Макс Каменски - Вихрь пламени

Издав очередной замогильный вой с макушки ближайшего дерева за спину сражавшимся крестьянам спикировал первый монстр. Напоминая смесь человека и летучей мыши, тварь имела ко всему прочему очень острые шипы, торчавшие из предплечий - ими она отлично орудовала, рубя и коля широким размахом. Это самое мертвяк попытался провернуть с отцом сражавшегося семейства. Но батька все же не даром топтал эту землю последние пятьдесят лет. Только услышав, как зашелестели крылья мертвяка за спиной, старый крестьянин чуть ли не ничком упал на землю, пропуская над собой убийственный размашистый удар. Пользуясь тем, что тварь по инерции от собственного удара немного отклонилась в сторону, отец семейства невероятно резво вскочил на ноги и оказался сбоку от летучего гада - рогатина вошла аккурат под ребра твари, миновав защитный покров крыла. Мертвяк заголосил и дернулся, вырвав оружие из рук крестьянина и повалившись вместе с ним в землю. Умереть так просто гадина не могла, но орать от боли словно живая и трепыхаться на земле - очень даже.

Вслед за летуном из леса выпрыгнули "кузнечики" или гули. Размахивая своими чудовищно острыми когтями, они могли разорвать человека на куски чуть ли не в полете. Но в этот раз им не повезло - парни сумели среагировать на атаку и даже угостили одну прямо в темя, а другую в затылок хорошими ударами. Один из гулей упал в землю и больше не поднялся.

Но успех был кратковременным - из леса вышли кровяные големы, выпрыгнули очередные гули. Один из братьев неловко оступился, подвернув ногу и ближайший к нему летун неуловимо быстрым движением проткнул его живот шипом. Парень заорал и завалился на землю - отец, добивший тем временем своего врага, хотел было броситься к своему ребенку, но... к нему уже подскочил "кузнечик", и отцу пришлось увидеть самое страшное, что может только себе представить родитель. Но это не заставило старика остолбенеть. Увы, это было не первое дитя, которое он терял в этой проклятой земле, но он хотел бы, чтоб точно было последнее. Еще на ногах стоял один его средний сын и младший, раненный лежал на земле. Нужно сделать хоть что-то... Но!

Старика сбил с ног очередной гуль. Чудом не задев его когтями, монстр все же вышиб из отца семейства весь дух и отшвырнул далеко в сторону от телег. Кровавые круги побежали перед глазами, все помутнело... Батя попытался встать, но буквально тут же рухнул - голова кружилась, хотелось рвать. Кажется, вот и всё...

- Мамочка!

- Доченька, все. Мы погибаем!

Наверное, так и случилось бы, как обычно и происходит во множестве подобных ситуаций. Сколько таких простых семей сгинуло в проклятом крае Шиванны? Но... в этот раз кое-что было по-другому. Неожиданно как для крестьян, так и окруживших их ходячих окутал ослепительный свет. Он продолжался считанные мгновения, но их хватило, чтобы часть окруживших людей мертвяков превратилось в пепел. Люди же неожиданно почувствовали, что могли бы сейчас вспахать несколько полей и ни разу не устать. А раны! Раны все затянулись, не осталось даже шрамов...

Удивленный отец поднялся, осматривая себя, затем ища глазами своих детей. Все троя стояли рядом с друг с другом и недоуменно переглядывались.

- Мамочка, смотри! - вдруг воскликнула девочка, оторвавшись от матери, которая прижала её к себе в секунду отчаяния. Мать посмотрела туда, куда указывал ребенок. Отец с братьями поглядели туда же.

Чуть в стороне от телеги неподвижно стояла невысокая фигура, одетая в чудные мешковатые одежды. От гладкой лысины отсвечивала луна, а на ушах и носу - украшения разных металлов. В руках неизвестный держал длинную палку, превышавшую его рост на целый локоть. Этот некто стоял, словно был высечен из камня, и, казалось, не дышал. Когда отец семейства уже хотел что-то сказать ему, то округу снова огласил ужасающий вой. Из леса и из крон деревьев выпрыгнули и гули, и летуны, и зашагали кровавые големы, следом за ними ходячие и какие-то невиданные шестирукие монстры в два раза выше кровавых големов - все они бросились на стоявшего в совершенном спокойствии незнакомца. Он даже не отреагировал на замогильные вои и визги.

Но стоило подойти одному из мертвяков ближе, чем на пару метров к застывшей фигуре, как недвижный пришелец вдруг неуловимо быстро крутанул палкой над головой и кинулся на встречу первому противнику с такой скоростью, что обычный взгляд человека просто не поспевал за ним. Казалось, человек вспыхнул подобно пламени и молнией метался среди врагов, разя их налево и направо палкой, которая в миг превращалась то в меч, то в алебарду, то в секиру. Она сама по себе то удлинялась, то уменьшалась, разделялась на три или четыре колена, соединенных цепью, а затем снова превращалась в обычную палку - неизвестный человек менял её облик и предназначение в зависимости от нужды в ту или иную секунду.

Вот он ударил первого монстра палкой промеж глаз и тот загорелся, в следующий миг палка-меч отразила выпад шипа летуна, следом рубанула его наискось, превратившись в глефу, а затем отразила в виде двуручного меча уже выпад гуля, от чего того повело немного вправо - палка превратилась в копье и тут же проткнуло врага насквозь, выйдя из затылка. Уже в следующий миг палка-алебарда с резким свистом отрубила голову возвысившегося над человеком кровавого голема, а уже затем, вылетев из рук чародея и разделившись на четыре соединенных цепью меча, принялась парировать удары шестирукого гиганта. В это время сам пылающий пламенем неизвестный, голыми руками ломал кости и разрывал на части летунов и гулей - от удара ребром ладони напрочь отлетала голова или конечность, кулак пробивал тела насквозь, а удар с разворота разделял врагов пополам. Когда почти всех врагов колдун-молния перебил руками, он приказал своему оружию вернуться в прежний вид, крутанул его над головой, затем подлетел в воздух, словно имел крылья, вятянулся в струну так, будто сам превратился в наконечник копья, и обрушился гиганту на голову. Последовала вспышка, и тело гиганта исчезло - на его месте снова застыло фигура бритого на лысо человека. Теперь, когда улеглись все всполохи и вспышки, люди смогли разглядеть неизвестного - это был человек, облаченный в монашеские одежды южан. О таких слышали в Шиванне, но не видели много веков.

- Воин Пустошей, - вырвалось у отца семейства. Он слышал об этом еще от своего прадеда. Он часто любил рассказывать о великом исходе племен.

Человек ожил, беззвучно ступая по земле, он подошел к старику. Теперь можно было разглядеть его точеные, гладкие скулы, узкий рот и тонкие губы. На лице застыло полное спокойствие, но глаза смотрели сосредоточено и внимательно. И они, кажется, заглянули старику в душу.