движениями он проверил карманы Стеблова, но их содержимое не отличалось разнообразием. Стандартный набор: связка ключей, мобильник, небольшой кошелек из коричневой кожи. Выбивалось из общей картины только служебное удостоверение в стандартной ярко-бордовой обложке.

– Майор Стеблов Валерий Петрович, старший оперуполномоченный, – прочитал я, раскрыв книжицу. – Судя по всему, это сотрудник Эдика.

– Это ты про своего друга безопасника? – Мирон уже успел стащить с тела, по-прежнему лежащего без сознания, галстук и теперь вязал нашему гостю руки за спиной. – У которого шутки идиотские?

– А ты не перебарщиваешь? – Я смотрел, как мой напарник затаскивает Стеблова в комнату, и решил уточнить. – Мы его что, убить и расчленить планируем? Зачем ты его связал?

– Потому что я не доверяю ему от слова совсем, – ответил пыхтящий Мирон, устраивая майора спиной к стене напротив дивана. – И очень хотел бы узнать, откуда у него твой адрес и что он здесь делает?

Тем временем, наш гость начал приходить в чувство и подавать признаки жизни. Вот он дернулся, открыл глаза и обвел комнату мутным взглядом. Я сел на диван, а Мирон, широко расставив ноги, остался стоять напротив Стеблова.

– Петренко, ты как был придурком, так и остался, – медленно проговорил он, оглядев меня и остановив свой взор на моем напарнике.

– Ты чего сюда приперся? – к моему удивлению, Мирон остался неподвижен, только кулаки его сжались, причем так, что побелели костяшки пальцев.

– Приказали, вот и пришел, – ответил Стеблов. – Зачем вы меня связали? Я вообще-то при исполнении.

– Да плевать причем ты, – ответил Мирон. – Кто тебя сюда прислал и зачем?

– Полковник Седых, – поморщился майор. – Вот к нему.

Он мотнул головой в мою сторону.

– Вот только я совсем не думал встретить здесь тебя, Петренко.

– А что же ты думал, что я уже где-нибудь на лесоповале догниваю? – буквально оскалился Мирон. – А вот шиш тебе!

– Так, давайте вы свои отношения потом выясните, – попросил я. Меня в очередной раз начало мутить от боли, и слушать в таком состоянии, как эти двое выясняют отношения абсолютно не хотелось. – Зачем Эдик прислал тебя ко мне? И почему он сам не пришел?

– Эдуард Алексеевич направил меня, чтобы помочь вам уехать на Кавказ, – глядя прямо в глаза твердым голосом сказал Стеблов. – Он просил передать, что поскольку известная вам вещь была сделана там, то и избавиться от нее в том регионе будет проще. Там должны отыскаться те, кто поможет сделать это.

– Андрюха, этому типу нельзя верить, – взревел Мирон. – Я вообще не понимаю, что он делает в безопасности. Он всегда только стучать и кляузы строчить умел. Ты никуда с ним не поедешь! Я против!

– Да кто тебя спрашивать будет? – усмехнулся Стеблов. – Твой друг поедет туда, куда я скажу. А иначе он сдохнет. Хотя как по мне, невелика потеря. Я вообще не понимаю, чего господин полковник с тобой носится. Таких тварей, как ты, давить надо.

– Что ты там вякнул! – Мироха явно решил, что семь бед – один ответ, а труп майора я ему спрятать как-нибудь помогу.

– Подожди, – остановил я друга и обратился уже к Стеблову. – Не нравлюсь? Как же ты с такими взглядами действительно к Эдику работать попал? Что-то у меня картинка не складывается. А за того ли ты себя выдаешь?

Я дотянулся до мобильника и набрал номер господина полковника.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил безжизненный женский голос. Я удивленно посмотрел на телефон и нашел в памяти другой номер Эдика. Текст сообщения от этого не изменился. Я чертыхнулся и позвонил по третьему номеру. Всего в памяти моего телефона было записано пять контактов Эдика, причем два из них работали круглосуточно. Сейчас все телефоны Эдика были отключены или он сам находился в такой глубокой дыре, что сигнал туда просто не проходил.

– Не получается? – На лице Стеблова было нарисовано такое ехидство, что я всерьез подумал о правоте Мирона. Не знаю, каким сотрудником был этот Стеблов, но неприязнь он вызывал очень быстро.

– Ну и что все это значит? – Стараясь сохранять спокойный вид лица, отложил телефон я в сторону. – Где полковник Седых?

– А нет его, – улыбнулся Стеблов. – Утром вызвали дядю к руководству и все. А мне сказали временно исполнять обязанности руководителя.

– Тебе? – не выдержал все-таки Мирон. – Ты же ни на что не способен, кроме как стучать! Что, будешь писать докладные на подчиненных?

Эдик вне связи, этот майор, которого я вижу первый раз в жизни, но которого Мирон ненавидит до чертиков. С учетом того, что Эдуард рассказывал вчера, ситуация складывается абсолютно непонятная.

В этот момент я заметил странное движение на потолке и с недоумением уставился на происходящее. Мироха тоже заметил необычное явление, и, прервав предложение на полуслове, завороженно смотрел на ползущий вдоль стены утюг.

Я с удивлением понял, что это не какой-то абстрактный утюг, а мой, родненький, который я покупал года два назад за огромные в моем понимании деньги. Если бы не насущная потребность начальнику охраны ходить на работу в глаженых рубашках, то и не купил бы никогда. Так вот этот белый «Тефаль» с тефлоновым покрытием полз по потолку и вдруг…

Свалился точнехонько на голову Стеблова, который глядя на нас тоже почувствовал что-то неладное, но никак не мог проследить за нашим взглядом. Майор, получивший сокрушительный удар по темечку, обмяк и остался лежать у стены бесформенным кулем.

– Андрюха, это вот что сейчас было? – повернулся ко мне изумленный Мирон.

– Пей! – не терпящим возражения тоном сказал появившийся возле меня Степан. В его руках дымилась кружка с запахом настолько противным, что я непроизвольно отшатнулся.