Синтия Хэнд - Свободная [litres]

Я вытираю сопли. Как бы мне хотелось, чтобы Анджела была здесь и привела меня в чувства. Но, боюсь, эта часть нашей дружбы потеряна безвозвратно. Вряд ли теперь она станет обсуждать со мной парней. Она, наверное, сейчас бы убила за то, чтобы оказаться на моем месте. Представлю, каким тоном она бы спросила: «Так ты все еще вздыхаешь по этому ковбою? Разве это новость?»

И эта мысль вызывает у меня новый поток слез, потому что я не только растеряна и вновь страдаю от разбитого сердца, но и, несомненно, одинока.

Внезапно раздается трель телефона. Я шмыгаю носом и беру трубку.

– Привет, – звучит спокойный голос Кристиана.

– Привет.

Он явно замечает, что с моим голосом что-то не так, поэтому спрашивает:

– Я тебя разбудил?

Я сажусь и вытираю глаза.

– Нет. Я собиралась посмотреть фильм.

– Как насчет компании? – интересуется он. – Я бы мог заглянуть к тебе.

– Конечно, – отвечаю я. – Приезжай. Мы даже можем посмотреть фильм про зомби.

Зомби сейчас были бы кстати. Чувствуя себя менее опустошенной и измученной, я быстро прокручиваю меню, чтобы отыскать хоть что-нибудь про зомби.

Но тут раздается стук в дверь. «Ничего себе, как быстро он добрался», – думаю я и замираю.

Пять ритмичных ударов. Так делает только Такер.

Проклятье.

Он стучит снова. А я стою в коридоре и раздумываю, получится ли у меня выскользнуть через заднюю дверь и улететь подальше отсюда. Но я не уверена, что смогу подняться в воздух в таком состоянии, к тому же скоро здесь объявится Кристиан.

– Я знаю, что ты там, Морковка, – раздается с другой стороны двери.

Черт побери.

Я подхожу к двери и распахиваю ее, ругаясь на себя за то, что у меня такой заплаканный вид, опухли глаза, а лицо покрылось пятнами. Но я все же заставляю себя встретиться с ним взглядом.

– Зачем ты пришел, Такер?

– Я хочу поговорить с тобой.

Я стараюсь небрежно пожать плечами, но сомневаюсь, что у меня это получилось.

– Нам не о чем говорить. Прости, что помешала твоему свиданию. Сейчас не самое подходящее время. Я жду…

Он упирается рукой в дверь, не давая мне закрыть ее.

– Я видел твое лицо, – говорит Такер.

И он говорит не о том, как я выгляжу сейчас.

– Я просто удивилась, вот и все, – пристально смотря на него, оправдываюсь я.

Он качает головой:

– Нет. Ты все еще любишь меня.

Еще одна особенность Такера – он всегда говорит то, что у него на уме.

– Нет, – возражаю я.

Уголок его рта приподнимается в улыбке.

– Ты ужасная лгунья.

Я отступаю на шаг и вскидываю подбородок.

– Тебе пора уходить.

– Ни за что.

– Ну почему ты такой упрямый? – всплеснув руками, восклицаю я. – Хорошо.

Я разворачиваюсь и шагаю в дом, позволяя ему последовать за мной.

– От упрямой слышу, – смеется он.

– Такер! Ей-богу!

Он замолкает, а затем снимает шляпу и вешает ее на крючок у двери.

– Знаешь, я пытался выкинуть тебя из головы. Но каждый раз, когда мне казалось, что наконец удалось это сделать, ты появлялась вновь.

– Я исправлюсь. Постараюсь держаться подальше от твоего амбара, – обещаю я.

– Нет, – говорит он. – Я не хочу, чтобы ты держалась подальше от моего амбара.

– Это безумие, – выдыхаю я. – Я не могу. Я пытаюсь…

– Поступить правильно, – заканчивает за меня Такер. – Ты всегда стараешься поступать правильно. Именно это мне в тебе и нравится.

Он подходит ближе, и теперь нас разделяет всего несколько шагов. А затем смотрит на меня сверху вниз со знакомым блеском в глазах.

– Я люблю тебя, – признается он. – И этого не изменить.

Сердце воспаряет, будто у него выросли крылья, но я старательно загоняю его обратно.

– Я не могу быть с тобой, – выдавливаю я.

– Почему? Из-за твоего предназначения? Потому что тебе об этом сказал Бог? Я хочу увидеть, где сказано, что ты, Клара Гарднер, не может любить меня, потому что в твоих венах течет ангельская кровь. Покажи мне, где это написано. – Он убирает руку за спину и, к моему удивлению, достает из-за пояса джинсов Библию. – Потому что я нашел только это. – Он приоткрывает книгу и перебирает большими пальцами страницы, чтобы отыскать нужное место. – «Кто не любит, тот не знает Бога». Видишь, вот, черным по белому.

– Спасибо за просвещение в вопросах религии, – говорю я. – Тебе не кажется глупым цитировать Библию мне, которая получает наставления напрямую от Господа? Такер, ты же и сам знаешь, что все гораздо сложнее.

– Нет, не сложнее, – возражает он. – И так не должно быть. Наши с тобой чувства – это божественный дар. Они прекрасны, сильны и правильны. Я чувствую это. – Такер прижимает руку к груди в районе сердца. – Чувствую это все время. Ты здесь, ты часть меня. Та, о ком я думаю перед сном и как только открываю глаза по утрам.

Слезы начинают катиться по моим щекам. Такер громко сглатывает и шагает ко мне, но я отшатываюсь.

– Такер. Я не могу, – выдыхаю я.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – с улыбкой говорит он.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал.

В его глазах отражается понимание.

– Так вот почему ты решила порвать со мной. Да? Ты опасаешься, что мне причинят боль. Ты бросила меня, чтобы защитить. И продолжаешь отталкивать. – Он качает головой. – Но, потеряв тебя, я испытал самую ужасную на свете боль.

Он протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо, после чего решает чуть сбавить обороты.

– Послушай, а как тебе такое предложение? Ты пробудешь дома еще пару дней, верно? И я тоже никуда не собираюсь уезжать. – Я замечаю, как в его голове всплывают мысли о колледже, но он почему-то решает не говорить мне об этом. – Давай съездим на рыбалку? Или поднимемся на гору. Дай нашим отношениям еще один шанс.

Я никогда не хотела ничего так сильно, как этого, и, видимо, Такер замечает неуверенность, отразившуюся на моем лице.

– Я должен был сражаться за тебя, Клара. Даже если бы мне пришлось противостоять тебе самой. Мне не следовало отпускать тебя.

Я закрываю глаза, зная, что если он поцелует меня, то все мое сопротивление тут же падет.

– Это не твоя вина, – шепчу я.

А затем, скорее желая защитить себя, чем причинить ему боль, я призываю венец. Не предупреждая. Не сдерживаясь. Я начинаю сиять, заполняя светом всю комнату. Даже волосы пылают в полутьме.

– Вот кто я.

Такер косится на меня, упрямо сжимая челюсти. Но не отступает.

– Я знаю, – говорит он.

Я делаю шаг к нему и, сократив расстояние между нами, прижимаю руку к его побледневшей щеке. Такер начинает дрожать.

– Вот кто я, – расправляя крылья, повторяю я.

Его колени подгибаются, но он упрямо стоит на ногах. А затем, к моему удивлению, кладет руку мне на талию и притягивает к себе.

– И я принимаю это, – шепчет он.

После чего, вздохнув, наклоняется, чтобы поцеловать меня.