Александр Гром - Фианэль Отважная. Книга 1

К слову сказать, при решении предстоящей мне задачи, я исходила из худших предположений. Ну, то есть считала, что сейчас, остальные сторожевые посты, или, по крайней мере, основная их часть, тоже выставлены на эльфийский манер: вверху, а не на земле, как это обычно принято у людей. Хотя, будь у меня даже твёрдая уверенность в обратном, я бы всё равно не пошла на столь неоправданный риск, без крайней необходимости.

Исключила я из своих планов и такую заманчивую, предрассветную мглу, когда дозорных, лишившихся союзницы-луны, зачастую смаривал необоримый сон. Причина данного отказа, крылась неглубоко: дубовый лес был довольно велик, а рассветная муть, царила, увы, недолго. И мне было попросту физически не успеть, до наступления утра, произвести необходимую разведку. Хм-м… Значит… Действовать следовало ночью. А к утру, для начала окинув лагерь Эйрика, хотя бы одним глазком, девушке Фианэль, необходимо вернуться назад: сюда, в можжевельник, либо в берёзовую рощу.

Определившись в выборе стратегии на ближайшее время, я решила остаток дня, посвятить отдыху и сну, ибо ночь, мне, предстояла, пожалуй, хлопотная. Задремать, однако, удалось не сразу. Мешали, исполненные тревоги, мысли: о раненном Локи и неведомо где запропавшем Крауге, о грядущем сражении с хирдом «Крылатый Череп» и главное, о тёте Ири, возвращающейся не столько домой, сколько на войну, уже унесшую жизни всех её ближайших родственников. — Уцелеет ли она на ней, или тоже падёт от рук коварных, безжалостных врагов? — раз за разом задавала я себе один и тот же, страшный вопрос, прекрасно осознавая, какой опасности, предстоит подвергнуться моей второй маме. Ответа, однако, не было, да и быть пока не могло. Но он, конечно, без всякого сомнения, будет. И тогда… Я либо отправлюсь в Баур-Даг, к тёте, с радостью в просветлённом сердце, либо… Одену плащ-хамелеон, вооружусь до зубов и отправлюсь туда же, но с чёрным сердцем, исполненным неутолимой ненавистью и местью. — Эх! Как всё же скверно, что тётя Ири, уехала без нас, — наконец засыпая, подумала я, ощущая в душе, острое сожаление. — Мы бы с дядюшкой костьми легли, а не дали б и волосу упасть с её головы. А так… Остаётся только ждать вестей, да попутно справляться со своими собственными проблемами. Тоже кстати, весьма непростыми и непредсказуемыми…

На этом, мои невесёлые размышления оборвались. Но там, за гранью реальности, меня ожидало не желанное забытьё, а негаданная встреча: с Белым Волком, моим старым приятелем, сидевшим как обычно, на развилке множества дорог и тропинок.

— Здравствуй, Вожак! — сказала я, почтительно поклонившись. — Давненько не пересекались наши пути.

— Здравствуй и ты, Маленькая Волчица, — откликнулся Белый Волк, привычно оскалившись, в неком подобии, жутковатой улыбки. — Чую вышла на свою первую, по настоящему серьёзную, самостоятельную охоту?

— Верно, Вожак, — спокойно подтвердила я, и тут же прояснила ситуацию: — В мои владения вторглась большая стая бешеных псов. Хочу преподать им горький урок.

— Правильно, Маленькая Волчица, — одобрил мои намерения Белый Волк, — по-нашему поступаешь. Да только хватит ли силёнок?

— Порой судьбу схватки с могущественным противником, решает один, коварный, хорошо рассчитанный удар, — едва усмехнувшись уголками губ, заметила я.

— Это так, Маленькая Волчица, — согласно кивнул огромной головой, Белый Волк, — но при непременном условии, что наносящий его — не промахнётся. Иначе, он теряет преимущество и, как правило, погибает.

— Я не промахнусь, — с весомой твёрдостью в голосе, пообещала я, — ибо прекрасно помню твои уроки, Вожак. Как впрочем, и наставления дядюшки Рифли.

— Тогда желаю Победы, Маленькая Волчица, — он вновь ощерился, сверкнув снежной белизной, огромных, бритвенно-острых клыков. — Надеюсь, скоро увидимся.

— Конечно, Вожак, — без тени сомненья, подтвердила я, — и тебе будет, с чем меня поздравить.

— Ну что ж, до встречи, Маленькая Волчица.

— До встречи, Вожак…

Он белой тенью свернул на ближайшую тропинку, а спустя краткое мгновение, пропал из виду.

Я же, в нерешительности потоптавшись на месте, в итоге выбрала самую широкую дорогу. Ступила на неё шаг, другой, третий, и… Проснулась в густеющих сумерках, на роскошном, травяном ложе. Сразу встав, я размяла тело, специальным кратким комплексом, физических упражнений. А затем, дождавшись наступления полной, безоговорочной темноты, мягко заскользила через можжевельник, в направлении передовой линии дубов. Теперь, с учётом ночного времени суток, я не без оснований полагала — засады наверняка будут расположены не вверху: на деревьях, а внизу: на звериных тропах, в удобных, потаённых ложбинках, да за стволами могучих деревьев. Что лично для меня, не являлось какой-либо серьёзной преградой. Ибо я, в отличии от вражеских дозорных, видела в кромешной тьме, ничуть не хуже, чем ясным, погожим днём. К тому же, я имела в своём арсенале: чрезвычайно обострённый слух, завидное чутьё на опасность и верный плащ-хамелеон. А, кроме того — отличную боевую выучку и великолепное оружие. Словом всё, что необходимо для нелёгкой охоты на самых страшных хищников нашего мира — людей.

Как и до этого, я некоторое время провела на границе, разделяющей кустарник и деревья. По сути, ей, этой границей, являлось свободное пространство ярдов в десять, где не росло практически ничего, кроме невысокой травы, да редких кустиков серебристой полыни. Капкан же, подстерегающий непрошенных гостей, располагался примерно там, где я его обнаружила ещё днём, с правой стороны от меня, в районе поистине великанского дуба. Однако с левой стороны, западня мной ощущалась на самой грани восприятия: а значит, затаилась далеко и принимать её во внимание, пожалуй, не стоило. Естественно я пошла именно туда: безжалостная, не ведающая колебаний Смерть, в обличье девушки-полуэльфки, способная смести любые препятствия, но не желающая до поры, до времени всполошить стан врага. — А когда-то, — я помимо воли печально вздохнула, — была другая Фианэль, добрая и сострадательная. — Да только где она осталась? — тут же со скрипом зубов, напомнила я себе. — У речушки Медуницы… Возле тела матери… Вот где! А теперь я — Смерть! И эльфы Солнечной Долины, ещё почувствуют на себе, мою тяжёлую руку. Да и не только они… Есть и другие, кому я в своё время предъявлю свой счёт. Вот так вот, господа должники! Или вы думали, Харальд Смелый погиб и будет иначе? Нет, не надейтесь! И я ещё наступлю на горло, подлому королю Альфреду… Кровавыми слезами наплачутся и даны, враги Эрлингов и отца. — Да, всё это будет, — сказала я себе, до боли впиваясь ногтями в ладони, — но для начала, следует разделаться с Безродными. С доселе непобедимым хирдом — «Крылатый Череп», который вскоре надеюсь, поймёт, что лучше бы ему сюда не залетать.