Моника Пиц - Невидимый город

Окно выходило на двор. Осторожно отодвинув занавеску, Лина узнала особую конструкцию хостела. Эркерное окно открывало вид на улицу. За рядом домов напротив величественно и в то же время угрожающе возвышался Купол, сияющий в лучах уходящего солнца. Жуткое ощущение исходило от фасеточного глаза на сооружении, словно он контролировал город двадцать четыре часа в сутки. После своей прогулки Лина уже знала вход в Купол. Но для этого ей нужно было сначала попасть в магазин часов.

Уставшая, она опустилась на кровать. Ее глаза блуждали по стенам, которые, в соответствии со всем интерьером, были оклеены старыми газетами.

Лина хотела сфотографировать свою комнату для Бобби, рассказать ей все. О страшном путешествии на поезде, ее встрече с Данте, непередаваемом ощущении в автомобиле, волшебным образом перенесшим ее в место, которое, казалось, выпало из времени. И это несмотря на то, что жители были одержимы часами. Все нити ее биографии сходились в этом странном городе. Но больше всего ей хотелось рассказать Бобби о Данте, своем странном спутнике. И о двух девушках, которые так его беспокоили. Дрожащими руками это сделать не вышло. Она больше не могла держать телефон, не говоря уже о том, чтобы печатать. Может быть, позже.

Лина включила душ. Горячая вода хлестнула по ее коже. Ванная блестела, как будто ею никогда не пользовались: белая плитка, белые стены, белая душевая кабина, белые краны, белое мыло, клубящийся белый туман, медленно заволакивающий зеркало. После долгого и запутанного путешествия Лина была счастлива найти комнату без истории и рассказов. Энергично стирала она страх и пыль этого дня со своей кожи, пока та не стала ярко-красной. Какой-то звук вырвал ее из мыслей. Что она услышала? Скрип двери? Шаги? Лина выключила воду, осторожно выскользнула из душа, завернулась в приготовленное банное полотенце и на цыпочках направилась к двери. Осторожно приложила она ухо к проему. Зашуршала бумага, что-то упало. Кто-то был в ее комнате. Без сомнения. На мгновение Лина заколебалась. Затем она вздохнула и одним рывком распахнула дверь комнаты. Темнота поразила ее. С бешеной скоростью ночь обрушилась на Невидимый город. Ярко освещенный Купол посылал в комнату узкий луч света. На полу что-то лежало. Ее глазам потребовалось мгновение, чтобы она смогла опознать в непонятном свертке тряпичного пса Отто. Ее дорожный багаж, который она положила на кровать, был раскинут на покрывале. Встревоженная, она искала конверт с газетой и фотографиями. С облегчением она обнаружила, что все по-прежнему на месте. Кроме остатков ее бутерброда.

«Больше никогда!» – клялась себе в этом Коко. Никогда больше она не будет проникать в гостиничный номер. Она была недостаточно быстрой для таких дерзких начинаний. Еще бы секунда, и Лина поймала ее. Возможно, ей следовало бы быть внимательнее на курсах «Как стать невидимкой». Но это еще не все: фотографии аварии шокировали ее. Никто в Невидимом городе не проронил ни слова о том, что случилось с Реей. Авария была необъяснима, значилось в статье. Что бы это ни значило. Поспешно покинула она хостел Лины, сбежав по лестнице к аварийному выходу. Коко помчалась к городским воротам, когда услышала взволнованные голоса на углу улицы. Группа невидимок собралась у разбитых солнечных часов.

– Как ты мог притащить сюда Лину? – прошипела Инес. – После всего, что натворила ее мать?

Коко подкралась ближе. Инес отчитывала Данте перед всеми. Никто больше не работал. Все слушали крики.

– Как ты можешь пренебрегать желаниями Хранительницы времени?

– Она одна из нас, – сказал Данте.

– Она дочь гандболиста, – презрительно сказала Инес.

– И дочь Реи, – ответил Данте.

Инес вздрогнула, как от удара молнии. Между окружающими пробежал шепоток.

– Отступники больше не являются частью нас.

– Рея, – повторил Данте еще громче. – Вы знали ее, вы все знали ее и работали вместе с ней. А теперь вы притворяетесь, что ее никогда не существовало.

– Она меня не интересует, – сказала Инес.

– И поэтому вы послали Коко за мной? – спросил Данте.

Коко едва не хватил удар. Откуда он узнал? Она была так осторожна. Но в глазах Инес промелькнул упрек. Она не считала нужным оправдываться.

– Вы вообще меня слушаете? – огрызнулся Данте.

– А ты говоришь о чем-то важном? – спокойно спросила Инес. – Или просто строишь из себя кого-то? К чему все эти выходки?

– Возможно, Хранительница времени обрадуется, когда увидит Лину, – с вызовом сказал Данте.

Инес горько рассмеялась.

– Ты просто разбередишь старые раны.

Любопытных становилось все больше. Все были в замешательстве. Появление Лины наделало шума.

Данте громогласно отстаивал свою позицию.

– Когда-то мы были компанией, мы устраивали вечеринки и веселились. Теперь это все просто работа, работа, работа. Вы никогда не задумывались, что такого в мире находят отступники?

Окружающие и глазом не моргнули.

– Что есть такого в мире, чего нет у нас? – продолжил Данте.

– Сама по себе мысль неприемлема, – сказала Инес.

Данте настаивал на своем.

– Лина – как глоток свежего воздуха.

– Прежде всего, эта девушка – источник неприятностей, – вмешался сзади суровый голос. – Как и все отступники.

Данте обернулся. За ним стояла энергичная женщина лет пятидесяти с белоснежными длинными волосами и в широком белом брючном костюме. Толпа благоговейно отступила, образуя проход. В воздухе повисла завеса враждебности. Коко затаила дыхание. Она могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз лично встречалась с Хранительницей времени. Должно быть, случилось нечто особенное, раз она снизошла до личного общения со своим народом.

Инес тут же приблизилась к ней. Если бы не огненно-рыжие волосы, можно было бы принять эту команду за мать и дочь, учитывая, как старалась Инес подражать стилю одежды, мимике и жестам своего идеала.

Коко вновь и вновь поражалась энергетике власти, которую излучала глава Невидимого города. Ее спина была неестественно прямой, что придавало ей еще более внушительный вид. Гневные морщины пролегли вокруг ее рта, а темно-серые глаза метали молнии. Она казалась холодной, неприступной и неумолимой. Хранительница времени стряхнула с рукава невидимую ворсинку и взяла бесконечно долгую паузу, прежде чем обратиться к Данте.

– Ты знаешь правила, – сказала она. – Запрещено общаться с людьми снаружи.

Ее голос был глубже и тверже, чем помнила Коко. Она говорила как человек, привыкший давать краткие и сжатые указания.

– У меня было чувство…