Моника Пиц - Невидимый город

– Еще что-нибудь новенькое? – спросил Кинг. Бобби покачала головой. Она крепко сжимала телефон в надежде, что в любую минуту может прийти спасительное сообщение. В сотый раз она смотрела на последние признаки жизни Лины: фотография-селфи изображала ее вместе со взятым напрокат велосипедом на вокзале Аугустенквелле перед кривым знаком, указывавшим, в каком направлении находится «Совиная нора». Ее лоб был нахмурен, а плечи напряжены, словно она хотела заползти в свою куртку. С высоким воротником и платком на шее она противостояла кусачему ветру, заставлявшему деревья на заднем плане благоговейно кланяться. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, она подняла вверх большой палец.

Бобби попыталась прочесть тайное послание в выражении лица Лины. Она выглядела испуганной? Встревоженной? Что-то подозрительное отражалось в оконных стеклах заброшенной вокзальной станции? Могла ли она что-нибудь узнать по номеру велосипеда, который красовался спереди на стойке?

На заре «Мерседес» приблизился по проселочной грунтовой дороге к вокзалу Аугустенквелле.

– Стойте, – крикнула Бобби. – Здесь что-то есть!

Кинг надавил на тормоз. Бобби выскочила из машины. В придорожной канаве она обнаружила взятый напрокат велосипед Лины, отличительный платок все еще был обмотан вокруг руля. Пораженно смотрела она на пленку в колесе, вокруг на километры не было никакого человеческого жилья. Бобби представила себе, какой потерянной должна была чувствовать себя Лина.

– Как она может быть такой легкомысленной? – сердито ругался Кинг. – Почему она не доверилась ни одному взрослому?

Бобби защитила подругу:

– Кому же? Ее тетя сделала все, чтобы оставить Лину в неведении о своем прошлом.

Взгляд Кинга блуждал по пустынным полям и холмам. Утренний туман висел над пахотными бороздами, в небе кружил орел.

– Что бы ты сделала на ее месте? – спросил он.

– Дайте мне осмотреться, – сказала Бобби, указывая на возвышенность со старым промышленным сооружением.

Солнце припекало, когда «Мерседес» несся по поворотам в сторону завода мимо многочисленных предупреждающих знаков. « Нет поворота». «Тупик». «Внимание, опасно для жизни». У обочины Кинг остановил машину. Здесь на машине было дальше не проехать. Металлическая решетка выглядела так, словно ее уже десятки раз сносили, а потом снова крепили новой проволокой. Но она не сдвигалась ни на сантиметр. Бобби вышла из машины. С любопытством она пробежала вдоль метрового забора, пока не обнаружила дыру, достаточно большую, чтобы протиснуться в нее. Перед ней располагался большой завод. Высокая дымовая труба напоминала о тех днях, когда машины еще работали на угле. Теперь растения отвоевали себе здесь место. Зеленый плющ прижался к рыхлым наружным стенам. Окно едва не треснуло. Выветренная надпись: « Часовой завод « Клок и сыновья» раскрывала прежнее назначение вытянутого здания из клинкерного кирпича. На помятой стальной двери виднелся бледный логотип: стилизованная сова, чьи глаза и тело состояли из шестеренок, а указатель символизировал клюв. Нигде не было видно механизма, открывающего двери.

– Лина? Ты здесь? – воскликнула Бобби.

Она повернулась к Кингу, который фотографировал надпись и отслоившийся рисунок. Как только он мог тратить на это время?

– Возможно, она спала здесь сегодня ночью, – сказала Бобби.

– Тебе лучше остаться у машины, – распорядился Кинг. – Такая промышленная развалина – это смертельная ловушка. Я никогда не прощу себя, если с тобой что-то случится.

Не обращая внимания на его предупреждение, Бобби поспешила дальше. Она не позволит остановить ее поиски Лины. В нескольких метрах от стальных ворот она нашла дверь поменьше, на которой таблички предупреждали незваных посетителей: « Входить запрещено. Опасность обрушения» . Бобби подергала за ржавую защелку, и та неохотно поддалась. Дверь на фабрику со скрипом открылась. Бобби вздохнула. Высокий производственный цех принимал их, как собор. В десяти метрах возвышались огромные, хотя и по большей части разрушенные стеклянные фасады. Через поврежденную крышу во многих местах открывался вид на небо. В помещении висел запах брошенных старых машин и масла. Солнце преломлялось в разбитых стеклах, погрузив старый цех в волшебные сумерки. Бобби казалось, что она слышит негромкие голоса рабочих, которые доносились до нее сквозь десятилетия. Или это был всего лишь ветер, завывающий сквозь окна и фасады?

– Лина? – крикнула она. Ее голос отозвался эхом.

Лина подняла голову. Послышался ли ей голос? Бобби? Ее воображение, тоска и беспокойство сыграли злую шутку. В раздражении двинулась она по большому производственному цеху. Пол был покрыт старыми книгами, осколками и обугленной мебелью. На стенах светились разноцветные граффити.

Забытые предметы рассказывали о людях, которые входили и выходили сюда: покореженная жестяная кастрюля, старый фартук, новенький клетчатый детский ботинок. У Лины чуть не остановилось сердце. Сколько раз она проходила мимо витрины обувного магазина с Бобби, прежде чем подруга достаточно накопила, чтобы позволить себе дорогую пару? Последний раз она надевала эти ботинки по дороге в летний лагерь.

С выходом в реальный мир хор голосов, сдерживаемый Невидимым городом, грянул во всю мощь. «Мне здесь совсем не нравится. Здесь что-то не так», – визжали одни. «Беги отсюда», – кричали другие. Лина не слушала их.

Где-то раздался металлический звук двери, закрывшейся на замок. Издалека доносились шаги на заброшенной часовой фабрике, с хрустом кто-то ступал по обломкам рухнувших стен и разбитых стекол. Она была уже не одна.

– Бобби, – позвала она. – Бобби?

Как ей найти подругу в бесконечном лабиринте производственных площадок, коридоров и офисов? Она потянулась к телефону и набрала собственный номер. Откуда-то издалека, где-то высоко над ее головой, в пустом зале заиграл знакомый рингтон. Бобби! Она, должно быть, здесь! Но почему она не взяла трубку? Это ловушка? Что это может значить?

Стальная лестница вела на верхние этажи. Осторожно поставила она ногу на изъеденные ржавчиной ступеньки. При каждом шаге лестница стонала под ее весом. Напряженно Лина пробиралась по разрушенным комнатам бывших офисов. Обвалившиеся балки крыши образовывали полосу препятствий. Там, где раньше когда-то было главное отделение завода, теперь росло дерево с середины второго этажа до верхнего. Через пару лет оно прорвет остальную часть крыши и сорвет ее с крепления. Осколки черепицы хрустели под подошвами ботинок Лины. Острый край вонзился в кожу. Ветер сорвал кровлю. Чудовищный изъеденный древесными червями дубовый стол и старый кусок ковра свидетельствовали о том, что здесь когда-то, должно быть, восседал важный управленец завода. Внушительный стеклянный фасад открывал великолепный вид на крутой склон и зияющую пропасть. Лежал ли там, внизу где-то, Невидимый город?