Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

О, моя усохшая, но не увядшая смерть ! Как же тебя распылило на кварки отведённое библиотекарю Время! Наперекор всем законам и ветру, ты — словно застывшая в пространстве слеза, не нашедшая ни земного пристанища, ни звёздного зноя. Но в моей одинокой Небесной обители посреди бесконечных эпох, микромира и невнятно ощутимых границ нашей конечной Вселенной, ты всегда рядом , а точнее — на моём рабочем столе: покоишься вечно ждущим, застывшим кристаллом — жемчужина Смерть, «запечатлённая» в плен пройденным мной Лабиринтом! Да-с, это вам не кладка родового паттерна Великого хийса — Зорра Горыновича! Однако прочь лирика и хандра, ведь Библиотека — не рай, и всё в ней необходимо записывать, систематизировать и считать… и делать это во Времени!

Да-с, «в опыте», впрочем, как и «до опыта». [63] Собственно, имеется в виду восхищение изобретённым методом работы во Времени, не ощущая и не понимая Его — Времени — глубину; некое кокетство мастера, выражающее сентенцию: Я вижу это, но не верю этому (Кантор-mengenlehre «Теория множеств»). Хотя, кокетство и есть способ наивно сокрыть наличие не-небесных страстей, но в данном случае оно — лишь отчаянный жест убедить себя в том, будто сентенция не есть ложь, тем более что страх тщеславия всё равно толкает в разнузданный эксгибиционизм мотивов. Даже меня… даже меня! С уважением, Троян Вяземский.

Ежели странствующий неофит — по незнанию (не говорю — по невежеству) — промедлил с позывом сию минуту захлопнуть открытую только что Дверь — по причине раздумий над смыслом незрелых беZсмыслиц, — так не мешало бы знать, что стоИт он уже не у входа в сие необъятное хитросплетение троп и исключающих себя указателей, но где-то в самом чреве абсурда и тьмы ! И всё это запутанное « Оно» пребывает в непрерывном движении и игре потока Сантаны (санскр.) — навязанных флуктуаций, непрерывность возникновения и исчезновения которых лишает беспредельности личной власти и вкушения её заслуженных благ.

Я — Троян — и есть флуктуация , среди тающих тропинок моих одиноких надежд — надежд вернуться в тот мир (что оставил в благородном порыве) и снова быть «человеком обычным».

Ведь так устроен Мир и… Преисподняя с ним. Но вернёмся к долгожданным друзьям!

И покорнейше прошу меня извинить за промедление шагнуть вам навстречу. Иду же, иду!.. О! — О!! — О!!! Это ещё хорошо, что твой скороспелый рыжик — шустрец, уважаемый Уль Враххильдорст, только начал магический курс — обучение … Не то ведь вычислит келью мою — под елью, без спросу да сроку, и ну задавать вопросы. Сам же, что вар-рахалов рахх-шат: сверху — серый, как лунь, сысподу — красный, будто огонь, клокочет… и глаза — ясные, словно бессмертная рябь моей бутанской бумаги. Жаль, что Дафэн, не то позвал бы — настойчиво — себе на замену.

А так как здесь мы обнаруживаем факт мистического подтекста, имеющего прямое отношение к Территории Тишины , то настоятельно вынуждены озвучить нашу версию с помощью М. Уномуно — « И трижды мёртвым, я однажды затрепещу у Вас в руках» , потому как речь тут не об обезумевшем библиотекаре, от лица которого, как бы, и идёт повествование, а о «Душе — Книге», как Тишине Слова , и «Человеке Мира» — Достойнейшего из достойных.

Так или иначе, хон должен знать, что книга — это портал, которую необязательно раскрывать и читать. Достаточно прикоснуться к её дыханию — мыслью .

Но вернёмся к гипотетическому посетителю Лабиринта, натолкнувшемуся на внезапный вопрос — приветствие, очень смахивающий на угрозу. Итак… hi is nothing in Himself . [64] ( англ. ) «Сам по себе Он был Ничто ». (Подобное однажды уже было сказано небезызвестным Вильямом об Уильяме).

Р.S.Континуальный catalogue: «Всё — Пустое».

Так Сам — Лабиринт (я называю Его — Интайт Тхэст) в персонификации «Душа-Книга» — может выйти на контакт с «тёплым» движущимся объектом внутри Своей Пустоты и задать наводящий вопрос: «Зачем, собственно, ты (некто) раскрыл Сию Книгу и смотришь в неё… ничего не читая?» Учти: пауза затянулась, и — несмотря на незнание языков — надобно что-то делать! Совет прост: не зная языка и не имея ответа, быстро шагай, потому что Здесь читать — адекватно идти.

Напомню: подобное обращение чрезвычайно тактично (до тех пор, пока Лабиринт окончательно не убедится в том, что культурное обращение уместно… к путешествующему по Его — Лабиринта — Великому Сну).

Пергаментный свиток, покрытый смолой, и в новое время не распечатан.

Я всегда представлял небеса, как огромную библиотеку. Не я лично: так безошибочно полагал и не раз говаривал доверительно в частных со мною беседах Альберт Эйнштейн.

Следует отметить: выход на эту якобы Дверь- Книгу предполагает среднемагическое образование, т. е. востребован некий разумный уровень индивидуума, способного на вневременной анализ и сортировку причинно-следственных цепей отправного события.

Так или иначе, но последующие мифологемы исказили первичные значения терминов, образов, слов и событий древности, и чтобы правильно читать Книгу реальности , необходимо использовать Зеркало Времени — Speculum Triplex , изучая всевозможные Его отражения (раздел — Близлежащая Пустота ).

Speculum Triplex — главное орудие Лабиринта, и чтобы преодолеть его троичное искривление — необходима личная просьба ко Мне.

От себя добавлю изречение одного из поэтов: « Дверь — Книга » подобна зеркалу — Она пуста и чиста. И, в отличие от обычного зеркала, Книга осознаёт… и при этом совершается ВСЁ!!!

Идущий же, постигнув значимость своего пути (особенно между строк) утрачивает Все-вменяемость .

Навсегда!!!

Лэ-По / ХХI (111)

Р.S.Вихрь замкнутого Кольца TOURBILLON смёл с моего стола все рукописи Tet-a-tet, а перед «Прыжком» последний мой P.P.S. попал под замерзающий Временем дождь.

Пробелы неукоснительно восполнятся Библиотекой .

До встречи.

После беседы в Библиотеке. 4 часа ночи, а впрочем, скорее утра. Уже суббота, ещё полчаса и выползут-поскачут блохроцыгли.

Логика кодекса правил «идущего» помогает забыть о начале пути и спасает от непонимания сути Выхода.