Lutea - Два мира. Том 1 [СИ]

Прошло ещё несколько минут, и Шикамару только было собрался подменить Сая, чтобы дать ему отдохнуть от связывающей техники, как послышались шаги, и на полянку вышли Ямато и Чоджи — оба выглядели потрёпанными, а в их глазах застыло какое-то затравленное, потерянное выражение.

— Где Какаши-сенсей? — первым делом спросил Шикамару, почуяв недоброе.

— Что там было после вашего ухода… — проговорил Чоджи; Ино поспешно подошла к нему и стала залечивать раны парня. — Этот Какудзу просто… просто не человек…

Вольготно развалившийся (насколько это было возможно с учётом того, что он был полностью связан) на траве Хидан насмешливо фыркнул.

— Если коротко, — сказал Ямато, бросив взгляд на пленника, — он отбросил нас с Чоджи-куном, оглушил Какаши-семпая, а затем забрал его и исчез.

— И бросил напарника?

— Похоже на то.

Шикамару покосился на лениво слушавшего их нукенина. «А он, похоже, даже не удивился, — подумал парень. — Либо у них в Акацуки это считается нормальным, либо он просто уже знал об этом».

— Что будем делать? — взволнованно спросила Ино, закончив с Чоджи и занимаясь теперь ранами джонина.

— Нам необходимо вернуться в Коноху, — отозвался Ямато. — Нужно как можно скорее доставить туда пленника.

— Но не можем же мы бросить Какаши-сенсея! — вскинулся Чоджи, крепко стискивая кулаки.

— Сейчас у нас нет выбора, — со вздохом произнёс Ямато; было видно, что ему самому безумно хочется прямо сейчас броситься на выручку капитану, но вместе с тем шиноби понимал, что они просто не могут себе это позволить.

— А точно не хотите пойти этого вашего Какаши спасать? — подал голос Хидан. — Какудзу — он такой, очень нервный, может и пришить его, а башку толкнуть на чёрном рынке.

Ино и Чоджи от его слов вздрогнули.

— Это вряд ли, — заметил Шикамару, складывая руки на груди. — Готов поспорить, Какаши-сенсей изначально был вашей с напарником целью — ты напал на него, едва узнав, да и Какудзу только с ним запретил тебе делать, что заблагорассудится.

Малиновые глаза Хидана, буравившие его, злобно сверкнули, но нукенин всё-таки смолчал.

— Тогда выдвигаемся немедленно, — сказал Ямато. — Чем скорее мы вернёмся в Коноху, тем больше у нас шансов спасти Какаши-семпая.

Вся следующая неделя прошла в Хогвартсе в атмосфере напряжённости и максимального накала страстей. Начался этот мандраж ещё с выходных: у всей школы темой номер один был урок, проведённый Сасори у пятикурсников. До той, по крайней мере, поры, пока не всплыло, что кто-то — Дейдара просто терялся в догадках, кто бы это мог быть! — непонятно как пробрался в кабинет к Амбридж и заколдовал её декоративные тарелочки, отчего изображённые на них отвратительно-милые котятки с разноцветными бантиками на шейках синхронно все на своих ленточках повесились и теперь не мяукали, а хрипели и выли, точно стая дементоров. Причём чары эти оказались настолько крепкими, что Амбридж так и не удалось снять их самой; промучившись пару дней и в конце концов поняв, что под эту какофонию хрипов работать просто невозможно, генеральный инспектор была вынуждена обратиться к профессору Флитвику. Добрый Филиус, разумеется, помог коллеге справиться с проблемой, но затем как бы случайно проболтался об этом в учительской, после чего новость быстро разнеслась по всему замку. Так что теперь при слове «котята» студенты начинали кто ухмыляться, кто хохотать, а Дейдара и Наруто обменивались торжествующими улыбками и взглядами поздравляли друг друга с хорошей работой.

Но даже это меркло и бледнело по сравнению с событием, ожидавшим школу в первые выходные ноября — открытием игрового сезона по квиддичу. Из-за того, что Кубок не разыгрывался в прошлом году, ажиотаж вокруг матча был огромен. Играть предстояло Гриффиндору и Слизерину, но и остальные факультеты проявляли заинтересованность, ведь и им предстояло сразиться с обеими этими командами.

Четверо одноклассников Дейдары входило в состав гриффиндорской сборной, поэтому остаться в стороне от предстоявшего действа парень просто не мог. Разговоры о квиддиче велись постоянно, и, разумеется, как только Фред и Джордж поняли, что их приятель даже правил толком не знает, тотчас же взяли на себя труд ему их объяснить.

На взгляд Дейдары, сборная у их факультета была хорошая; пару раз они с Наруто в качестве зрителей побывали на её тренировках, и оба сошлись на том, что шансы на победу у Гриффиндора есть. Наверное, слизеринцы тоже так думали — всю неделю перед матчем они старались как могли давить на соперников, толкая их в коридорах, подкарауливая после занятий, шепча различные угрозы и колкости. Дошло до того, что Майлс Блетчли, вратарь слизеринской сборной, запустил в Алисию Спиннет, занимавшуюся в библиотеке, каким-то заклятием, отчего брови у неё стали расти с невообразимой скоростью и вскоре уже полностью закрыли глаза. Хотя этому безобразию и было больше дюжины свидетелей, Северус только отмахнулся от них и прикрыл своего студента. Чтобы восстановить справедливость, Дейдара не преминул пару раз хорошенько съездить по физиономии противно ухмылявшегося Майлса, за что сам получил наказание от Минервы.

В утро матча в спальне семикурсников все проснулись рано — Фреду с Джорджем предстояло играть, а Ли, как выяснилось, был бессменным комментатором всех матчей в Хогвартсе. Дейдара всегда спал очень чутко, поэтому копошение соседей вмиг разбудило его; понимая, что пытаться уснуть снова совершенно бесполезно, парень тоже встал и принялся одеваться, не особо участвуя в дискуссии приятелей. Он как раз натягивал тёплый вязаный свитер с высоким воротником — в этих краях ноябрь был уже почти зимой, во всяком случае, таким же снежным и холодным, — когда вдруг ощутил чужую чакру на своём акацуковском кольце, которое по старой привычке не снимал даже на ночь.

«Дейдара, ты не спишь?»

«С моими соседями уснёшь. Чего хотел, мм?»

«Если не занят, зайди ко мне».

«Уже лечу», — с сарказмом протянул Дейдара.

Итачи ничего не сказал и просто прекратил связь. Бросив приятелям что-то про желание погулять, Дейдара вышел из спальни и, миновав пустую Общую гостиную, толкнул портретную дверь.

Ему до сих пор была непривычна связь с Итачи. Каждый раз, когда голос бывшего врага звучал в его голове, Дейдара непроизвольно напрягался, лишь затем вспоминая, что это вовсе не очередное гендзюцу, а своего рода знак доверия, признания товарищем. Ведь на самом деле эти кольца не просто позволяли вести беседы на расстоянии — вместе с обменом мыслями в той или иной мере происходила также и связь эмоциями, а для нукенинов их уровня дать кому-то доступ, пусть даже и ограниченный, к своему внутреннему миру было высокой степенью доверия.