Александр Гром - Фианэль Отважная. Книга 1

— Примерно двестипятьдесят-триста человек, — на глаз заключила я, когда изгои оказались поближе. Ещё я успела заметить в руках у некоторых, кроме оружия, разумеется, отрубленные, окровавленные головы. Держа жуткие трофеи за волосы, изгои торжествующе потрясали ими, издавая при этом дикие, устрашающие крики. Я скрипнула зубами, отчётливо сознавая, что головы могли принадлежать лишь храбрецам сборной сотни, пытавшихся сдержать разъярённую, вражескую орду. Сдержать ровно настолько, что бы успели спастись свои, из крестьянского отряда. Что ж, надо признать, сей подвиг им удался. И они, не даром погибли…

Без всяких препятствий, ревущий вал изгоев, достиг центра проплешины, где им и был преподнесён, неожиданный, весьма неприятный сюрприз. Отовсюду, с окружавших её могучих дубов, на них полетел злобный рой, жалящих стрел. Несколько секунд, изгои, теряя товарищей, по инерции ещё рвались вперёд. Потом порыв их резко угас, и они, осознав случившееся, принялись в замешательстве метаться по проплешине. Но пути к спасению не было: стрелы сыпались с юга, севера, запада и востока. Наконец, опустошивший ряды наёмников Торнтстона, убийственный обстрел прекратился. И тогда, по команде воеводы, находившегося рядом со мной, в процесс истребления захватчиков, ввязались копейщики, забросавшие тех, целой тучей дротиков. Копейщиков, тут же сменили, пошедшие в завершающую атаку мечники, вместе с порубежниками обеих сотен. Они мигом взяли в кольцо шесть, от силы восемь десятков, морально сломленных изгоев, и безжалостно выкосили их, будто сорную траву.

— Госпожа Фианэль! Там, на месте побоища, хватает раненных хирдманов, — чуть поколебавшись, осторожно доложил Рагнар, прибывший раньше Энгуса и Вольфгара. — Что с ними, э-э, делать?

— Добить, — мрачно процедила я, сверля взглядом, грозного на вид, однако добродушного по натуре, командира мечников. — И у каждого негодяя, отсечь правое ухо. Сотник, ещё вопросы есть?

— Нет, госпожа.

— Выполнять…

Спустя пятнадцать минут, все три сотни, участвовавшие в окончательном уничтожении изгоев, попавших в западню, вернулись на исходный рубеж.

А чуть позже, ко мне подошли их командиры, волочившие за собой, по земле, небольшие, холщёвые мешки.

— Ровно сотня, — с безмятежностью младенца, отрапортовал Энгус, бросая свою ношу, к моим ногам.

— Восемьдесят семь, — бодро доложил Вольфгар, присоединяя принесённый мешочек, впритык к первому.

— Сто двенадцать, — выдавил из себя Рагнар, с видимым облегчением, избавляясь от собственного подношения.

Никто из троих сотников и словом не обмолвился о содержимом мешков. Но в том и не было нужды, ибо, что ещё могло в них находиться, кроме отрезанных у ненавистных врагов, ушей?

— Славно-славно-славно, — не смогла я сдержать, довольного мурлыканья, одновременно делая в уме нехитрый подсчёт, вычитающий из рядов хирда «Крылатый Череп», двести девяносто девять бойцов.

— Сборная сотня, наверняка тоже, нанесла изгоям немалый урон, — тщательно откашлявшись, счёл нужным заметить командир лучников, Хальфдан, явившийся на край проплешины один. Его люди пока оставались там же, где и прежде — на ветвях могучих дубов. Оттуда они по-прежнему могли влиять на развитие любой, нежелательной для нас ситуации.

— Не думаю, — внезапно нахмурившись, глухо проронила я. — Да совсем и не в том, состояла их главная задача, которую, кстати, они выполнили довольно успешно. И если б не трагические поправки в конце… Нда… Но об этом, мы поговорим позже. А пока, займёмся реализацией второй части нашего плана, предусматривающей переговоры с представителями хирдманов, оставшихся в лагере.

— Хм-м, только пойдут ли они на них, пресветлая госпожа? — откровенно засомневался Хальфдан. — Не заупрямятся ли, показывая волчий норов?

— Куда ж им деваться то? — зловеще усмехнулась я. — После того как их хвалёных командиров, запросто перерезали, будто обычных свиней, а из трехсот товарищей, погнавшихся за перетрусившим крестьянским воинством, живым назад, не вернулся никто?

— А позволь узнать, госпожа. На каких условиях, ты, согласишься заключить с Безродными, естественно фиктивное, перемирие? — проницательно посмотрев на меня, спросил воевода Хаген.

— Безродные должны будут выдать нам горе-управляющего, вкупе с его двадцатью подручными, — уже без тени улыбки, твёрдо заявила я. — И пожалуй… Это всё. Мы даже не станем претендовать на имеющееся у них золото. Всё равно ведь чуть позже оно целиком достанется нам. Так к чему впустую жадничать? Пусть берут! Ненадолго.

— Что ж, госпожа, ты придумала, тактически верный ход, — признал воевода, вне всяких сомнений и предполагавший нечто подобное. — Мол, вы простые вояки, и мы к вам особых претензий не имеем. Идите себе спокойно, на все четыре стороны. Другое дело люди Торнтстона, главного виновника затеянной агрессии, которые просто обязаны отвечать за преступные замыслы своего хозяина.

— Да, госпожа решила задачу верно, — одобрил и подмигнувший мне дядюшка, — А кроме того, пусть Безродные думают, что из двух козлов отпущения, мы благоразумно выбрали слабейшего.

— В свою очередь я постараюсь их убедить, в искренности наших намерений, — пообещала я, кинув долгий, не обещающий ничего хорошего, взгляд, в сторону лагеря изгоев. — Но даже если мне сиё не удастся, мы на рассвете всё равно предпримем намеченный штурм. Пусть это будет и не здесь, а в другом месте, выбранном ими для ночлега. Вздумай, конечно, Безродные, повернуть назад уже сегодня.

— Клянусь благосклонностью богини Фрейи, теперь хирдманам «Крылатого Черепа», иного пути и нет, — энергично потёр ладони, заухмылявшийся Вольфгар. — С половиной прежнего состава, не до завоеваний чужих территорий. Как считаешь, пресветлая госпожа?

— Пожалуй, мне придётся с тобой согласится, — сдержанно улыбнулась я в ответ. — Безродных осталось триста пятьдесят, от силы четыреста человек. И вряд ли, пребывая в подобном количестве, после произошедшей на каменной проплешине, бойне, они станут прислушиваться к речам, призывающим продолжить военную компанию.

— Но, тем не менее, нас практически столько же, сколько их, — не скрывая озабоченности, произнёс Энгус. — Равноценный получается расклад. А ведь загнанный в угол хищник, дерётся ожесточённо и с утроенными силами.

— А фактор внезапности? — терпеливо напомнила я. — Его ты, почему не учитываешь? Да пойми, сотник, пока сонные изгои опомнятся, от них останется едва треть! Опять же нельзя забывать об имеющемся у нас резерве — крестьянском отряде, насчитывающем сто пятьдесят крепких мужчин, хоть и не обученных воинскому ремеслу. Ведь они вполне могут стать теми незначительными с виду граммами, которые наклонят Весы Победы, в нашу сторону.