Ричард Морган - Хладные легионы [litres]

– Шли бы они все на хуй , – сказал третий голос, и Рингил вздрогнул всем нутром: он внезапно вспомнил, где слышал эти слова.

Вендж взревел:

– Иди сюда, ты, ублюдочный…

Что-то темное пришло в движение во мраке. Будто вихрь налетел с трех сторон на компанию охотников за головами.

Раздались жуткие вопли. Рык Венжа внезапно превратился в завывание кастрата.

И горячие, влажные брызги полетели во все стороны, словно начался один из ливней, которые в сезон дождей случались в Трелейне. Ощутив их на лице и брусчатке рядом с собой, Рингил смутно осознал: кровь.

Он пришел в себя, задыхаясь от вони опорожненного кишечника. Закашлялся, перевернулся на брусчатке и наткнулся на еще теплый труп, что было знакомо. Колено болезненно пульсировало, недалеко шумело море. На пару мгновений Рингил растерялся, запутался в старых воспоминаниях – подумал, что еще лежит среди убитых на побережье Раджала. Охваченный паникой, подавил рождающийся в горле кашель. Сердце бешено забилось. Если Чешуйчатые рыщут по волнорезам в поисках выживших…

Нависшая громада здания на углу, булыжная мостовая. Слабый свет уличных фонарей. Рингил моргнул. Воспоминания нахлынули во всей уродливой красе.

«Больше никаких Чешуйчатых, Гил. Мы их всех убили, вспомнил?»

Он с трудом сел. Кашель накинулся с новой силой, сдержать его не удалось. Рингил сдался, и его грудную клетку сотрясли такие спазмы, что пришлось опереться на труп, пока они не прекратились. Когда приступ закончился, в горле остался мерзкий кислый привкус. Он харкнул, сплюнул, вытер рот и огляделся по сторонам.

Не побережье Раджала, конечно; однако тот, кто здесь потрудился, мог бы преподать Чешуйчатому народу урок свирепости. Приятелей Венжа раскидало по круто уходящей вниз улице – куски мяса, лужи крови… Труп, на который опирался Рингил, лишился обеих ног ниже коленей и одной руки. Другие выглядели хуже. Он заметил тело, разорванное надвое пониже грудной клетки, и другое – превращенное в груду маловразумительных ошметков, будто над ним поработал мясник. Сам Венж полулежал у стены: глотка выдрана, глаза слепо уставились на собственные потроха. Обеими руками он по-прежнему крепко сжимал топор. Прочее оружие валялось на мостовой, бесхозное – впрочем, нет, кое-что сжимали руки, отделенные от тела.

Над улицей висел слабый запах опаленной плоти и металла. Так воняло на рынке рабов, где клеймили людей.

– Интересно, – пробормотал Рингил, большей частью для того, чтобы не слишком задумываться об увиденных мельком спасителях. Он похлопал труп по уцелевшему плечу и оперся на него сильнее, помогая себе встать. – И очень кстати. Думаю, я…

– Эй!

Посреди улицы маячил Клитрен, запыхавшийся от бега. На лице охотника за головами пятнами дешевой краски проступило неприкрытое изумление, пока он обозревал последствия бойни. Потом он схватился за меч на поясе. У Рингила екнуло сердце: ну вот, все кончено, сейчас Клитрен его прикончит, не дав отыскать Друга Воронов, не говоря о том, чтобы выставить защиту. Он встретил взгляд охотника за головами и осознал, что отупело качает головой.

«Хватит, хватит…»

– Клянусь яйцами Хойрана, Шеншенат. Кто это сделал?

– Я… э-э-э… – Тут Рингил внезапно повалился вперед, и Клитрен, отпустив рукоять клинка, метнулся вперед как раз вовремя, чтобы подхватить его и удержать от падения. Каблуки сапог Рингила скользили по брусчатке и царапали ее; он искал опору, но ноги вдруг сделались как стебельки болотной травы. Охотник за головами попытался его успокоить.

– Эй, тише, Шеншенат, тише. Я с тобой.

Он осторожно опустил Рингила на землю. Ощупал, проверяя, нет ли ран. Рингил оттолкнул его.

– Я в порядке… просто порезы. Меня чем-то стукнули по голове.

Клитрен кивнул и убрал руки – в этом жесте было нечто до странности утешительное. Он присел рядом с Рингилом, продолжая разглядывать побоище.

– Видел, кто это сделал?

– Засада. Очень быстро… – пробормотал Рингил, а потом почувствовал, как надвигается новый приступ кашля, и поддался ему, выжал из него все, что мог. Слабым кивком указал в сторону. – Вон из того переулка. Как гребаные демоны.

– Но… – Охотник за головами нахмурился. – Их, наверное, было много?

– Не видел. Не успел разглядеть, – слабым голосом произнес Рингил, не забывая про ихельтетский акцент. – Не знаю.

Клитрен огляделся и заметил Венжа. Рингилу показалось, что его губы в тот момент плотно сжались. И, кажется, в глазах что-то блеснуло.

– Так он тебя разыскал, да? Венж. Сказал, что ему понадобилось?

Нахлынувшая осторожность походила на озноб. Рингил покачал головой и двинулся наугад, прощупывая путь:

– Он меня нашел, да, в таверне, наверху. Но не сказал, что стряслось. Дескать, нечто важное. Но на нас напали раньше, чем он успел объяснить.

– В таком случае, куда вас всех понесло?

Он не вышел из роли и опять тряхнул головой, словно пьяный.

– Н-не знаю. Может, на площадь. В контору. Он казался… возбужденным.

Клитрен присел на корточки.

– Хрень какая-то. Он оставил мне записку в гостинице. В ней написано, что он возвращается в таверну, чтобы поговорить с тобой о чем-то важном. И чтобы я искал его там. Ну, я пошел туда, а мне сказали, что он отправился в гавань и велел следовать за ним. Я – в гавань, там – ни души, и какая-то пьяная причальная крыса сообщает, дескать, компания бравых парней ушла по той улице. Я даже услышал звуки битвы, но не успел добежать…

Рингил кивнул. Ночью звон стали и стоны умирающих могло унести по меньшей мере на полмили. Он начал вставать и обнаружил, что к ногам возвращается сила.

– Все закончилось так быстро, не успеешь и поссать, – честно сказал он. А потом прибавил, мысленно извинившись перед Эгаром: – Слушай, кажется, я видел копья-посохи. И кто-то завыл. Ты не слышал?

– Степные головорезы? – На лице Клитрена отразилось сомнение. – Ты думаешь? Ну да, тут работали какие-то дикари, но я не слыхал про маджакские роты в наших краях с окончания войны. И никого из них в городе не видел.

– Может, мне показалось. Я же по башке получил. – Рингил побродил туда-сюда в поисках Друга Воронов и обнаружил его в луже крови. Вытер, как мог, тряпкой, которую подобрал с трупа, неуклюже засунул обратно в ножны на спине. Проверил, не выпал ли драконий кинжал из рукава, и немного ослабил крепление. Окинул улицу взглядом – нет ли свидетелей?

– Твою мать, Венж. Как же так.

Клитрен стоял около трупа охотника с топором и пристально смотрел на него. Когда Рингил подошел и встал чуть сзади, Клитрен бросил на него машинальный быстрый взгляд – привычка, выработавшаяся за годы сражений, – а потом опять погрузился в мрачные раздумья над павшим товарищем. Ссутулился, будто подставляя затылок. Рингил понял, что медлит.