Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

Сегодня со всех портретов Библиотеки смотрит твоё лицо. Моя возлюбленная… О, как же это было давно! Не тяни за хвост убегающего дракона-время: опасна коротка верёвка. Отпустите меня, воспоминания! Отпустите, пока я помню, как уйти от женщины. Как уйти от женщины по дороге, ведущей к ней. [128] Юрий Смирнов. Энциклопедия чувств.

Настал День, и мой друг Кайшр — Оллисс Ушранш — рассказал в лицах и красках, как я плутал в «Сам-Лабиринте» , будучи совсем юным, но дерзким. Мы долго смеялись над моей глупостью и упрямством. В той ситуации поблажек быть не могло, ведь мне предстояло возглавить Континуальную Библиотеку. Невероятно — но я мог погибнуть невообразимое количество раз.

О, как это было давно! И всё же… в одном случае безжалостный Лабиринт (Интайт Тхэст) — исключив правило — сохранил меня, обнаружив, что Вектор движения содержит эмоциональный изъян — некое отклонение в памяти, способное не только стереть тончайший Stans Farg единиц Времени 4-го Уровня, но и повлиять разрушающим образом на Сам — Лабиринт . Беспокойство Сам — Лабиринта здесь обоснованно, ведь в правилах всегда имеются исключения; в данном случае, незыблемость системы был способен разрушить только вирус Любви .

А изъян тот — Воспоминание … Воспоминание о тебе!

Повторяю, было это давно, и я не пожелал знать, как на Высшем уровне замяли сию проблему. Но и ныне, смею надеяться, — сохранил твой образ неискажённым, хотя имён утекло, как рек.

Так же, я знаю, что и ты меня не забыла… Но вот помним ли мы свои имена?

Ах… Имя, твоё имя! Вновь утекло… неузнанно.

Я — слышу: ты опять умерла, в который раз в одиночестве . Как же мне помнить тебя, когда всё сокрушает Время?! Но мне не забыть… никогда, ведь Библиотека сожгла мою память, и я вынужден испытывать муки всезнания — а всё для того, чтобы соответствовать статусу архивариуса «Врéменных лет».

Таков мой удел, но, наконец, и я (как бы) — «умер», оформив Прыжок «за свой счёт»… и лишь затем, чтобы вновь увидеть тебя .

Ниже приводятся истории-путешествияв «Нижний мир» Трояна Мо. Зафиксировано предостаточное количество его неофициальных командировок на Землю (во Времени), из которых большинство онтологически неудачны: все они были направленны на установление частных контактов и поисков встреч с утраченной когда-то возлюбленной, которая так же многое помнит — несмотря на непрерывные инкарнации — и продолжает надеяться на воссоединение с любимым, упорно веруя в Чудо и передавая всяческие послания и записки через небезызвестных для Трояна Мо лиц. Вот одно из этих посланий:

«Бесконечен, тягуч, так пронзительно всеобъемлющ далекий и одновременно наступающе близкий гул, звучащий, кажется, во всем теле. И, боже, какой Ветер!.. Какой непереносимый Ветер, вместе с оглушающим зовом наплывающий и пронизывающий насквозь, убивающий и преображающий каждый вздох, каждый удар сердца, заставляющий забыть… и вспомнить.

Ты — живешь во мне. Ты звучишь во мне той пронзительной нотой, которая зовется Любовь. И этот мир течёт во мне и через меня, проступая под ногами Звездной дорогой — Дорогой дорог…»

«Та, которую не забудь… и которая помнит тебя».

(очередная попытка встретиться с возлюбленной): ГАМУЛ ИПАТИЙ —«Делающий добро» (1 г. до н. э. — 1044 г. н. э.) Александрия Египетская — Салим (Йерушалай’м) — Константинопль.

Непрестанно, на протяжении 70-ти лет… записывал (на греческом) рассказы — с рассказов, об Учении — со слов, недоучившихся — учителей, утративших — Обретшего… Того, Кто пришёл — лишь уйдя.

На последнем (70-м) году иудейской войны Гамул Ипатий был случайно (под горячую руку) распят римлянами, будто бы как участник восстания, но по непонятной странности и по истечении трёх недель, что сверх всякой меры — на кресте… умереть не смог. После снятия, тем не менее, у Гамула отказали ноги из-за специального стаб’б илизирующего колышка — штыря для удержания тела на центральном столбе, — повредившего ему позвоночник.

( Было очень… очень больно, но — теперь я знаю — больнее та ложь невежд, которую переписывал… о Нём… столько лет ).

В последствии, Гамул был вынужден странствовать секретарём долговых обязательств с неким ростовщиком Ароном (тоже долгоживущим), заметая следы личного нестарения… во Времени.

Длинноязыкие болтают: будто бы служил ростовщику Гамул не за деньги, а только из желания присутствовать при его молодой жене — красавице Залсанее, которая чрезмерно была благосклонна к этому немощному старику, — и исключительно ради бесед с ней о земных печалях… и философии.

Однако, сей слух подтверждает конкретный факт: лишь Залсанея оставила бренный мир (из-за внезапной болезни; поговаривают — вследствие Аронова яда), Гамул в глубокой печали — без промедленья! — покинул ростовщика и исчез навсегда, не обратив внимания на суровые уговоры остаться и отсутствие возможности передвигаться самостоятельно. А в Константинополе появилась поэма (без авторства, «народная»(?) « О Залсанее прекрасной, единственной и… недоступной» ), бесследно исчезнувшая в огне 1204-го года: при разрушении Константинополя крестоносцами.

Экземпляр поэмы сохранён лишь в Континуальной Библиотеке Времени . Вот небольшой фрагмент: