Василий Криптонов - Эра Огня 5. Мятежное пламя [СИ]

Зован бросил ягоду в рот, прожевал её, проглотил.

— Вряд ли она хотела бы здесь ещё раз оказаться, — сказал он. — А вот я, кажется, только для этого и рвался в Тентер.

— Хочешь зайти в дом? — спросил я.

— Нет, ни к чему. — Зован медленно покачал головой. — Я хочу, если будет такая возможность, перед уходом сжечь это место дотла.

Зован меня беспокоил не на шутку. Все эти его речи-воспоминания... Создавалось впечатление, что он собрался героически погибать, и теперь не то исповедуется, не то прощается с миром. Выглядело и звучало это жутковато, и Зована мне было, разумеется, жаль. Но больше всего меня тревожило, как он поведёт себя в опасной ситуации. Если, к примеру, мы с Натсэ решим улетать, а он очертя голову кинется в атаку, искупать свою вину перед миром вообще и Авеллой в частности — что тогда?

Собственно, два пути. Либо кидаться вслед за ним и будь что будет (очень плохой план), либо бросить его и потом смотреть в глаза Авелле (невероятно плохой план).

Сейчас мы приближались к рынку, и гнетущую тишину, окутавшую нас троих, разбавил гул голосов. Я покосился на Натсэ. Она, такая забавная в платке, ответила мне спокойным взглядом.

НАТСЭ: Не волнуйся за него, он в норме.

МОРТЕГАР: Уверена?

НАТСЭ: Разумеется. Магия Души!

МОРТЕГАР: Абсолютная Магия!

Мы едва не рассмеялись, но взяли себя в руки. Вслух я сказал:

— Никакой магии, ни в коем случае. Не дай Огонь, местные узнают, что мы — маги.

Рынок начался. Он не слишком отличался от рынка в Сезане. Разве что проходы между торговыми рядами были пошире, товаров побольше, да продавцы погорластее. Увидев нас, они тут же активизировались. Один схватил с прилавка кусок материи и бросился к Натсэ. Другой, с кульком чеснока, понёсся ко мне.

— А ну, свалили, оба! — рявкнул на них Зован.

Продавцы припухли и отступили, даже мне не по себе сделалось.

— С ними построже надо, — пояснил Зован. — А то не отделаешься.

— Ты ведь помнишь, что ты — простолюдин? — спросила Натсэ.

— Н-да... Ладно, буду спокойнее.

Мы оделись, как простолюдины, и внимания не привлекали. Стоило отбрехаться от двух торговцев, как и остальные, слышавшие и видевшие всю эту сцену, потеряли к нам интерес. Однако этого эффекта хватило шагов на сто, потом вновь потянулись щупальца маркетинга:

— Хлэб! Очин свэжый, бэзгранычно вкусный хлэб!

— Мясо! Нежнейшее, вкусное мясо! Да вы только гляньте, его хоть сырьём кушать можно, во рту тает!

— Рыба! Морская рыба, только вчера из моря!

Натсэ среагировала первой. Толкнула меня, Зована и подошла к лотку.

— Привет, красавица, — улыбнулся продавец. — Бери рыбку! Вкуснее во всём Тентере не найдёшь.

Рыба плавала в кадке. Натсэ сунула в мутную воду палец, лизнула его.

— Солёная, — сказала она задумчиво.

— А ты как хотела! — Продавец надулся от гордости. — Морская рыба...

— Сколько ж отсюда до моря? — Натсэ посмотрела на меня, морщась, будто пытаясь что-то вспомнить.

— Полдня где-то, — пожал я плечами. — Если вниз по течению.

— Точно. А если вверх — то подольше. Ну и что ж за корабль-то вверх по реке идёт так быстро? Никак магический?

Продавец сдулся, будто воздушный шарик. Опустились уголки губ. Натсэ внимательно смотрела ему в лицо.

— Три дня, — буркнул он. — С кило по дилсу скину, но больше — и не просите.

— Чего три дня? — спросил Зован.

Он-то вряд ли часто на рынках торговался, аристократ. А Натсэ уличную жизнь хорошо знала, да и я как-то смекнул, что имеется в виду. Решил пояснить сам:

— Три дня рыба ехала, от моря. На повозках, небось?

— Ну а на чём... — Продавец говорил тихо, стреляя глазами по сторонам — боялся, как бы информация не достигла ушей менее сообразительных покупателей. — Да вы не думайте! Видите — живая плавает. Живая рыба плохой не бывает!

— Можно поспорить, — возразила Натсэ. — Три дня в одной тухлой воде...

Продавец что-то забормотал, пытаясь не то оправдать товар, не то послать нас подальше.

— Мы что, рыбу будем брать? — поморщился Зован.

— Заверните парочку, — сказала Натсэ. — Покрупнее. Я покажу, каких.

Продавец, мигом ободрившись, вытащил из-за прилавка сачок и склонился над кадкой. Натсэ сначала показывала ему на то и дело исчезающих в мутной глубине рыб, потом, не выдержав, отняла сачок.

— Вот так! — воскликнула она, одним ловким движением выудив здоровенную рыбину.

— Я ей башку отрублю, — сказал продавец и бросил рыбу на разделочную доску. — А за дилс — ещё требуху могу вынуть.

— Давай, — сказала Натсэ, целясь на следующую жертву. — Только не за дилс, а чтоб мы про три дня по всему рынку не раззвонили.

— Эх, злая какая, красавица! Ну ладно. Не потому, что напугала, а за красоту.

— Пойдёт, — кивнула Натсэ и дёрнула рукой. Вот и вторая рыба шлёпнулась на прилавок.

Торговец дело знал. Двух минут не прошло, а он уже отсёк обеим рыбам головы, вскрыл им, ещё трепыхающимся, животы и вытащил кишки. Натсэ со странной улыбкой за этим наблюдала. Не хотел бы я узнать, какие воспоминания у неё вызвало кровавое зрелище...

— А что, — спросила она, когда продавец начал заворачивать рыб в бумагу, — магов-то совсем не осталось?

Продавец неприлично фыркнул:

— А вы что, полгода в облаках витали?

— Ну, вроде того, — усмехнулся Зован.

— Намудрили чего-то маги. Выпустили Огонь. А Огонь возьми да и окажись Драконом. К нам тогда этот самый Материк прилетал, который Летающий. Всех магов собрали, говорят, давайте бежать, пока место есть. Ну, какие подались, а другие не поверили, остались. Той же ночью Дракон прилетел. Страху было... Не пересказать. Магов-то всех пожёг, какие были. А было маловато. Ну, он и почудил, конечно. На простой люд кинулся, человек пятнадцать насмерть сгорело, кто-то без домов остался, да по лечебницам ещё с полсотни. Потом превратился в человека, сказал, чтоб жили, как живём, только налогов больше магам платить не надо. Ну мы и не платили, благо не просил никто.

— Ишь, чего только не бывает, — покачал головой Зован. — А дома́-то магов не занимаете?

— Ну, кто понаглей — те позанимали, — нехотя сказал торговец. — Да только умные-то люди не лезут. Маги как начудили, так и обратно отчудят. Запобедят того дракона — да вернутся. Вот тут-то и пойдёт веселье. Так что на городском совете порешили — пока не дёргаться. Пока непонятно.

— А Святилище? — спросил я. — Осталось?

— Куды оно денется? Вон, на горе стоит. А вам зачем?

— Нам ни к чему, — пожал я плечами. — Так... Думал, Дракон Святилище в первую очередь спалит.

— Да не, — отмахнулся продавец. — Он туда и не глядел вовсе. Он только магов палил, ну потом ещё на нас отыгрался чуть-чуть. А Святилище — стоит себе, мы туда не ходим. Ну, разве ребятня иной раз заберётся, этим хоть уши оборви — всё одно.