Ричард Морган - Хладные легионы [litres]

Во тьме опять раздался гулкий вой.

Эгар в нетерпении тряхнул веревку. Рабыня съехала на пол, продолжая цепляться и рыдать. Сквозь плач слышались почти неразборчивые слова: «Не бросайте, только не бросайте меня…»

– Тупая сука…

– Заткнись! Дай мне свое копье и хватай эту гребаную веревку! Мы затащим ее наверх.

– Слушай, у нас нет…

– Делай, что говорят, мать твою!

Харат сердито отшвырнул копье, и оно со стуком упало на пол. Он прыгнул на веревку и стал взбираться неистовыми рывками, стиснув зубы и что-то бормоча. Как только он выбрался, Эгар бросил собственное копье, завязал в нижней части веревки широкую петлю, потуже затянул узел и накинул на плечи девушки.

– Садись… да успокойся ты! Я не оставлю тебя… садись вот сюда. Держись за обе стороны. – Он засунул петлю ей под зад, и она уселась, будто на качелях. – Когда он начнет тянуть вверх, просто держись. Поняла?

Она кивнула: глаза распахнуты, лицо в соплях и слезах.

– Готов! – заорал наверху Харат. Голос был напряженный от гнева, который ишлинак не растратил, пока взбирался. Эгар ухмыльнулся: малый далеко пойдет.

– Лады, детка, момент настал. Держись крепче. – Он запрокинул голову. – Тяни! Тяни, будто родился скаранаком, а не ишлинакской сучкой из города!

Веревка рванулась вверх на целый ярд. И еще раз. Девчонка взглянула на Эгара, поджав босые ноги. Глаза у нее были широко распахнуты.

Широко распахнуты и глядели пристально.

Он схватил свое копье с пола, резко повернулся и увидел, как они надвигаются из тьмы, крадучись, по-звериному. Лезвия их оружия окаймляло синее пламя, но в остальном они были сотворены из мрака. Те же гладкие шлемы, та же кожаная «кольчуга». Один нес изысканную секиру, другой – меч. И они тихонько переговаривались друг с другом на мелодичном языке, приближаясь.

– Вам помочь, сучки? – рявкнул он.

И пару раз крутанул копьем, изображая основные блокирующие приемы, так что лезвия на обоих концах негромко просвистели во тьме.

– Не хотите свалить на хер прямо сейчас, пока я обоих не прикончил?

Они по-прежнему приближались – теперь беззвучно, сосредоточенно. Он взвесил копье в руке.

– Вам же хуже!

Эгар тяжело ударил по двенде слева и ткнул лезвием копья вверх, целясь в лицо. Тварь отступила на шаг, подняла секиру в защитное положение. Эгар рубанул другого противника, и тот отпрыгнул. «Что бы ты ни делал, Драконья Погибель, не давай им зайти с разных сторон». Копье-посох давало ему обширное пространство для боя и в теории могло позволить победить в сражении с двумя врагами, но он видел двенд в действии в Эннишмине, знал, какими они могут быть проворными, и если эти двое понимали, что делают…

Мечник ринулся в атаку. Издал странный улюлюкающий вой, взмахнул мерцающим клинком. Эгар пригнулся, отбил атаку, затылком ощутил, как приближается секира. Ударил копьем снизу вверх и понял, не оборачиваясь, что отбил и это оружие. Почувствовал, как двенда отшатнулся, и услышал, как тот зашипел, словно разъяренный кот.

Боевая улыбка коснулась уголков рта. Ярость берсеркера зашевелилась на усыпанном соломой полу клетки его разума.

Они бродили вокруг, а он стоял и смотрел, тихонько поворачиваясь, чтобы видеть обоих. Копье держал чуть наклоненным, двумя руками, как дубинку. Будто обнял давно знакомую возлюбленную. Эгар превратился в ось в центре мира, который не переставал вращаться, – в веретено, все быстрее выпрядающее ярость.

Драконья Погибель оскалил зубы в напряженной ухмылке.

– Вперед. Ну же!

Краем глаза увидел, как атакует двенда с секирой. Красиво – лишь самую малость за пределами слепого пятна. Он ткнул вниз, надеясь попасть в стопу или, по крайней мере, заставить ублюдка споткнуться. Другой конец копья надо было держать высоко, потому что…

Второй двенда с пронзительным воплем прыгнул на него, взлетев выше человеческого роста.

Он и раньше видел, как они это делают. Тем не менее от крика и темной, будто летящей фигуры его сердце пронзила ледяная игла. Он ударил вверх, подняв лезвие копья почти вертикально. Клинок просвистел далеко в стороне. Но сразу вслед за ним нога в черном ботинке нанесла Эгару сильный удар в висок. Драконья Погибель зашатался. Увидел звезды. Почувствовал, что двенда с секирой опять ринулся в атаку, и ее надо отбить.

– Скаранак! Она внизу!

С губ Эгара сорвался лишь странный стон, когда он блокировал удар копьем, захватил секиру и оттолкнул двенду. Какой-то человек кричал где-то далеко – может, под самой крышей храма, – и особого смысла в этом крике не было.

– А? – Драконья Погибель осознал, что скалит зубы на тварь, с которой сражается. – А?

Время застыло. Древки секиры и копья скользили туда-сюда друг по другу. Эгар считал себя на сорок футов тяжелее двенды, но противник все равно вынуждал его отступать. А второй мог наброситься в любой момент…

Он резко отпрянул вниз, рванул копье за собой и свирепо врезал им по одной из рук, что держали секиру. Двенда пронзительно заорал и уступил дюйм на поле боя. Эгар вскрикнул и, не упуская шанса, повернулся – толкнул врага, вложив в маневр весь свой вес. Двенда отшатнулся, едва не упал. По другую сторону от Эгара шевельнулась тень. Стон на губах Драконьей Погибели превращался в нечто иное – в то, что он призывал. Он чувствовал собственный пульс, слышал грохот в ушах и под ключицами, похожий на сотрясание земли в Ан-Монале. Он повернулся лицом к новой угрозе, дернул нижним концом копья назад, чтобы подрезать поджилки споткнувшемуся противнику. Почувствовал, как что-то рассек, услышал вопль от нанесенной раны и завыл в ответ, вскинув голову к потолку.

– Эгар! Уходим отсюда!

Некогда, мать твою, некогда! Острие меча мелькнуло перед глазами – как Драконья Погибель потом будет клясться, ближе бритвы во время последнего визита к цирюльнику, – и он дернул шеей, уходя из-под удара. Второй двенда, мечник, походил на мерцающего демона из лихорадочного бреда. Эгар замахнулся, почувствовал, как падает в берсеркерскую пропасть, и завопил, завыл в полный голос. Смутно ощутил, что меч двенды задел бедро – его обожгло внезапным жаром, но лишь на миг. Это не имело значения; Харат, девушка, какой-то обрывок мысли по поводу веревки – ничего теперь не имело значения , он мог просто умереть здесь, если на то пошло, но сперва нужно выпустить кишки этой парочке…

Он опять ударил. Клинки столкнулись, высекая синие искры. Аууу!

Двенда с секирой вернулся в бой; он хромал, но двигался по-прежнему быстро. Не важно. Эгар завертел копьем-посохом перед собой, шагнул вперед, получил удар или даже два в плечо, снова завыл, потом еще и еще раз, повернулся с улюлюканьем, ударил…

Двенды атаковали с двух сторон, пытаясь взять его в клещи.