Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

— Да знаю! — отмахнулся я. — У Горыновича такой же есть. Я даже видел.

Он удивлённо посмотрел на меня, покивал головой, мол, надо же, оказывается, я в курсе. И тут меня проняло.

— Погоди! — закричал я, подскакивая с места. — Так что это, всё-таки, за дворец? Часом, не Ульдроэль?!

От неожиданности он раскашлялся, а успокоившись, сел, остолбенело глядя на меня, нетерпеливо переминавшегося и подпрыгивавшего.

— Ульдроэль?! Ну, скажи, ведь это Ульдроэль?! — не унимался я. — А королева? Как зовут королеву?

«Великая пресветлая Королева сейчас носит имя Диллинь Дархаэллы, владычицы летающего Ульдроэля, — тихо ответил Айт Яэйстри. — Мне посчастливилось родиться и жить в этом удивительном месте. А позволь спросить, откуда тебе, человеку, известны…»

— Известны, ох, уж известны, — вздохнул я. — Но послушай, когда я рассказывал свою историю Бэбэлэнцу, ты ведь был рядом?

«Мне очень жаль, но я помню только начало, — виновато поник фианьюкк. — Что-то про девочку и мальчика… Про тебя? А вот дальше… Дальше я заснул — первый раз за долгое время моих мучений».

— Ладно, это после, — понимающе кивнул я. — Просто прими к сведению, что я знаю про Ульдроэль и про… Диллинь. Диллинь Дархаэллу. Сейчас время твоей истории. Правда, с этого момента я, уж извини, буду задавать целую кучу вопросов. Дело в том, что мне позарез надо попасть именно в этот дворец!

«И мне! Именно туда же! — эхом откликнулся мой собеседник, весь подаваясь вперёд. — Тэйя, моя Тэйя, если жива, она там!»

— Если жива? Что же, в самом деле, приключилось с вами в ту ночь?

«Ночь… Мы направлялись к выходу, когда к нам подошёл сильс, сын главного советника».

— Енлок Рашх? — скорее констатировал, чем спросил я. — Опять он!

— Лурр фарлу ун дсуррхуррах!!! — взвизгнул, вскакивая Айт Яэйстри. Он едва успокоился и уселся обратно, как на горячие угли.

«Не произноси вслух это отвратительное имя! — попросил он, болезненно морщась. — Да, это был Рашх. Тогда мы чувствовали себя на седьмом небе от оказанной чести. Поздравления, пожелания, комплименты… Всё началось с подарка. Неслыханно! — опять повторил фианьюкк. — Преподнести чужой жене ключи от своего дома?! Это выглядело как приглашение, как… как непристойное предложение! Я онемел. Я был потрясён. Растерян. Что оставалось делать? Не устраивать же скандал прямо на свадьбе! А этот мерзавец знай себе заливался сладкоголосым пиальвинном, какие мы восхитительные и изысканные, как подходим друг другу, как нам повезло и всё такое прочее, а сам пожирал Тэйю глазами, постепенно переходя на хвалебные дифирамбы только ей. Какие у вас, несравненная фиа Тэйя, удивительные глаза, какие губы, плечи, какая высокая и нежная… Как будто ему было неизвестно, что одно упоминание о… о… неважно, считается у нас, фианьюкков, смертельным оскорблением».

— Он сделал это специально, — прищурившись, кивнул я. — Просто для того, чтобы разозлить тебя. Но послушай, ты ведь такой маленький, и твоя жена… Если он положил на неё глаз… Ну, вобщем, зачем она ему, такая крошечная? Я знаю, он жуткий тип, но чтобы настолько!

«Это я теперь такой маленький, как ты говоришь, — печально вздохнул Айт Яэйстри, окидывая себя взглядом, затем нерешительно помялся и добавил: — Усох, завялился, почти испарился. О, святой Лес!.. Как я покажусь ей на глаза?»

— Извини.

«Но ведь это же так и есть! — возразил он. — Да, фианьюкки — невысокий народ, в самом деле — невысокий, в среднем девять лоорсов… тебе до груди. Стройны, даже хрупки. А Тэйя была очень высокой, почти до твоего плеча, такой же, как когда-то и я. Взрослая Тэйя была так же высока, как юная сильсэсса, только что вошедшая в возраст первого свидания, так что…»

— Понятно! У него не было никаких теоретических преград, чтобы доставить себе сие сомнительное удовольствие. Кроме совести, конечно, и этических принципов.

«Ха-ха-хыхх! — почти зарыдал несчастный Айт. — Совесть??? Ха-ах… Только не это! Сильсы — умные и могущественные существа, но этические нормы?! Они — скорее правила некой виртуозной игры, рамки и ограничения, легко преодолимые барьеры на пути к достижению поставленной цели. Тем более, что это касалось лишь любовного флирта. Одно дело — политические и дворцовые интриги, а другое дело — маленькая красавица фиа, предназначенная для краткого удовольствия. Я в расчёт не брался ни в каком виде: ни в живом, ни в мёртвом».

— Кольцо-ключ! — напомнил я, опасаясь, что фианьюкк опять провалится в омут мучительных подробностей.

«Тэйя не взяла подарок, — безразличное звучание его голоса не смогло обмануть меня. Он едва не держался за сердце, видимо, решив не щадить себя, медленно, но непреклонно приближаясь к роковой развязке. — Это тоже было оскорблением, серьёзным публичным вызовом. Я испугался. Моя жена побледнела, но всё ещё улыбалась, кивая проходившим мимо и ничего не замечавшим гостям. Сильс неожиданно расхохотался, хлопнул меня по плечу и заявил, что он просто пошутил, что у меня чудесная, верная жена, и нельзя ли пригласить её на танец?»

— Вот ведь… дерьмо! — мрачно усмехнулся я.

«Играла музыка, кружились пары, — продолжал Айт Яэйстри, — а я видел лишь лазоревое платье, смятое на талии — талии, которую крепко обнимал Енлок Рашх. Неважно, это неважно! — умоляли меня проплывающие мимо непостижимые глаза Тэйи. Неважно?! С каждым тактом мелодии, шумом отдававшейся у меня в ушах, с каждым новым кругом меня всё более одолевала мысль: если он снова подойдёт к нам, я брошу ему вызов! Но музыка стихла, и он раскланялся, не дойдя до меня три шага. Я бросился к Тэйе. Она еле шла, слишком прямо и напряжённо, упав ко мне в объятия в поисках спасения, которого я не мог ей дать. Лишь бесконечное преклонение, бесконечную нежность. В единый миг я придумал десятки вариантов мести, так же быстро отметая их один за другим. Тщетно. Так же безуспешно можно было плеваться в горного тигруса или тыкать иголкой в дракакурда. Тщетно… И очень опасно! Не помню, как мы очутились дома, захлопывая за собой все двери и окна, плетя защитную магическую паутину. В данном случае это не приносило безопасности, но успокаивало: надо же было хоть что-нибудь делать. Умом я понимал, что мы находимся в Ульдроэле, и нам „как бы“ ничто не грозит, но… Тэйя заснула, сидя в кресле, крепко сжимая мою руку, так и не сняв подвенечного платья, только её головной убор сверкающим замком высился на столе. Почти час я боролся с нашими страхами и подступающим сном. Со страхами я справился, но сон — сон подкрался незаметно и свалил меня прямо у ног моей спящей жены. Так закончился первый и последний день нашего супружества, наша первая брачная ночь так и не началась».

Фианьюкк замолчал и надолго задумался, глядя вдаль на медленно выраставшую в небе воздушную башню. Причудливое сооружение сформировалось и вновь потеряло чёткость, меняя стиль архитектуры и окружающий ландшафт. Наконец небесному зодчему наскучила эта забава, и он нарвал облака живописными перистыми клочками, разметав их до самого горизонта.