Александр Гром - Странствие по ошибке

Но тут я ошибся. Дриада не стала грубо тыкать меня носом в мою же собственную невежественность. Проявив приятную деликатность, она мягко заметила:

— Должна признать, князь, ваши человеческие Хроники Тибула весьма достоверно и полно отображают события прошлого. По сути, это лучший исторический труд нашего Нового Мира. Но… Как ты сам уже убедился, кое-что существенное, увы, в них всё же упущено. В частности это касается…

— Детей Смерти, — хмыкнув, сказал я за неё.

— В данном конкретном случае это так, — без тени насмешки, согласилась она. — И не окажись карлики с Майри в здешних краях, ещё неизвестно как сложилась бы дальнейшая судьба людей.

— Что ты имеешь в виду? — мигом навострил уши, я.

Выдержав эффектную паузу, дриада сообщила:

— Князь! Угрюмцы на самом деле не претендовали на их запасы. Да в этом и не былоникакой нужды! Ведь случилось так, что богатейшие склады Вурд-Каны уцелели, практически не пострадав от многотонных обвалов горной породы, погрёбшей под собой всю её остальную подземную территорию. И к ним, уже через неделю после катастрофы, можно было добраться по двум расчищенным тоннелям. Тем не менее, угрюмцы не воспользовались выигрышной ситуацией, дающей им бесспорную возможность занять доминирующее положение в южной части нашего материка. Даже наоборот, они стали делиться со своими старинными соседями всем необходимым. Хотя, при желании… В этой доброте можно усмотреть и корыстный мотив, учитывая то, что люди приняли их сторону в начавшейся войне с Детьми Смерти. А кому нужны истощенные, оборванные и безоружные союзники? К сожалению, длилась сия идиллия не слишком долго. Алчность людей быстро росла, и они требовали для себя всё больше и больше из того, чем владели угрюмцы. В конце концов, вождь троллей Одноглазый Брах потеряв терпение урезал им ежемесячные поставки, пригрозив вдобавок уменьшить те ещё в половину, если люди не образумятся. Тогда твои соплеменники решили завладеть всем… Но, их предводитель Ковард Нэри понимал, что этой цели можно достичь, лишь объединившись с Детьми Смерти, с коими в последствии он тоже надеялся каким то образом покончить. Вскоре, сей акт несомненного предательства, был совершён. И тут, само по себе, очевидно, что не будь у людей подобной коварной возможности, они вряд ли б рискнули идти на конфронтацию с более многочисленными, могучими угрюмцами. А значит, вероятно, и теперь жили бы себе спокойно во вновь отстроенных горных городах, не опасаясь ни внезапных набегов, ни подолгу полыхающих войн. Но в итоге произошло то, что произошло: тролли извели сначала под корень карликов, а потом, разгромили и изгнали людей, к которым они стали испытывать лютую ненависть.

— Полагаю, госпожа, учёные мужи Лейского Договора вряд ли придут в восторг от подобной трактовки Истории, — осмыслив услышанное, произнёс я, не ощущая при этом особой гордости за принадлежность к человеческому роду.

— Ну, разумеется, князь, разумеется, — мило улыбнувшись, согласилась она. — Да и кто бы на их месте поступил иначе?

Пару минут мы шагали молча, а затем, чуть поколебавшись, я осторожно спросил:

— Насколько всё же надёжен используемый тобой, источник, госпожа?

— На все сто процентов! — со скрытым вызовом заверила меня дриада, предсказуемо не вдаваясь в подробности.

— А поконкретней? — внезапно решился не отступать я. — Откуда ты черпаешь эти уникальные сведения? Только пойми меня правильно, я нисколько не сомневаюсь в твоих словах, то есть в том, что они не с потолка взяты. Но, исходные данные… Почему ты так убеждена что они — истинны?

— Потому что… — Талиналь на мгновение запнулась. — Они, получены от наших родственниц, изначально проживающих в здешних краях и переселившихся под сень Радужного леса в последних десятилетиях Второго Тёмного Века.

— Во дела! Горные дриады! — откровенно поразился я. — Признаться, госпожа, никогда про таких не слыхал даже краем уха.

— Что не мудрено, князь, ибо те, в отличие от остальных Лесных Кланов, были довольно малочисленны и к тому же, никогда не входили в Великий Союз Народов, — с явной неохотой стала рассказывать Талиналь дальше. — А своей непосредственной родиной они считали дикие дебри Килитских Чащоб, где остальные обитатели называли их — синкфвэ. Это прозвище можно перевести как… невидимки, или скорее призраки.

— И они наверняка воевали вместе с людьми и Детьми Смерти против троллей. За что впоследствии были вынуждены искать убежище за пределами южных окраин Одинокого Кита, — не удержался я от попытки угадать.

— Нет, князь, всё происходило не так. Ну… не совсем так, — покачав головой, задумчиво ответила моя собеседница. — Синкфвэ с самого начала той, ныне древней войны, отважно сражались с угрюмцами плечом к плечу. Но потом, буквально через несколько дней по завершению битвы в Долине Четырёх Стэлл между ними наступило охлаждение, очень быстро переросшее в новую жестокую войну. Правда длилась она совсем не долго: пять, либо шесть месяцев. И проиграли её синкфвэ.

— До этого мне удалось и самому додуматься, — без особого сочувствия, проронил я. — Но, ума не приложу, из-за чего ваши родственницы схлестнулись со своими недавними соратниками. Хотя, конечно вариантов тут много… Вот только какой истинный, трудно сказать сразу.

— Полагаю, до первопричины произошедшего кровавого конфликта тебе вряд ли удастся докопаться. Даже если ты потратишь на логические умозаключения целый год, — с твёрдой убеждённостью, заявила Талиналь.

— Неужели в твоём представлении я настолько уж тупой? — слегка обидевшись, проворчал я.

— Ну что за глупости, князь! Я, между прочим, самого высокого мнения о твоих мыслительных способностях, — нежно проворковала она и неожиданно изловчившись, оставила свой поцелуй на моей щеке.

— Госпожа, мы, как ты совсем недавно сама изволила выразиться, разговариваем о серьёзных вещах. А твой поступок, он, хм… Довольно неуместен, — тяжко вздохнув, укоризненно произнёс я, и тут же, спохватившись, на всякий случай внёс дополнительную ясность: — Впрочем, помни, по отношению ко мне он будет таковым всегда и везде.

— У меня это вышло спонтанно! Я… Залюбовалась твоими чудесными, белоснежными волосами и ситуация вышла из под контроля, — трогательно заискивающим голоском пояснила очаровательная лесная ведьма. Затем, последовало по своей сути несколько двусмысленное обещание: — Но я исправлюсь. Правда-правда! И в щёку целовать не буду. Вот не сойти мне с этого места!

— Эх, госпожа, госпожа, — безнадёжно махнул рукой я, и вдруг, совершенно неожиданно для себя самого, в сердцах откровенно брякнул: — Вот ты мне, тоже, например, весьма симпатична. Да только я с этим борюсь. Успешно, борюсь, между прочим. И тебе советую поступать таким же образом.