Александр Гром - Приключения Алекса

— Всего лишь четверть дела, — шепотом возразил боявшийся сглазить Удачу Джон, — так что рано торжествовать, сестренка.

— Тогда вперед, свершим оставшееся, — разъяренный Рыжик жаждал вражьей крови, — пусть последний сон этих гадов превратится в страшный кошмар.

Вокруг все было спокойно. Пленные и те не подавали признаков жизни. Наверное, умаявшись за день, спали, как убитые. А может, Кто и видел происходящее, да не знал, к худу оно или к добру.

Пригнувшись, мы шмыгнули к шатру, где должен был почивать Шкура. Следовало сразу обезглавить отряд. И все бы прошло как по-писаному, не случись непредвиденного. Из палатки справа выбрался зевающий отступник, вероятно, собирающийся отлить. Увидев застывшие в неестественных позах тела караульных и нас с оружием наголо всего в пяти-шести метрах, он громко икнул, а затем истошно завопил. Я оборвал его музыкальные начинания на самой высокой ноте метательной звездочкой, но разворачивающихся дальнейших событий это остановить уже не могло.

Из недр палаток послышалась дикая брань, предшественница прытко высыпавших один за другим дюжих мужичков. Надо признать, они были готовы к неожиданностям: спали в панцирях, кольчугах, при оружии. И пьяных среди них, к сожалению, не наблюдалось. Темная масса пленного люда обеспокоено зашевелилась, разбуженная начинающимся представлением. Однако серьезно рассчитывать на их помощь действительно не приходилось.

— Эй, ребятушки, окружай псов! — повелительно рявкнула одетая лишь в брюки и рубашку высокая фигура, выскочившая чуть позже остальных из шатра.

«Ага, на сцену пожаловал сам почтенный господин Шкура, — с полным основанием предположил я. — Что ж, есть возможность свести знакомство поближе».

Отступники бросились на нас рычащей лютой сворой, стремясь замыкающей дугой охватить со всех сторон. Рядом, с левого боку, ослепительно вспыхнуло. Скосив туда быстрый взгляд, я заметил в руке янита возникший из ниоткуда призрачный, бледно-синий меч, словно откованный из потустороннего света. Удивляться времени не было. Враг сомкнул кольцо и сразу же попытался задавить нас числом. Мы, в свою очередь, сплотились в крепкое, ощетинившееся сталью ядро. Слева от меня непринужденно поигрывал слабо гудящим мечом янит. Градом сыпавшиеся удары он отражал с потрясающей ловкостью. Такое мастерство я встречал нечасто.

Справа отчаянно билась Фанни, разъяренная, словно попавшая в западню кошка. Ее сабля мелькала с невероятной быстротой, но при случае сестренка умело использовала и «драконью лапу». Чудовищное оружие, состоящее из удобной, одевающейся на руку металлической конструкции с пятью бритвенно острыми, лезвиями.

Упорный натиск не ослабевал. Наседавшие на нас отступники оказались опытными, матерыми бойцами. Мы положили уже нескольких из них, но и сами кое-что получили на память. В моем случае это была повисшая плетью левая рука, рассеченная от кисти едва не до самого локтя. Н-да, все шло не так легко и гладко, как предполагалось. А все из-за мерзавца, которому приспичило отлить! Вот гад!

С трудом отбиваясь одним мечом сразу от нескольких отступников, я, изловчившись, таки вложил кинжал в ножны. Не мог себе позволить его потерять, а сил держать уже не было. Совершенно неожиданно один из моих противников швырнул нож. Падлюга целил в пах. Не успевая уклониться, я в самый последний момент все же сумел успешно отбиться мечом. Разочарованно звякнув, нож отлетел в сторону. А бросивший его рослый, длинноволосый тип в пластинчатой кольчуге вознамерился более успешно покончить со мной широким двуручным мечом. Он попер в лоб, невзирая ни на мою блестящую защиту, ни на опасность, исходящую от соседей — Фанни и Сена. Огромный, уверенный в себе детина полагался лишь на грубую физическую силу да еще на то, что покалеченный объект его внимания не сможет долго выдерживать тяжелые, молотящие удары. Но я не собирался доставлять ему такую радость: Значит, следовало не затягивать наш спор.

А тут еще, затрудняя движение, нестерпимо заболела рука. Кровотечение усилилось, став более обильным. «Ну да черт с ней!»- я упрямо сцепил зубы, уже не обращая на боль никакого внимания. А на мою голову в очередной раз, подобно злому року, падал блестящий вражий меч. Отразив его, я поступил нестандартно: шагнул вперед и резко врезал боковой частью ступни левой ноги по колену патлатого. Отвратительно хрустнуло. Тот взвыл, выронил из ослабевших рук меч и, позабыв обо всем на свете, схватился за раздробленный коленный сустав. Я же хорошо обо всем помнил, со всего маху разваливая клинком его голову пополам. Патлатый бился в конвульсиях, орошая землю кровищей, а, перескакивая через него, уже лезли другие отступники. Подлые шакалы! Хуг! Хоть бы пару секунд передышки…

Помогла сестренка, заметившая затруднения калеки. Отбросив бешеным рывком своих противников подальше, OHа вдруг сделала непредсказуемый кувырок и оказалась лицом к лицу с жаждавшими сразиться со мной драчунами.

— Крепкого здоровья, красавчики, — пожелала она, насаживая одного на острие хищной сабли, а второго пронзая насквозь «драконьей лапой». Потом крикнула уже мне, перекрывая царящий дикий гам: — Выше голову, Алекс! Крепись, не раскисай!

«Легко сказать, да как выполнить?» — мрачно подумал я, чувствуя начинающееся от потери крови головокружение. Проклятые ноги, и те стали дрожать. А отступники, не считаясь с потерями, шли напролом: Опять, невзирая на боль, я рубил и колол. Словно насмехаясь над врагами, закукарекал петух, завопил осел, залаял пес. Это придурок Фин-Дари вспомнил о своей идиотской привычке. Ему эхом откликнулся рев разъяренного Джона, к тому времени положившего напротив себя целую груду тел.

Но что-то было не так. Я в тревоге оглянулся и не удержался от проклятий. Джон падал, опутанный боевой сетью. К нему уже спешили трое улюлюкающих копейщиков. Оборона нашего ядра оказалась пробита в самом сильном месте. Рыжика сковали боем двое смуглолицых проворных пареньков, с виду выходцев из степного Нангриара. Гном отчаянно вертелся, пытаясь вырваться на помощь великану, но кривые восточные сабли создавали непреодолимый заслон.

По-звериному зарычав, я, очертя голову, бросился на выручку. Дорогу тут же преградил один из нангриарских молодчиков. Избавиться от него посчастливилось быстро, с помощью изощренно-обманного трюка, показанного еще Нэдом Паладином. Отступник свалился с аккуратно рассеченной сонной артерией.

Я перепрыгнул через его тело, успевая заметить, что здорово прихрамывающий Сен и Фанни прикрыли меня со спины. Откуда-то справа, вероятно брошенный из пращи прилетел камень, слегка чиркнувший по голове. Пустяки.

Еще миг — и я возле Джона. Пропади все пропадом, да он не шевелится! Почти одновременно со мной поспели копейщики. Ближайший сразу же швырнул свое оружие в меня. Кретин! Словно соломинку, я перерубил его в воздухе. Другие, матерясь, выставили вперед копья и пошли в атаку. Благо тут поспел взъерошенный, как воробей, Рыжик. Вдвоем было попроще состязаться со стремительными жалами наконечников. Но, к сожалению, никак не удавалось отрубить их змеиные головы. А силы мои таяли… Отступать же некуда, за нами лежало тело неподвижно застывшего Джона. Попяться мы хоть немного, и его непременно исколют, будто подушечку для иголок…