Александр Гром - Странствие по ошибке

— Странно…

— Ты это о чём?

— Твой отец тогда остался жив, а мама погибла. Но сначала, по закону войны пытались бы уничтожить князя, затем его воинов. А уже после них, очередь дошла бы до женщины. Или всё же в него стреляли в первого, однако полученная рана оказалась не смертельна?

— Кроме неё, больше никто не пострадал. Совершенно! Ибо стреляли один раз.

— Кому могло понадобиться совершать подобную дикую нелогичность? — искренне опешила Талиналь.

— Извини, вопрос не ко мне, — не удержавшись, резко бросил я. — Я знаю, лишь вот что: тот единственный выстрел произвели с чрезвычайно большого расстояния. Тем не менее, был он весьма прицелен. Стрела вонзилась точно в сердце. Отравленная стрела… И ещё: лучника, то есть, лучницу, схватить, увы, не удалось. Ей помогла уйти небольшая группа Волчьих Всадников.

— А с чего такая уверенность, что виновницей смерти твоей мамы является именно лесная дева? Ведь по твоим словам, стрелок находился очень далеко. Мало ли кто мог это быть? Пусть даже и в одежде моего народа? — попыталась ухватиться за соломинку, глубоко расстроенная Талиналь.

— Наоборот, госпожа. То, что убийца оказался способен поразить свою жертву на такой дистанции, уже наводит на определённые подозрения, — покосившись на неё, возразил я. — Ведь кто в наших краях самые меткие лучники? Верно, дриады. Впрочем, данное обвинение зиждется на другом, более серьёзном факте. Один из дружинников находившийся в тот день на озере, обладал невероятно острым зрением, доставшимся ему в наследство от эльфийских предков. Вот он то и успел достаточно хорошо разглядеть убийцу. А у моего отца не имелось даже малейшей причины ему не доверять. Тот был достойным и испытанным бойцом.

— Всё равно в произошедшей трагедии концы не сходятся с концами, — моя собеседница нахмурилась и потёрла лоб.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, сам посуди. Как моя соплеменница и Волчьи Всадники могли вообще оказаться в Дубочарах? Ведь вокруг него смыкаются вплотную территории четырёх Вольных Княжеств. Незаметно туда не попасть даже малочисленной группе! Но пусть это к примеру с превеликим трудом удалось сделать. Зачем, извини, повторюсь, убивать супругу знаменитого своим полководческим талантом князя, когда есть возможность убить его самого? Следующая нестыковка заключается в том, что в упомянутое тобой время мой народ находился в состоянии довольно продолжительной яростной войны с Волчьими Всадниками. И ты полагаешь, они стали бы спасать своего, на тот момент самого лютого врага от верной смерти? Да никогда! Скорее сами б постарались прикончить, опередив людей.

— Жизнь, сама по себе, штука довольно сложная. В ней чего только не случается, — пожав плечами, буркнул я, и, уводя разговор от этой скользкой темы, заметил: — Но мы, госпожа, пожалуй, сильно отвлеклись.

— Ах, да, действительно… — тоже спохватилась Талиналь. — А на чём мы остановились?

— Ты собиралась поведать об обстоятельствах приведших горных дриад и угрюмцев к неожиданному противостоянию, — не замедлил напомнить я.

— Виновата в произошедшей нелепице, как ни странно любовь, — чуть помолчав, проронила Талиналь, окинув меня задумчивым взором. — Её история по возможности вкратце такова. Однажды молодой охотник-человек совершенно случайно оказался свидетелем того, как юная синкфвэ оказалась погребена под снежной лавиной. Ценой великих трудов он отыскал и откопал её. Потом целый месяц выхаживал девушку в маленькой хижине, затерянной в одной из множества укромных долин, расположенных неподалёку от восточных окраин Килитских Чащоб. И вполне, полагаю, естественно, что между ними возникла обоюдная симпатия. Тем более и он, и она, были весьма хороши собой. Когда же пришла пора расставаться, они обменялись амулетами и договорились встретиться в этой же хижине через три месяца. Но свидания не получилось. Ненадолго затихшая давняя война вспыхнула с новой силой. И влюблённые очутились во враждующих между собой лагерях. Юную синкфвэ звали Велани, а молодой человек носил имя Рэй-Геор. Впоследствии она стала предводительницей Килитской Дружины, а он, самым доблестным из всех военачальников людей. Когда же в Долине Четырёх Стэлл объединённые войска его соплеменников были на голову разгромлены, Рэй-Геор попал в лапы к угрюмцам. Но старое чувство жило в сердце Велани и она, глухой ночью вырезав стражу, освободила возлюбленного. К сожалению, пещерные тролли, каким то образом заподозрили свою доселе верную соратницу. А вскоре, и смогли неопровержимо доказать её причастность к исчезновению ценного пленника. Однако схватить её им не удалось, ибо Велани буквально за несколько часов до своего предполагаемого ареста упорхнула от них верхом на ручном махокрыле.

— А это что ещё за чудный зверь? — не сдержав любопытства, прервал удивлённым вопросом я рассказчицу. — Никогда про такого признаться не слыхал.

— Махокрыл… Это нечто среднее между гигантской летучей мышью и драконом, — призадумавшись на короткое мгновение, сообщила Талиналь. — Раньше они обитали в Дырявых Скалах, подступающих на севере к Чащобам почти вплотную. Только теперь все их гнездовья пусты. Даже костей почти нет. Возможно, они вымерли, не знаю уж почему. А скорее, перекочевали в другое приглянувшееся им место. Хотя трудно представить что-либо более подходящее для этих свирепых тварей.

— А тебе, откуда известно, что там сейчас, да как? — я внимательно посмотрел на неё, а сам про себя подумал: — Всё с тобой голубушка понятно. Проделала ты, сей, дальний опасный путь, из-за этих самых Килитских Чащоб. Наверняка! Но вот что именно приманило в них, пославшую тебя королеву Тинару? Это сам по себе очень интересный вопрос… Хм-м-м. Ответ же на него, вероятно, таков: твои побеждённые родственницы, в спешке отступления позабыли там, какой ни будь особо ценный магический артефакт. А что? Похоже на истину. Очень, похоже… Но вот нашла ли ты его? Это второй, не менее занятный вопрос. Впрочем, могу почти со сто процентной уверенностью предположить одно, что если даже поиски и увенчались успехом, то угрюмцы твою находку прибрали к рукам. Ну а как иначе?

— Дэниэл, давай не будем опять отвлекаться. В противном случае я так никогда не завершу свой рассказ, — с непривычной для неё раздражительностью в голосе, ушла от ответа Талиналь, предварительно зачем-то обернувшись в сторону пройденного пути.

— Всё, всё, всё! Немедленно умолкаю и внимательно слушаю, госпожу, — с преувеличенной покорностью склонив голову, заверил я её. — Только не злись!

— Какие глупости! С чего ты взял, что я рассержена? — сделала удивлённое лицо она.

Я благоразумно промолчал, неопределённо пожав плечами.