Николай Осипов - Несбыточные путешествия в небывалые страны света [Затерянные миры, т. XXV]

Армия диких народов расположена была следующим порядком: первые баталионы имели вместо оружия толстые дубины и большие деревянные палаши вострее наилучших Дамасских сабель; другие вооружены были луками и стрелами и отряжены вместо резерва; им особливо приказано было наблюдать то, чтобы во время сражения не вздумали птицы учинить с воздуха нечаянное нападение. Все они были нагие; кожа на них смуглая и расписана змеиными фигурами, дабы тем более навесть в неприятелях страха; для великолепия же и пышности носили на головах большие с перьями шапки и перьяные поясы. На проткнутых губах и щеках висели вместо украшения наподобие серег небольшие разноцветные каменья. Шли они весьма плотно, сомкнувшись и сохраняя глубокое молчание; но, подошедши близко, вступили в сражение с великим криком. Передняя стена их фронта прикрыта была тремя или четырьмя рядами стрелков, коим приказано было, пустя свои стрелы, построиться в интервалах между баталионами. Сначала разогнали они стрелами своими всех легких животных и больших птиц, которые летать были не в состоянии; но главный корпус шел как можно поспешнее, дабы не столь долго быть под стрелами, прежде нежели вступить в рукопашную схватку. Первые баталионы диких опрокинуты были стоявшими по крылам тиграми и рысями, и произошло между ними великое кровопролитие. Но подоспел туда резервный корпус и посредством натянутых своих луков храбрейших своих сопротивников заставил целовать землю, потому что ни одной стрелы не пускали они по-пустому. Вооруженные дубинами ободрились и пришли в порядок; все отважнейшие и назойливейшие звери побиваемы были без всякой пощады, а прочие обращены в бегство, преследуемы будучи дикими повсюду.

Птицы, хотя бесчисленным своим множеством и составляли на воздухе огромные тучи, но рассыпаемы были тотчас все врознь дикими стрелками, и гораздо больше причиняли людям вреда своим падением, нежели носом и когтями. Водоземные животные также очень мало имели успеха, потому что дикие, будучи храбры, проворны и расторопны, прогоняли их очень легко назад в воду. Бедные животные лишилися бы всей надежды, если бы не подоспели туда змеи, которые за медлительною своею ходьбою от главной армии отстали. Дикие, услыша их шипение и страшася ядовитого их угрызения, обратилися в бегство. Звери гнали их с ужасным остервенением и производили между ними неслыханное кровопролитие.

По одержании победы раздалися в воздухе многоразличные вопли, крики и восклицания; спрятавшиеся в лесу животные выбежали с малыми своими детенками. Раздавалося повсюду эхо птичьей музыки, которая бы была еще и того приятнее, если бы не присовокупили к ней своих криков и четвероногие животные, которые желали также оказать свою радость громогласно.

Между тем, услышали вдруг ужасный стук в барабаны и играние на трубах, и увидели вдали многочисленное войско, идущее в наилучшем порядке. Наконец, когда новая та армия подошла поближе, то увидели, что то были обезьяны, которые для наведения за шутку нечаянного страха нарядилися в завоеванные у диких вооружения; били в обтянутые кожами лукошки и дули в извитые морские раковины и бараньи рога. Страх обратился тотчас на радость. Одни воткнули себе к бокам вместо шпаг стрелы, и для забавы фехтовали ими со своими товарищами. Дубины же были для них не под силу и владеть ими они не умели. Другие танцевали новомодный балет, подражая телодвижениям диких на их пиршествах, именинах, свадьбах и прочих веселых собраниях.

Наконец подняли ужасный крик ночные птицы, что при многих сопровождающих его признаках и приметах служили предвозвещанием великого несчастья. После того пришли бывшие в свите главного предводителя обезьяны и принесли печальное известие, что во время сражения лишился он жизни. Произошел повсюду страшный вой, шум и крик, по прошествии коего приступили животные к избранию нового себе начальника. Змеи присваивали ту честь себе, потому что были главнейшею причиною одержанной победы; четвероногие животные не уступали в том праве никому в рассуждении своей многочисленности; а птицы доказывали принадлежность себе владычества красотою своих перьев и способностью летать по воздуху. Но попутай, на которого все во всем полагались и который был первою причиною всего возмущения, уговорил всех, чтобы позвать меня и потребовать при том случае моего совета.

Для лучшего и безопаснейшего смотрения на происходившее сражение взлез я на одно высокое дерево и сидел на нем спокойно, обращая повсюду любопытные мои взоры. Слезши с оного, представил животным чрез посредство попугая, что надлежит необходимо с дикими заключить мир, потому что раздор их и несогласие не преминут они употребить в свою пользу и не замедлят улучить случай отмстить им за свое поражение. К заключению же союза и произведению договоров брал я на себя быть у них посредником.

Все звери согласились на сие беспрекословно. Я отправился в путь с попугаем и еще другим животным, которому все положение той земли было наизусть известно. Сыскавши диких, учинил им присланные со мною от сопротивников их мирные предложения, на которые они согласились без всякого прекословия, не опамятовавшись еще от последнего своего поражения. На возвратном своем пути нашел Европейских моих сотоварищей, которые, соскучившись о моем отсутствии и не могши снести щекотливых подстреканий нетерпеливого своего любопытства, пустилися вслед за мною. Утвердя между воевавшими надеждный мир, начали мы собираться в дальнейший путь, будучи весьма довольны тем, что избежали столь великих опасностей и увидели такое множество редких и невероятных случаев. Простяся со зверями и дикими народами, поехали к другим островам, о которых рассказывали нам чрезвычайные чудеса и несбытности.

Первый остров, на которой мы пристали, казался нам весь огненным, почему и приметили его еще в самом дальнем расстоянии. Но, приближась к берегу, увидели огненных людей с долгими и узкими лицами, у коих голова похожа была на аптекарскую колбу. Они переходили беспрестанно с одного места на другое и ежеминутно переменяли свой образ и положение. Мы подарили им небольшое количество курительных порошков, что приняли они с великою учтивостью и благодарностью. Нам же подарено было от них по рубашке из несгораемого полотна или асбеста, дабы мы могли удобнее переносить жаркий их и горячий климат. Однако ж при всем нашем с ними дружеском обхождении не могли мы избежать некоторых неприятных случаев. Огненные те люди имели по природе непреодолимую склонность ко всяким сгораемым вещам; почему, с умысла или ненароком потираясь около наших судов, некоторые из них зажгли. Люди наши, бросясь в море, начали по несчастью прыскать на сих Периандров (так они назывались) водою, которая производила на них большие раны, так что в опрыскнутых местах лишалися они всей своей блистательности и делалися обгорелыми головнями. Для излечения их потребно было на больные места до тех пор дуть, покамест рана вся покроется огнем и сравняется с прочею огненною кожею.