Lutea - Дети войны [СИ]

Внимательно наблюдавшая за ним Арабелла аккуратно поднялась и подошла к нему.

— Я принимаю ваши извинения, — сказала она. — И приношу в ответ свои — мне не стоило так горячиться.

Фридрих невольно хмыкнул и, видя, как сошлись на переносице брови жены, пояснил:

— То, что вы называете своей горячностью, у большинства является спокойствием.

На несколько мгновений Арабелла прикрыла глаза, а после вновь распахнула их. Её глаза удивительные — ярче лучших изумрудов и в то же время холоднее льда.

— Я не понимаю и не признаю обязанностью жены уважать мужа, равно как и наоборот, — произнесла Арабелла. — Однако я признаю уважение человека к человеку. На уважении строится доверие, на доверии — союз. Выходя за вас, я рассчитывала обрести не мужа, чьи слова и желания, высказанные в редкие минуты встреч, станут для меня законом, а союзника, партнёра.

Глядя на супругу, видя блеск её глаз и слушая негромкий голос, полный приятной прохлады, Фридрих впервые с того их давнего разговора на террасе замка при первой встрече видел саму Арабеллу, а не навязанную жену. Смотрел и поражался, как мог не замечать столько времени нечто столь ценное в потенциале — а ведь его работа и заключается в том, чтобы замечать! Какая досадная оплошность, едва не стоившая ему… Союза? Новых горизонтов? Чего-то более личного?..

И всё же удивительно, как она увидела в нём то, что за злостью на ситуацию Фридрих проигнорировал.

— Признаю, — медленно произнёс он, не отводя взгляда, — я был неправ, считая вас всего лишь красивой наследницей богатой семьи. Вашей проницательности и воле позавидуют многие из тех, с кем я работаю. Кажется, — он усмехнулся с самоиронией, — и я сам, не рассмотревший в вас эти качества за годы брака.

— Вы смотрели на меня через цепи, которыми нас сковали, — ответила Арабелла. — Для того, чтобы отринуть их, необходим чёткий анализ ситуации, однако холодная голова — несвойственное вам состояние, удерживать которое вы можете лишь на работе, которая имеет для вас большое значение. Кроме того, практически не имея иных шаблонов женского поведения помимо того типажа, к которому относятся ваша мать, фройляйн Пробст и большая часть светских дам нашего возраста, вы по умолчанию применили его и ко мне. Полагаю, я не ошиблась в выводах.

Только теперь Фридрих понял, что она очень хорошо изучила его за прошедшие годы. А что он сам знает о ней?

— Не ошиблись, — согласился он. — И сейчас я думаю, что ваша холодная голова может стать хорошей компенсацией моего упомянутого вами недостатка.

Арабелла вновь посмотрела на него строго. Фридрих не сдержал улыбки.

— Взамен я добуду для вас то, чего женщинам в нашем обществе обычно не дают.

— Не для меня, — поправила его Арабелла. — Для нас.

— Для нас, — согласился Фридрих, размышляя, как можно использовать новый ресурс.

Его командировка в Лондон была делом решённым. Фридриху отправляться не хотелось, однако выбора не оставалось — герр Кестенхольц был прикован к проблемам Азии, а более никому в Департаменте он не доверил бы разведку дел на острове.

— Вы лучше любого из наших дипломатов подходите для выполнения поставленной задачи, Фридрих, — сказал герр Кестенхольц, когда они в последний раз обсуждали предполагаемую поездку Винтерхальтера перед отправлением начальника в Дели. — Вы — чистокровный министерский сотрудник, которого с равной учтивостью примут по разные стороны баррикад. Помимо того, герр Волан-де-Морт уже интересовался вами, притом настойчиво.

— Какова будет моя официальная роль в Британии? — уточнил Фридрих.

— Наблюдатель от нашего Департамента, готовящий доклад по ситуации на острове для Конфедерации. На деле же… Впрочем, вы знаете лучше других, что мне нужно.

— Знаю, герр Кестенхольц.

Информация. Его начальнику нужна была информация обо всём, что происходит в мировой политике. Этот его профессиональный интерес в полной мере совпадал с таковым Фридриха.

Разумеется, дома весть о его командировке в Британию была воспринята плохо.

— Зачем тебе ехать? — сухо поинтересовался отец после того, как Фридрих за ужином рассказал о поездке. — В Департаменте что, нет специалистов? Ты даже не дипломат.

— Я — помощник и доверенное лицо директора Департамента, — ответил Фридрих, сохраняя хладнокровие. Ледяное спокойствие, веявшее от сидевшей по левую руку от него Арабеллы, этому прекрасно способствовало.

— Ты для него дополнительная пара рук, глаз и ушей, — Конрад поморщился. — И это мой сын.

— Герр Кестенхольц высоко ценит работу Фридриха, — рискнула вставить слово мать. Очень зря, как обычно.

— Как же не оценить такую раболепную преданность человека, который должен бы смотреть на него свысока? — отчеканил барон, вперив в жену презрительный взгляд. — Мы не должны кланяться министерским чинам. Они должны кланяться нам.

— Я не кланяюсь, отец, — возразил Фридрих. — Я жму руки. Те самые руки, которые жмёте и вы на светских приёмах. Отличие между нами в том, что я проделываю это дважды: на приёмах и в министерствах.

Отец посмотрел на него сумрачно, но не успел ничего сказать — зашёлся в страшном приступе кашля, согнувшем его пополам. Белоснежная салфетка, которой барон прикрыл рот, быстро намокла в крови.

— Дорогой, вам нужно прилечь! — мать вскочила со стула и, бросившись к мужу, заахала над ним. — Эльфы! Быстро сюда! Немедленно перенесите барона в его покои!..

Домовики подчинились, перенесли отца, и мать последовала за ними быстрыми нервными шагами. Вскоре звон её каблуков в коридоре затих, и повисла благословенная тишина.

Спокойно вернувшись к фазану, Фридрих был решительно настроен насладиться беззвучием, однако Арабелла спросила:

— Насколько правда то, что пишут газеты о событиях в Британии? «Пророк» упоминает лишь о нескольких «загадочных исчезновениях» маглорождённых волшебников и их семей.

— Они действительно происходят, — кивнул Фридрих.

Глаза Арабеллы блеснули.

— А кроме них?

Казалось бы, зачем ей знать? Фридрих прекрасно понимал: не для того, чтобы обсудить потом в салоне с подружками. У его жены подруг не было — так, пара приятельниц, но никогда ни с ними, ни со старшими дамами Арабелла не затрагивала политических тем, насколько Фридриху было известно. Она в принципе не любила говорить о важном походя, предпочитая обстоятельное обсуждение. Приятное отличие от прочих дам их сословия.

— Было несколько нападений на министерских сотрудников, — Фридрих пока ещё только учился делиться с супругой, и слова дались ему нелегко. — Поступали также сведения о попытках шантажа и дачи взяток. Отдел правопорядка пытается отследить виновных, но пока безрезультатно.