Lutea - Дракоквиддич и как пережить его [СИ]

— Интересные праздничные традиции, — донеслись до Альбуса слова Помоны. — Чем можете поделиться, директор Гриндевальд?

— Традиции, говорите? — Геллерт словно задумался, выбирая. — А пожалуйста. В Дурмстранге бывших директоров замораживают во льдинах и выставляют на аллее, ведущей к замку, а на Рождество украшают и устраивают соревнование на лучшую инсталляцию вокруг ледяной скульптуры… — он усмехнулся взглядам министерских чиновников. — Что? У нас школа северная, Тёмная — думаете, легко такой статус удерживать? Это, кстати, — он кивнул Альбусу, — к давешнему вопросу, что я сделал с Каркаровым.

— Да что вы говорите! — ахнула Помона, прекрасно понимая, что Гриндевальд опять шутит.

— Не мы такие, традиция такая, — патетично возвестил Геллерт. — А что у вас интересного в Хогвартсе, профессор? С традицией ставить в Рождество магические эксперименты, требующие помещения на лоб звезды, я знаком, а что кроме?..

— Кхм! — отчётливо прокашлялся Альбус и округлил глаза.

— Ах да, прости, эксперимент же был секретный, — закатил глаза Геллерт и посмотрел на давящуюся от смеха — небось, вспоминает! — Помону. — Так всё же?

— Ну, когда-то в Хогвартсе на Рождество ставили спектакли силами студентов и профессоров, — сумела совладать с собой и произнести Стебль. — Ещё на санках по озеру катаемся, в Хогсмид ходим. С медовухой мадам Розмерты вы знакомы, так что, я думаю, можете причину понять.

— Да, это точно, — откликнулся Геллерт немного невпопад и наклонился к Минерве, в стальном молчании евшей по другую сторону от него. — Профессор МакГонагалл, ваша очередь!

— Профессор Стебль описала всё более чем хорошо, — отчеканила Минерва, даже не посмотрев в его сторону.

Геллерта это задело.

— Ну полно, неужто ничего интересного? — протянул он, но Минерва решительно покачала головой. — Да ладно, мы все знаем, какая богатая у вас фантазия…

— Между прочим, Геллерт, — вмешался Альбус, не желавший, чтобы Минерва начала швырять в Гриндевальда заклятиями прямо сейчас. Уж лучше после, к салютам. — Я исполнил твою мечту, дорогой друг! — и с этими словами он протянул Гриндевальду приказ, скреплённый печатью Хогвартса. — Я командирую к тебе мистера Филча!

— Вот это радость, — проговорил Геллерт, внимательно изучая приказ. — Твою гриндилоу, Альбус, обменная программа?

— Пришли ко мне своего завхоза, — Альбус состроил серьёзность. — Не может же Хогвартс остаться без заботливой руки?

— Ну, мой завхоз не очень заботливый, — заметил Геллерт как бы невзначай. — Впрочем, твоей школе сгодится. Дитрих, — на негромкий оклик от соседнего стола подошёл старшекурсник и вытянулся по струнке перед своим директором. — После ужина пошли кого-нибудь на корабль, пусть приведут Игорька. Он где-то в трюме должен спать. Пусть скажут собирать вещи — добрый директор Дамблдор забирает его на двухразовое питание и двадцатичасовой рабочий день.

— Вообще, трёхразовое и не больше четырнадцати, — поправил Альбус. — И то Аргус у меня перерабатывает.

— Две кормёжки и двадцать часов, — Геллерт был непреклонен и махнул рукой студенту, чтобы шёл исполнять. — Не надо разбаловать мне персонал… Фрау МакГонагалл, что же вы смотрите на меня, будто хотите накинуться прямо тут? Дождитесь ночи, я вас прошу.

— Игорёк? — повторила Минерва, игнорируя его замечание. Но бровь-то задёргалась. — А фамилия как у вашего завхоза? Не Каркаров ли, часом?

— Нет, Козёл. Он поменял недавно, сказал, эта ему больше подходит, — сообщил Геллерт и отвернулся к Альбусу. — На нём артефакт, читающий жизненные показатели, так что, если будешь баловать, узнаю и очень обижусь.

— А вас обиженного мы узнавать явно не хотим, — ухмыльнулась Помона, поднимая бокал.

— Вы чертовски правы, сударыня! — закивал Геллерт, поднимая свой и чокаясь с ней.

Затем Геллерт добрался до гуся и на время замолк. Только тогда Корнелиус вздохнул полноценно и тоже начал есть.

Отовсюду доносился смех, музыканты на сцене в углу наигрывали приятный мотив. Скоро все насытятся, и столы отодвинут к стенам, освобождая место для танцев…

— Профессор, окажете мне честь? — когда зазвучал первый вальс, обратился Геллерт к Помоне.

— Окажу, директор! — бодро откликнулась Помона и была утянута Геллертом в собирающийся круг.

— Минерва?.. — Альбус заискивающе поглядел на своего зама — не хотелось сидеть, когда друг танцует.

По ответному взгляду он понял, что Минерва не в настроении, и поспешил пригласить невысокую француженку мадам Левек, главу Департамента образования. Они закружились среди прочих пар. Вот и Ньют с Тиной, и Гарри с принарядившейся Джинни Уизли, и Филиус с юной застенчивой мисс Лавгуд — очаровательное зрелище! Геллерт кружил Помону в опасной близости от Олимпии и Хагрида, но лавировал с ловкостью заправского дуэлянта, всегда избегая столкновений и неудобств для своей дамы. В конце танца он поцеловал её руку, забронировал на польку и с невероятно коварным выражением на лице вернул Помону за стол. Туда, где сидела Минерва.

О чём они говорили, Альбус, оккупированный мадам Левек, решившей, что нашла замечательного партнёра, не слышал. И всё же, когда вновь зазвучала музыка, Геллерт вытянул Минерву на танцпол. Серьёзно, Альбус порой не представлял, что за магию использует его друг.

Альбус не говорил это никому — во избежание собственной мучительной смерти, прямо сказать, — однако он вправду считал, что из Геллерта и Минервы пара бы вышла красивая. Он весь такой представительный и статный, когда не дурачится, она такая строгая леди — залюбуешься! А сколько между ними страсти, аж искры летят.

Время шло и шло, а они всё танцевали. Геллерт явно не собирался выпускать свою добычу из когтей, а добыча уже и не особо противилась — Гриндевальд умеет быть обходительным кавалером, если на него вдруг найдёт такая блажь. Тут вот нашла, причём очень большая — его галантность была исключительна. Альбусу опять оставалось только молча завидовать.

Время шло, многие устали и стали выходить в сад — приближалось время фейерверков. Музыка стала медленной и совершенно нежной — Альбус под такую любил засыпать. Но некоторые пары всё ещё танцевали: мистер Крам с Гермионой Грейнджер, и Тина с Ньютом (тот был замучен, но влюблённо смотрел на жену, и она отвечала ему тем же), и Хагрид с Олимпией — и всё же, как их судьба свела, просто не верится! И, конечно же, Геллерт с Минервой — у Гриндевальдовой харизмы хватка железная. Они оба были куда более расслаблены, чем за ужином, тихо разговаривали о чём-то.

Но вот в одном из танцевальных па Геллерт молниеносным, как росчерк палочки в умелых руках, движением достал из кармана кольцо и надел на палец расслабившейся Минервы. Та вздрогнула, запоздало проследила его порыв, попыталась вырваться…