Макс Каменски - Вихрь пламени

- Ты умираешь. Побыстрее меня, правда, - сказал снова голос и издал звук, отдаленно похожий на смешок. - Я же подыхаю вечно, - говорившего было невидно - далее коридор полностью скрывался во мраке.

- Мы пришли помочь, - коротко сказал Артур.

- Помочь? Кому? Мне? - удивился голос.

- Тебя использовал проклятый колдун. Я готов освободить тебя.

- Меня никто не использовал, - последовала очередная усмешка. - Со мной говорили, я говорил в ответ.

- Ты сам помогал магу? - в голосе Артура послышалась плохо скрываемая злость.

- Магу? Которому из них? Их было так много за эти годы... но был, правда один, с такой штукой в руке...

- Этой? - спросил Артур и продемонстрировал посох.

В темноте что-то заскрежетало и ближе к свету продвинулась огромная голова. Как мог разглядеть Ганс, в ней проглядывались черты ящерицы или что-то в этом роде, только с огромными костяными наростами.

- Да, да. О, теперь я вижу, о тебе так много говорил этот маг, да. И я помню тебя до... трансформации. О! Как многому научился он у меня, да, он был очень терпелив и внимателен, - загомонил голос. - Но раз посох у тебя, то скорее всего создание превзошло создателей. Что ты собираешься делать с этим посохом?

- Я пока не решил. Но вижу, что он очень интересует тебя.

- Ха-ха, еще как, человек. Ты, кстати, чем-то напоминаешь мне Славомира... моего доброго друга, ах как жаль, что столько веков я провел без него. Эта жизнь так несправедлива....

- Зачем тебе посох?

- Ламар рассказал тебе обо мне?

- Да.

- Ну тогда ты понимаешь, что участь моя весьма незавидна. Века идут, а я умираю медленнее, чем существуют и рождаются звезды. Это только в этом мире я прожил чуть около тысячи лет, а в других десятки и сотни тысяч. Устал, человек, я уже не знаю где я и кто я. Я схожу с ума уже целую вечность и никак не могу уже свихнуться, забери вас всех Проматерь, до конца.

- Так зачем тебе посох?

- Чтобы разорвать проклятые оковы жизни, человек. Этот посох принадлежал Гордуму, великому шаману Итиля. Именно с помощью него был создан Муил Майден и уничтожены все мои соплеменники...

- Я не хочу твоей смерти. Мне нужна твоя служба, дракон. Хоть ты порождение магии и умеешь творить волшбу, ты нужен мне для претворения в жизнь своих целей.

- А мне-то зачем нужно это?

- Ну, тогда тебе не потребуется и смерть, - пожал плечами Артур и хотел было развернуться, но голос в темноте забесновался:

- Нет, постой, постой! Остановись, человек! Я... да мне наплевать, собственно. Если ты не боишься выпускать такое чудовище как я в свой мир, то я готов подчиниться. Но отдай мне посох.

- Посох я тебе не отдам. Но я войду в твою темницу, и ты освободишься. А затем сожжешь Муил Майден дотла, забрав меня и моих спутников прочь.

Голос не ответил. Морда в темноте коридора перестала маячить, исчезла. Наступила тишина.

Затем резко у самого края света снова возникла голова огромной ящерицы, да так близко, что Ганс смог увидеть, что фрагменты кожи, половины глаза, часть рогов словно пропали сами по себе - на месте их зияло ничто.

- Когда-то, человек, я служил хорошим делам. Я был на стороне тех, кто сражался за добро и верил в него всем своим огромным сердцем, но в тебе я не чувствую его, как... и зла, - как на духу прогремел дракон и от его громогласной речи задрожали стены катакомб.

- Что ж. С тех пор добра в мире не стало больше, а уж чудовищ куда более злых и сумасшедших, чем ты, в нем прибавилос, дракон. Что ж, по рукам?

- Меня зовут Драгаромирион. Так меня именовал Славомир.

- Ну, - хмыкнул Артур, - будем рады знакомству, Драг.

Сказав последние слова Артур без всяких колебаний не взирая на протесты Ламара перешел освещенную черту и вошел во тьму, исчезнув в ней. Наступила тишина.

Ганс оторопело уставился в темноту, не понимая, что ему делать. Он был так ошарашен происходящим и всем услышанным, что не мог даже понять, что ему сейчас было делать. Бежать куда глаза глядят... Гвейн же стоял неподвижно, держа на руках Ламара. Последний, кажется, потерял создание.

Пока Ганс судорожно соображал, что ему делать и куда бежать, пол под ногами стал сначала едва заметно подрагивать, затем по стенам забежала легкая рябь, потом пошла трещинами, с потолка посыпалась крошка.

- Нужно убегать! Скорее! - закричал было Ганс, но в ответ ему раздался спокойный голос гнома:

- Ты правда думаешь, что мы сможем сами найти выход? Верь. Он придет.

Ганс так и застыл, сраженный наповал словами гнома. Все внутри него кричало, что нужно бежать, уходить! Скорее! Стены и потолок начинали рушиться, падали камни, один чуть не задел его. Сейчас все рухнет! Рухнет!

Неожиданно прямо пред Гансом возник Артур. Посмотрев ему прямо в глаза, он ласково проговорил:

- Мы своих не бросаем.

И Ганс ни на секунду не усомнился в этом. Он вообще полностью верил своему полководцу, вождю! Конечно, какие сомнения? Артур во всем прав. Бесконечно и бесповоротно.

Так думал Ганс, пока вокруг него и остальных рушился мир, когда падали в ничто стены катакомб, когда вспыхнули первые искры, когда вихрем огонь разнесся на сотни метров вокруг, когда чудовищный взрыв сотряс землю и пламя яростным потоком по всему лесу, сжигая все на своем пути. Очнулся он только когда сидел на хитиновой броне огромного черно-синего дракона, плавно махавшего крыльями и уносившего на своей спине прочь от горящего Мертвого леса нового хозяина его слуг. Верных слуг.

-- Глава 6. Лики смерти

***

Дождь молотил по тенту как сумасшедший. Ветер рвал и метал, пытаясь сорвать эту хилую крышу, наспех натянутую между хлипкими деревьями. Маленький ребенок кричал, а его мать трясла его на руках и причитала, не зная, как его успокоить. Ребенок умирал.

Далин знал это. Он уже видел и чувствовал, как медленно, но верно костлявая рука смерти пробирается к еще маленькой и неокрепшей душе младенца, чтобы схватить и выдернуть её из смертной плоти. Это был лишь вопрос времени.

Но смерть пришла не только за малышом. Она уже ласкала другое дитя, на десяток лет старше, лежавшее на коленях отца. Бледный, весь покрытый потом мальчик уже второй день не приходил в себя. Его родитель, смахивая скупые слёзы, гладил ребенка по холодному влажному лбу и тихо повторял молитвы своим богам.

Но боги давно покинули земли Шиванны. Далин почувствовал это еще оказавшись на границе Истангара и Шиванны. Сладкое зловоние смерти нельзя было перепутать ни с чем. Оно манило и притягивало бывшего некроманта словно мёд для пчел. Хватило бы только сил, чтобы дойти и впитать в себя её мощь.

Младенец рыдал и исходил в крике. Он не знал, что такое смерть. Не знал, что такое и жизнь. Его маленькое тело подавало мозгу тревожные сигналы, и не знавшее ни языка, ни смыслов существо использовало природную способность - подавать голос. Просить и умолять о помощи.