Александр Гром - Странствие по ошибке

— Что мила твоему сердцу, знаю без подсказки, — смущённо опустив ресницы, однако без малейшего удивления, тихо заметила она. — Скажу более, мне было это ведомо даже раньше, чем тебе. Нет, нет, не подумай! Магия тут ни при чём. Это чисто женская интуиция, всегда опережающая мужскую. Природа, князь… В сложившейся же ситуации не пойму только одного: зачем мне душить в себе прекрасное чувство? Ведь я тебе не только нравлюсь, ты уже не видишь во мне врага, как это было раньше. Я ведь права? Ну, будь честен до конца, Дэниэл! Пожалуйста!

— Да это так. Я действительно не испытываю к тебе более никакой вражды. И что с того? Если в итоге, мы вернёмся в родные края, где в силу укоренившейся традиции вновь станем непримиримыми врагами? — не сдержав горечи, воскликнул я.

— А ты возьми меня замуж, — рассмеялась Талиналь, лукаво прищурившись. — Я буду тебе хорошей женой. И детишек нарожаю, сколько захочешь. Красивых и здоровеньких. Между дриадами и людьми, вполне возможны подобные отношения. То есть, я хочу сказать, что это уже многократно проверено.

Я тоже рассмеялся, только как-то уж слишком натянуто. А потом, обращая всё в шутку, спросил:

— А ты тёщу не будешь в гости слишком часто приглашать?

— Насчёт этого не беспокойся, — отрезала она, внезапно помрачнев, — моя мать Чара погибла пятнадцать лет назад, в бою с дружиной князя Терага.

— Сожалею. И… Мне, конечно же, известно про эту битву, — пробормотал я, почувствовав вполне понятную неловкость. — У нас, её прозвали Каменной. Хм-м, потому как произошла она в Каменных Пустошах, расположенных в двадцати пяти милях от северной окраины долины Белых Роз.

-:Знаю, — глухо отозвалась Талиналь. — Да я и была в них. Один раз правда. Но впечатлений… На всю оставшуюся жизнь.

— Ни деревца, ни цветка, ни самой захудалой травинки. Нет животных, птиц и даже насекомых. Нет воды. В избытке только суровые гранитные истуканы, стоящие в тех краях с незапамятных времён, да сильные ветра, завывающие на все лады, — кивнул я и понимающе добавил: — Жутковатое место для существа, чувствующего себя по настоящему комфортно лишь в лесной, зелёной чаще.

— Не стану отрицать, князь, тут ты прав на все сто процентов, мне там пришлось здорово не по душе, — с отстранённым видом, согласилась дриада. — Хотя в нашем Новом Мире бывают края и намного хуже. Впрочем, это к делу не относится. Кстати, по теме: наше название минувшего сражения более длинно и поэтично. И горько. Для нас, дриад, горько. На языке же моего народа оно звучит как: — Гаэри Фатель Эйри Даль Индис, что в переводе на всеобщий означает: — Прощальный Танец в Кругу Чёрных Мечей. Заложенный в него смысл тебе хорошо понятен.

— Более чем. Ведь тогда погибли все ваши воительницы, — чуть помедлив, отозвался я.

— Триста семьдесят три лесные девы, — каким то деревянным тоном, уточнила Талиналь. — И все они на совести нашего тогдашнего союзника Гукура, короля кочевых орков, уведшего прочь, своё многочисленное войско на рассвете, перед самым началом сражения.

— Терагу пришлось опустошить всю свою казну, расплачиваясь за предательство с повелителем орков, — не без тайного злорадства, уведомил я, памятуя о почти пятилетней вражде с соседским князем.

— Оно того стоило. В противном случае не видать бы ему победы, как собственных грязных ушей, — угрюмо проронила моя собеседница. — А так, сей подлый пёс, отделался одиннадцатью сотнями своих прихвостней.

— Всё равно подобная победа сродни поражению, — постарался утешить её я. — Ведь полегла большая часть его могучей дружины.

— Большая, но не вся, — упрямо возразила Талиналь. — Лично я улавливаю здесь разницу. — Потом, чуть поколебавшись, она продолжила: — Я видела истлевшие тела человеческих воинов, когда наведывалась в Пустоши. Поганый Тераг даже не удосужился организовать их вывоз и последующее погребение. И лежат они, вот уже, сколько лет, словно бесхозный хлам вперемешку с моими родственницами, кои, увы, тоже остались, не захоронены по нашему старинному обычаю.

— Ну, вашей то королеве это простительно, — с полным основанием вынужден был признать я. — Потому как путь в те края дриадам естественно заказан. Можно конечно было собрать войско и попытаться прорваться к Каменным Пустошам. Но даже в случае успеха необходимые поиски займут наверняка немало времени, потеря которого позволит стянуть туда силы нескольких княжеств. И тогда опять последует окружение и полный разгром. Ибо как не крути, но на такой открытой местности вы не привыкли сражаться. Да и численный перевес сыграет свою немаловажную роль.

— Я решила проблему… свою проблему сама, — деланно равнодушным тоном поведала Талиналь, бросив тоскливый взгляд, куда то поверх ослепительно белых горных вершин на юго-западе.

— Ты ходила в Пустоши для того, что бы отыскать останки своей мамы? — помявшись, всё же решился узнать я.

— Да, — односложно ответила она.

— И я так понял что успешно, — потрясённо пробормотал я, увидев Талиналь совсем в ином свете, чем прежде. — Молодец…

— Спасибо за похвалу. Но разве ты поступишь иначе, сложись обстоятельства подобным образом?

— Чего гадать, когда они уже сложились. Мои родители покоятся в родовом склепе. Отец умер восемь лет назад, а мать когда мне исполнилось чуть больше года. Вместо неё меня воспитывал убелённый сединами Эльнар, прежде служивший сотником в нашей Дружине, — пожав плечами, произнёс я.

— Прискорбно Дэниэл, что ты так рано лишился материнской заботы, — промолвила Талиналь, бросив на меня взгляд полный сочувствия и теплоты. — Наверное, ты её совсем не помнишь?

— Увы, совершенно, — подтвердил я, не испытывая к сожалению в душе горечи от этой давней потери. Ведь нельзя сожалеть за тем, чего практически даже в глаза не видел. Ну, в том смысле что осознанно. — Хотя конечно в замке есть её портреты.

— Она была красива? — не удержавшись, проявила чисто женское любопытство Талиналь, смешно склонив голову набок.

— Тут больше подходит слово — ослепительна, — ничуть не кривя душёй, сказал я, словно наяву увидев лицо молодой женщины в роскошной золочёной раме. Лицо моей мамы…

— Не изумлена, — пробормотала Талиналь и продолжила свои расспросы: — А, прости, Дэниэл, что послужило причиной её безвременной кончины?

— Ты хочешь знать правду? — я испытующе воззрился на неё.

— Если можно, — прошептала она, призадумавшись на едва уловимый краткий миг ивероятно предчувствуя мой ответ, непривычно ссутулилась.

— Почему нет? — удивился я и безжалостно сообщил: — Эвелин из рода Вейниров, жену князя Рагнара Инглара сразила стрела дриады в тот чёрный день, когда они в сопровождении трёх дружинников прогуливались в Дубочарах по берегу Синь озера. Отец рассказывал, она давно просилась туда, соблазнённая рассказами слуг о его дивой сказочной красоте. Вот и полюбовалась…